«Мадам Баттерфляй» / «Чио-Чио-сан» (итал. Madama Butterfly) — опера Джакомо Пуччини в 2 действиях (3 картинах), либретто Л. Иллики и Дж. Джакозы по одноименной пьесе Д. Беласко и Дж. Л. Лонга.
Премьера 1-й редакции (в 2 д.): Милан, театр «Ла Скала», 17 февраля 1904 г., под управлением К. Кампанини; 2-й редакции — Брешия, «Театро гранде», 28 мая 1904 г., под управлением К. Кампанини (С. Крушельницкая — мадам Баттерфляй); в России — Петербург, Театр консерватории, силами антрепризы М. Валентинова и М. Думы (на итальянском языке), 27 января 1908 г.; на русской сцене (под названием «Чио-Чио-сан») — Москва, Опера Зимина, 25 января 1911 г.; Петербург, Мариинский театр, 4 января 1913 г. (М. КУзнецова — мадам Баттерфляй).
Пьеса американских писатлей Д. Беласко и Дж. Л. Лонга (1901), с успехом исполнявшаяся в США и Англии, явилась переработкой одноименной повести Дж. Л. Лонга. Сходной теме посвящен роман П. Лоти «Мадам Хризантем». Пьеса привлекла Пуччини не мелодраматическими ситуациями, но прежде всего возможностью показать столкновение искреннего чувства с ложью, бессердечием и жестокостью. В опере противопоставлены два взгляда на жизнь — эгоистический (американский Пинкертон, его жена Кэт) и самоотверженный (мадам Баттерфляй).
Композитора больше волновал внутренний психологический конфликт, чем воссоздание экзотического фона. Пуччини, правда, использовал некоторые элементы японской музыки, но в основе его музыкальный язык остался прежним. Самый яркий образ в опере — мадам Баттерфляй, «госпожа Мотылек», жизнь которой проходит перед зрителем от расцвета ее любви до гибели в финале. Образ раскрыт глубоко, всесторонне, во всем богатстве душевных качеств. Хрупкая, беззащитная, нежная, верная, она обладает духовной силой. В отличие от слабовольного и легкомысленного Пинкертона, она не способна на компромисс. Поэтому ее самоубийство, с большим драматизмом переданное в музыке, — единственно возможный выход.
Премьера оперы в Милане завершилась провалом. По ряду причин, не связанных с музыкой, зритель отверг произведение. Только постановка в Брешии реабилитировала его и открыла путь на все сцены мира. «Мадам Баттерфляй», или, как она часто называется, «Чио-Чио-сан» (правильнее — «Чо-Чо-сан»), входит в репертуар многих современных оперных театров, пользуется огромной любовью слушателя-зрителя.
В заглавной партии выступали крупнейшие оперные артистки, в том числе Р. Тебальди, Л. Альбанезе, Р. Скотто, М. Каллас, М. Биешу. Из постановок последних десятилетий наиболее примечательны спектакли в Сполетто (1983, режиссер К. Рассел) и Париже (театр «Опера Бастий», режиссер Р. Уилсон).
В 1955 г. опера была экранизирована (режиссер К. Галлоне), в 1980-м по ней снят телефильм (режиссер Р. Тихомиров, М. Биешу — Чио-Чио-сан).
А. Гозенпуд
Действующие лица:
• МАДАМ БАТТЕРФЛЯЙ (ЧИО-ЧИО-САН) (сопрано)
• СУЗУКИ, ее служанка (меццо-сопрано)
• БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН ПИНКЕРТОН, лейтенант американского флота (тенор)
• КЭТ ПИНКЕРТОН, его жена (меццо-сопрано)
• ШАРПЛЕС, консул США в Нагасаки (баритон)
• ГОРО, маклер-сват (тенор)
• ПРИНЦ ЯМАДОРИ, богатый японец (баритон)
• ДЯДЯ ЧИО-ЧИО-САН, бонза (бас)
• КОМИССАР (бас)
• ЧИНОВНИК РЕГИСТРАТУРЫ (баритон)
Время действия: около 1900 года.
Место действия: Нагасаки.
Три наиболее популярные итальянские оперы, входящие в репертуар всех оперных театров — «Севильский цирюльник», «Травиата» и «Мадам Баттерфляй», — с треском провалились на своих премьерах, и из этих трех, быть может, с наибольшим шумом провалилась «Мадам Баттерфляй». Все, от композитора и главных участников спектакля до оркестрантов и бутафоров не сомневались в триумфе автора «Манон Леско», «Богемы» и «Тоски». Однако даже великолепная музыка, сопровождающая первый выход Баттерфляй (партию которой спела великая Розина Сторкио), была встречена грозной тишиной зала. А молчание итальянской публики — это самое зловещее, что только может быть. В дальнейшем, по ходу первого действия, раздавались выкрики: «Это из „Богемы“… Дайте нам что-нибудь новенькое!» Свист сопровождал закрытие занавеса после первого действия, и затем, когда в самом начале второго действия сквозняк взметнул платье Сторкио, кто-то крикнул: «Баттерфляй беременна!» И дальше последовал целый шквал освистаний, мычаний, кукареканий и других непристойностей. Газетные обозреватели в целом были немногим более вежливы.
Пуччини, обескураженный и подавленный, отменил второе запланированное исполнение в Ла Скала, хотя это означало уплату значительной суммы неустойки, забрал партитуру, сделал в ней большое количество изменений, главным из которых было разделение длинного второго действия. И теперь в опере стало три действия. Три с половиной месяца спустя исправленная версия оперы была поставлена в Брешии под управлением Артуро Тосканини.
Теперь опера имела огромный успех. В первом действии публика аплодировала декорациям и потребовала повторения на бис небольшой арии Пинкертона, а также полностью всего дуэта. Далее еще четыре номера оперы были исполнены на бис, и после каждого из них — совершенно в итальянской манере — композитор выходил на сцену, чтобы поклониться вместе с певцами. «Никогда больше, — процитируем Жоржа Марека, лучшего биографа Пуччини, — „Мадам Баттерфляй“ не проваливалась».
Почему же сначала провал, а затем триумф? Это не может быть объяснено, как в случае с «Травиатой», составом исполнителей: труппа «Баттерфляй» была абсолютно первоклассной. Быть может — высказывалось и такое предположение, — освистание оперы было инспирировано недругами композитора, как это произошло с «Севильским цирюльником». Я, скорее, думаю, что это, однако, вернее было бы отнести на счет природы итальянской оперной аудитории, для которой нет ничего более приятного, чем открыто выражать свои мнения — не важно, правильные или ошибочные.
Действие первое
На рубеже столетий, примерно за сорок пять лет до того, как атомная бомба разрушила Нагасаки, этот портовый город был довольно приятным местом. На склоне холма, с которого открывается вид на бухту, стоит очаровательная японская вилла. В ее сад, где начинается действие оперы, пришли японский торговец недвижимостью и американский морской офицер. Это — торговец Горо, маклер-сват, офицер — лейтенант американского флота. Горо устроил свадьбу лейтенанта и теперь показывает ему дом, который сдается в аренду на 999 лет (естественно, с удобной для Пинкертона оговоркой, что возможно отказаться от этого пункта договора). Свадебный контракт, кстати, содержит аналогичный пункт о том, что договор временный.
Приходит гость — консул США в Нагасаки мистер Шарплес, он пытается убедить Пинкертона, что в таком устройстве дел заключается опасность: он знает будущую супругу, ее имя Чио-Чио-сан, или мадам Баттерфляй, и он беспокоится, что в итоге ее нежное сердце будет разбито. Но Пинкертон не собирается ко всему этому относиться серьезно и даже предлагает тост за тот день, когда он действительно по-настоящему женится — в Соединенных Штатах.
Пришло время для теперешней брачной церемонии. Пинкертон и Шарплес идут в глубь сцены и смотрят вниз на тропинку, ведущую в гору, откуда доносятся нежные, веселые голоса. Слышится голос Баттерфляй, парящий над плотным гармоническим звучанием голосов сопровождающих ее подруг (гейш). И вот все они появляются на сцене. Она расказывает Пинкертону о себе и своей семье, что у нее только мать и что она несчастна: «Бедность ее так ужасна». Она сообщает о своем возрасте (ей минуло всего пятнадцать лет), показывает ему всякие безделушки — статуэтки, которые она носит в широком рукаве кимоно («Это души предков», — объясняет Баттерфляй), в том числе кинжал, которым ее отец совершил самоубийство по приказу микадо. Баттерфляй со всем жаром юного сердца признается Пинкертону, что решила принять его веру: «Буду бога вашего рабою, став вам женою». Она бросается в объятия Пинкертона.
Тем временем Горо раздвинул рамы, превратив маленькие комнатки в одну большую залу. Здесь все готово для совершения брачного обряда. Присутствуют Шарплес и чиновники. Баттерфляй входит в комнату и становится на колени. Пинкертон стоит около нее. Родные Баттерфляй остались в саду, все они стоят на коленях. Императорский комиссар исполняет краткий обряд церемонии, и все поют тост счастливой паре. Неожиданно веселье прерывается появлением грозной фигуры. Это бонза, дядя Баттерфляй, японский священник; он узнал, что Баттерфляй была у миссионера и намерена отказаться от своей традиционной религии в пользу христианства. Теперь он пришел, чтобы увести ее отсюда. Все родственники оказываются на стороне бонзы. Бонза проклинает Баттерфляй. Ее мать пытается защитить ее, но бонза грубо отстраняет ее и с угрожающим видом подходит к Баттерфляй, крича ей прямо в лицо свое проклятие.
В ход событий вмешивается Пинкертон, приказывая всем молчать. Дядя бонза останавливается пораженный, потом вдруг, приняв решение, требует, чтобы родные и знакомые удалились из этого дома. Пинкертон также приказывает всем уйти. В растерянности гости покидают новобрачных. Мать пытается снова подойти к Баттерфляй, но ее увлекают за собой другие родственники. Действие завершается длинным чудесным любовным дуэтом — Баттерфляй забывает о своих волнениях. Ночь. Чистое звездное небо. Пинкертон сидит на скамейке в саду. К нему подходит Баттерфляй. Они объясняются друг другу в любви. Вместе они — лейтенант и Баттерфляй (теперь мадам Пинкертон) — входят в свой новый дом.
Действие второе
Три года минуло с тех пор, как Пинкертон уехал, но ни одной весточки от него не было. Сузуки, которая молится за Баттерфляй своим японским богам, пытается убедить свою хозяйку, что он больше никогда не вернется. Поначалу мадам Баттерфляй сердится, но затем поет свою знаменитую экстатичную арию «Un bel di vedremo» («В ясный день желанный»), в которой подробно описывает, как в один прекрасный день он приплывет в бухту, поднимется на холм и снова встретит свою любимую жену.
Вскоре появляется гость — Шарплес, американский консул. «Мадам Баттерфляй…» — обращается он к ней. «Мадам Пинкертон», — поправляет она его. У него письмо, которое он хочет прочесть ей, но Баттерфляй так гостеприимно возбуждена, что он никак не может сделать это. Их прерывает свадебный маклер, Горо, пришедший вместе с консулом, но все это время бродивший по саду. Он привел с собой принца Ямадори, желающего жениться на Баттерфляй. Дама вежливо, но твердо отказывает принцу. Тем временем Шарплес вновь предпринимает попытку прочитать письмо. В нем ведь говорится о том, что Пинкертон женился на американке, но консул не в силах произнести эти трагические слова — он вслух (в дуэте) читает лишь часть письма. На мгновение ей кажется, что лучшим ответом было бы покончить с собой. Шарплес мягко советует ей принять предложение принца. Это невозможно, настаивает она, и приводит объяснения этому. Это ее сын, и имя ему Страданье (Dolore). Но это, добавляет она, только пока. Когда же вернется отец, малыш будет зваться Счастьем (Gioia). Совершенно сокрушенный Шарлес уходит.
В гавани раздается пушечный выстрел. Это прибывает американский корабль — корабль Пинкертона «Авраам Линкольн»! С радостью Баттерфляй и Сузуки украшают дом и поют при этом чудесный дуэт («цветочный» дуэт «Пусть цветы своими лепестками…»). Теперь они ждут прихода хозяина. Баттерфляй, Сузуки и маленький Страданье всматриваются в ночную бухту, ожидая прибытия корабля. Баттерфляй делает три дырочки в бумажных рамах: одну для себя, другую, пониже, для Сузуки, третью, еще ниже, для ребенка, которого сажает на подушку, делая ему знак, чтобы он смотрел сквозь сделанную дырочку. Звучит красивая мелодия (она использовалась уже в дуэте с письмом) — ее исполняет оркестр и без слов поет хор за сценой, рисуя безмолвие ночи. Так завершается второе действие.
Действие третье
Начало третьего действия застает Сузуки, Баттерфляй и малыша Страданье там же, где они были в конце второго. Только теперь малыш и служанка, уставшие, уснули; Баттерфляй по-прежнему стоит неподвижно и вглядывается в гавань. Утро. Из порта доносится шум. Баттерфляй переносит своего спящего малыша в другую комнату; она поет ему колыбельную. В сад входит консул Шарплес в сопровождении лейтенанта Пинкертона и Кэт Пинкертон, его жены-американки. Сузуки сразу понимает, кто она. Она не осмеливается сказать об этом своей хозяйке. Также и Пинкертон. Он поет, и его прощание с некогда счастливым для него домом звучит необычайно страстно. Он уходит. В этот момент появляется Чио-Чио-сан, она видит Кэт и понимает, какая трагедия ее ждет. С достоинством она говорит Кэт, что та может забрать ее сына, если Пинкертон придет за ним — «Отца воля священна».
Оставшись одна с малышом, она знает то единственное, что ей надо сделать. Она сажает сына на циновку личиком налево, дает ему в руки американский флаг и куклу, предлагая ему поиграть в нее, в то же время осторожно завязывает ему глаза. Затем уходит за ширму и там вонзает в себя кинжал своего отца, который она всегда носила с собой (она показывала его в первом действии). И в тот момент, когда она в последний раз обнимает сына, в комнату вбегает Пинкертон с воплем отчаяния: «Баттерфляй, Баттерфляй!» Но, конечно, он опоздал. Он опускается на колени возле ее тела. В оркестре гремит азиатская мелодия, символизирующая фатальный исход; она звучала всякий раз, когда упоминалось о смерти.
Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)
В двухактной версии опера, которой во время премьеры в «Ла Скала» дирижировал Клеофонте Кампанини, провалилась. С изменением некоторых деталей, в особенности в первом действии, и с разделением двух актов на три части (то есть практически на три акта) опера имела триумфальный успех в театре «Гранде» в Брешии спустя около трёх месяцев. В 1907 году издательство Рикорди опубликовало окончательную версию. Сознательно экзотическая, как и будущая «Турандот», трагедия наивной японки отмечена коварством, садизмом, хищнической жестокостью под видом цивилизации, в которой нелегко распознать варварство, замаскированное под культуру.
Варваром оказывается западный человек, а подлинную цивилизацию воплощает хрупкая женщина, внешне кажущаяся, напротив, олицетворением примитивной культуры, полной суеверий и излишнего эстетства. Она чувствует необходимость отступить от этой культуры, чтобы найти убежище в объятиях своего спасителя, пришедшего из мира прогресса и реализма. Это убеждение героини, которое держится на обмане, ведёт к теснейшей связи западной музыки конца XIX века (популярной и учёной, от гимна США до «Тристана» Вагнера, до Массне и реминисценций из «Богемы» и «Тоски») с отголосками японской музыки, отличающейся пентатонными гаммами.
Сразу же в начале нервное фугато вступления в подражание XVIII веку переходит в изображение средствами японской музыки беседы гостей, и мы начинаем различать краски типичной инструментовки, звенящей и воздушной. Кроме того, использование модальности, восходящей к «Борису» Мусоргского и вообще к открытиям «Могучей кучки», словно наводит мост между этими двумя музыкальными полушариями. В целом противоречие между двумя типами ментальности имеет тенденцию к разрешению, особенно в образе главной героини (на этот раз настоящей героини), спалившей крылышки в абсурдной попытке предотвратить конфликт двух миров. Сюжет оперы не нов (см. «Лакме» Делиба), но Пуччини доводит его до остромучительных пределов, так что он становится символом, хотя отнюдь не бесплотным: перед нами последствия потери и поругания девственности.
Баттерфляй действительно появляется в первом акте, словно принесённое на крыльях звуков существо, нетронутое, едва родившееся и уже желанное. «Равнодушный» разговор двух американцев, между тем, ещё раньше принёс её в жертву, в особенности, конечно, цинизм Пинкертона; Шарплес, как мы знаем, не доходит до этого и старается, напротив, спасти достоинство янки-авантюриста. Толпа родственников и знакомых Баттерфляй, приглашённых на брачную церемонию, оживляет полную движения сцену, которую Пуччини направляет уверенной рукой: это удивительный образец коллективного представления с милой, педантичной передачей экзотических черт.
Дуэт молодожёнов, напротив, — самый европейский и приторный, хотя и следующий очень мастерским, хорошо отлаженным схемам, очень хорошо оркестрованный, отмеченный различными великолепными идеями, полный шелеста листвы и ароматов, но при этом столь затянутый, что невольно создаёт впечатление, которое затем полностью подтверждается, — неискренности Пинкертона.
Второй акт целиком принадлежит Чио-Чио-сан: бесконечный крестный путь (изображаемый изменившимися, более приглушёнными оркестровыми красками) проходит героиня в напряжённом ожидании, сжав зубы, с улыбкой на лице, переживая тревогу, томительные, перехватывающие дыхание сомнения, неистовый восторг (как в хорошо известной арии «В ясный день желанный»), выражая детски-простодушную и несокрушимую, вплоть до самоотречения, надежду. Колыбельная, охраняющая сон ребёнка и бдение матери, хоровое пение с закрытым ртом, создаёт нежный, нерукотворный образ женщины. С такой же кротостью и доверчивостью Баттерфляй стала матерью. Когда же оказывается, что эта доверчивость попрана и предана, оскорбление материнского чувства, лишение её сына потрясают сознание зрителя.
Волнение прорывается в одном жесте, подобном кинематографическому кадру, как в сцене смерти Манон. В нём есть что-то утробное: пресловутое короткое дыхание Пуччини здесь передаёт утробные крики, которые, несмотря на всё достоинство и целомудрие героини, не могут укрыться за ширмой, как сама она в момент самоубийства. Речь идёт о жесте баттерфляй, когда она семь раз сжимает в объятиях сына, словно семь раз всем сердцем зовя его.
После первого раздела последнего ариозо, мучительного, острого, речитативного, отражающего тесную связь ритуалом предков, молодая женщина устремляется к мелодии западного склада, словно протягивая руки, чтобы защитить своего ребёнка, уходящего на запад, туда, где заходит солнце. Когда на последних слогах слова «abbandono» («покидаю») мелодия переходит в тонику си минора и отсюда начинает свой ужасный полёт к доминанте в сопровождении тяжёлых ударов гонга по очень простой, архаичной и внушительной схеме арпеджио — мелодия, стиснутая пределами тональности, выливается в поток огромной силы, разбивающийся об это страшное «gioca, gioca» («играй, играй»), за которым следует мрачная труба.
Оркестр встречает целотоновым мотивом труб и тромбонов появление отца — тема дома на холме, если можно так сказать, восходит к арии «В ясный день желанный»; Пинкертон появляется слишком поздно. Тут же звучит прощальная тема, вновь целотоновая, торжествующая, горестная, поистине кровавая, озаряющая самоубийцу суровым светом мученичества. Последний аккорд — это фактически презрительная пощёчина подлой цивилизации.
Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)
История создания
В основе оперы «Мадам Баттерфляй» («Чио-Чио-сан») лежит новелла американского писателя Джона Л. Лонга, переработанная Д. Беласко в драму. Увидев пьесу во время своего пребывания в Лондоне, Пуччини был взволнован ее жизненной правдивостью. По его предложению либреттисты Л. Иллика (1859–1919) и Д. Джакоза (1847–1906) написали на основе драмы оперное либретто. Вскоре была создана музыка. На первом представлении, состоявшемся 17 февраля 1904 года в Милане, опера, однако, провалилась и была снята с репертуара. Публика не поняла ее содержания и была возмущена чрезмерной продолжительностью второго акта. Пуччини сократил некоторые номера, разделил второй акт на два самостоятельных действия. Исполненная с этими незначительными изменениями спустя три месяца, опера имела триумфальный успех и быстро завоевала прочную репутацию одной из популярнейших современных опер.
Обращение к сюжету из жизни далекой Японии отвечало распространенному в европейском искусстве конца XIX и начала XX веков тяготению к экзотике, стремлению художников обогатить свою палитру новыми красками. Но Пуччини не ставил перед собой специальную задачу воспроизведения в музыке национального японского колорита. Главным для него оставалось изображение трогательной человеческой драмы. В ее воплощении композитору удалось не только сохранить, но и углубить содержание литературного первоисточника.
Музыка
Опера «Мадам Баттерфляй» — лирическая драма, полно и многогранно раскрывающая образ главной героини. Чередование певучих кантиленных арий и выразительных речитативов, объединяемых в широкие сцены, что вообще свойственно оперной манере Пуччини, особенно характерно для «Мадам Баттерфляй». В музыке оперы использовано несколько подлинных японских мелодий, органично вплетенных в музыкальную ткань.
Первый акт открывается энергичным вступлением. Ария Пинкертона «Скиталец янки» отмечена мужественными, волевыми чертами. Лирическая мелодия ариозо Пинкертона «Каприз иль страсть» звучит пылко и увлеченно. Упоением любви пронизано ариозо Чио-Чио-сан «Меня сюда недаром призывает». Большой ансамбль с хором передает контрастные чувства участников: опасения Шарплеса и признания влюбленного Пинкертона, восхищение или разочарование остальных. Смирение и покорность звучат в ариозо Чио-Чио-сан. «Да, пред своей судьбою». С появлением Бонзы музыка приобретает оттенок зловещей угрозы. Томной негой дышит дуэт Пинкертона и Чио-Чио-сан.
Начало первой картины второго акта насыщено тревогой и беспокойством. Горестно взволнованная скорбная музыка сопровождает диалог Баттерфляй и Сузуки. Страстной мечтой о счастье исполнена ария Баттерфляй «В ясный день желанный». Печальное обращение к сыну «Что придется мне взять тебя на ручки» сменяется задушевным ариозо «Пусть цветы своими лепестками». Заключительный хор, поющий без слов, передает безмолвие ночи.
Оркестровое вступление ко второй картине своим драматизмом предвосхищает роковую развязку. Следующий за ним светлый и спокойный оркестровый эпизод изображает восход солнца. В музыке терцета запечатлены настойчивость Шарплеса, испуг и отчаяние Сузуки, раскаяние Пинкертона. Грустью исполнено ариозо Пинкертона «Прощай, мирный мой приют». Чувством настороженности и тревожного ожидания насыщена следующая за ним сцена. Последнее ариозо Баттерфляй «А я, я иду далеко» проникнуто спокойной решимостью. Скорбно-величественно звучат заключительные аккорды оперы.
М. Друскин
