На XXIII Международном фестивале оперы и балета в Кишинёве
Без Международного фестиваля оперы и балета, без «фирменного» музыкального смотра, учреждённого в 1990 году выдающейся оперной певицей XX века Марией Биешу (1935–2012), сегодняшнюю культурную жизнь Молдавии представить уже невозможно. Своими мощными академическими корнями он словно пророс в саму почву национальных традиций, став тем важным и чрезвычайно востребованным институтом музыкального театра, вокруг которого концентрируются не только достижения молдавских артистов, певцов и музыкантов, но и происходит их постоянный обмен с достижениями других музыкальных школ и национальных культур.
Именно в открытости этого фестиваля для всего музыкального мира и видела его основную миссию Мария Биешу: он задумывался ею как широкий форум друзей и единомышленников. Именно таким предстал фестиваль и нынешнего года – 23-й по счету. Без своей гостеприимной хозяйки он прошёл уже в четвертый раз. С 4-го по 13 сентября на сцене Национального театра оперы и балета Республики Молдова имени Марии Биешу были представлены четыре оперы, три балета и дан заключительный оперный гала-концерт, в рамках которого – наряду с исполнением фрагментов из опер – в фотографиях, кадрах кинохроники и монологах ведущих вечера ожили страницы жизни и творчества певицы. В дни фестиваля благотворительный гала-вечер – ещё один нон-стоп марафон оперных арий – прошёл также в Органном зале Национального центра камерной музыки.
Оказавшись в этом году в Кишинёве впервые, автор этих строк, окунувшись в гущу абсолютно всех фестивальных событий, закономерно смог увезти отсюда не только массу музыкальных впечатлений, но и частицу щедрого молдавского радушия и тепла. После ухода Марии Биешу из жизни – певицы не стало 16 мая 2012 года – фестиваль её имени нисколько не утратил своей популярности, и он по-прежнему остаётся привлекательным для желающих выступить на нём артистов. Этот фестиваль, которым Национальный театр оперы и балета Республики Молдовы по традиции ежегодно открывает свой новый театральный сезон, можно считать важным духовно-творческим завещанием примадонны всем тем, кто историю молдавского музыкального театра создает сейчас, в наше время.
Сегодняшний Международный фестиваль оперы и балета имени Марии Биешу, зародившийся когда-то по личной инициативе великой певицы, статус государственного получил уже давно – ещё при её жизни, и сегодня его с уверенностью можно назвать одним из национальных достояний страны. В этом году особую торжественность и знаменательность ему придало то, что он был посвящён 80-летию своей основательницы. Фестиваль 2015 года состоялся под патронажем премьер-министра Республики Молдова Валерия Стрельца. Поддержку фестивалю оказали Министерство культуры Республики Молдова, Национальный театр оперы и балета имени Марии Биешу (генеральный директор Ион Гросу) и Союз музыкантов Молдовы (президент – Аурелиан Дэнилэ).
В день открытия фестиваля с приветствиями в его адрес со сцены театра выступили премьер-министр Валерий Стрелец и министр культуры Моника Бабук, и сразу после этого на фестивальной декаде зазвучала музыка. Первым же ярким впечатлением в первый день стала «Мадам Баттерфляй» Пуччини, та самая знаменитая постановка (1986) режиссёра Евгения Платона и дирижёра Александра Самоилэ, в которой пела ещё сама Мария Биешу и которая сегодня бережно сохраняется в репертуаре театра как однозначно мемориальная, священная для этой сцены продукция. И поэтому сразу же возникает вопрос, может ли в наше время музыкальный театр быть музеем? А если может, то в какой степени?
Вопросы эти отнюдь не просты, и ответы на них далеко не однозначны, но то, как к постановкам классического оперного репертуара подходят в Кишинёве, в дни фестиваля вызвало у меня всяческое уважение. В наше весьма сложное в финансовом отношении время, когда культура в который раз оказывается «крайней» особенно зримо, молдавский оперный театр убедительно доказывает свою творческую состоятельность. Очень важно, что у этого театра есть и своя заинтересованная публика, и голоса, которыми он по праву может гордиться. При этом увиденное и услышанное на фестивале твёрдо убеждает в том, что на сегодняшний день свой музыкально-художественный потенциал труппа далеко ещё не исчерпала.
Я вовсе не склонен идеализировать, но в целом отлаженную профессиональную добротность проката своей текущей продукции смогли предъявить все четыре оперы, представленные на фестивале. Открывшая его «Мадам Баттерфляй» уже была названа, но в афише присутствовали также «Любовный напиток» Доницетти в постановке Людмилы Алешиной и две оперы Верди – «Отелло» в постановке итальянца Андреа Баттистини и «Аида» в постановке Михаила Тимофти. При насаждении в мире весьма сомнительных режиссёрских экспериментов, как правило, саму сюжетно-музыкальную концепцию той или иной оперы ставящих с ног на голову, приезд в Кишинёв в оазис постановочной традиционности был необычайно приятен. И очень важно, что этот заповедный музей оперы предстал вовсе не застывшей мёртвой схемой: последовательно отстаивая чистоту самогó оперного жанра, названные спектакли оказались абсолютно живыми и удивительно искренними. В этом был их эффект, и в этом было их несомненное достоинство!
Балет на фестивале был представлен давней оригинальной постановкой «Ромео и Джульетты» Прокофьева (автор идеи, сценической драматургии и хореографии – Евгений Гырнец) и двумя классическими перелицовками («Лебединым озером» Чайковского и «Дон Кихотом» Минкуса). Ситуация здесь не столь впечатляющая, но в каждом из увиденных спектаклей мне как зрителю было на чём остановить свой неравнодушный взгляд. К балету в настоящих заметках мы ещё вернемся, а пока настаёт черёд перенестись в живописный японский ландшафт в окрестностях порта Нагасаки, где на сцене уже расположился маленький уютный домик главной героини оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй»…
Под взмахом дирижерской палочки маэстро Юркевича
Кроме «Мадам Баттерфляй», главный дирижёр театра Андрий Юркевич, занимающий этот пост с 2011 года (с перерывом на сезон 2012/2013), представил на фестивале также «Любовный напиток» Доницетти. Этот великолепный украинский музыкант, всегда очень точный в динамике и отделке оркестровых нюансов, был мне уже знаком до этого как изысканно-рафинированный интерпретатор репертуара бельканто. И его восхитительное прочтение «Любовного напитка» как музыкальной феерии радости и светлой меланхолии, сопутствующего комического гротеска и лирической драмы главных героев-любовников тотчас же обнаружило себя вновь. Заметим, что 2009 году, когда выпускалась премьера этой постановки, маэстро был задействован в ней в качестве музыкального руководителя.
Но и скрупулёзно выверенная дирижёром ориентальность серьёзной «симфонической» партитуры Пуччини – «монументально-камерной» в отличие от его последней эпически масштабной оперы «Турандот» – дарит подлинный восторг психологически глубоких и сильных мгновений музыки. Казалось, что и оркестр – не только певцы! – берёт на себя роль большого полифонического голоса, ведущего параллельный диалог со слушателями и собирающего всю партитуру в единое целое. В этой пластически элегантной постановке Евгения Платона, сохраняемой сегодня в репертуаре Михаилом Тимофти, изумительному по красоте оформлению сценографа Феликса Бессонова и подчёркнуто ярким, но удачно сбалансированным по общей гамме цветового восприятия костюмам Ирины Пресс вторит сама музыка, и растворение в ней без остатка происходит естественно легко и органично.
Свой вклад в магнетическое воздействие этой партитуры на слух во многом вносит исполнительница главной партии Ольга Бусуйок, молодая, но уже весьма перспективная певица-сопрано. Международную карьеру она активно начала развивать лишь в последние годы, но московские меломаны, конечно же, хорошо помнят её как победительницу конкурса «Опералия» 2011 года (II место на основном конкурсе и I место в номинации «Сарсуэла»). За четыре года после конкурса в Москве исполнительница ощутимо прибавила в вокальном мастерстве, сформировавшись в драматически убедительную и изысканно интеллектуальную певицу-актрису: образ Чио-Чио-сан, построенный ею на контрасте хрупкости и силы, нежности и жертвенности, подкупил прочувствованным драматизмом материнского отчаяния и своей прозрачной, акварельной женственностью.
И если, несмотря на молодость певицы, с драматическим сопрано на этот раз нам очень повезло, то впечатление от поляка Тадеуша Шлекнкиера осталось всего лишь «зачетным», номинальным. Для воплощения драматических аспектов партии Пинкертона скромных технических и тембральных возможностей этого тенора lirico spinto оказалось явно недостаточно, впрочем, «перепеть себя» он и не пытался, и поэтому в общем ансамбле спектакля выглядел вполне естественно. Правда, в музыкальности одному из старожилов здешних подмостков, известному баритону Владимиру Драгошу, всё ещё показывающему в партии Шарплеса достойную вокальную форму, тенор из Польши решительно уступал.
«Любовный напиток» в «динамически выпуклой», доверительно безмятежной и очень ясной для восприятия режиссуре Людмилы Алешиной – один из тех удивительно непритязательных, но при этом хорошо запоминающихся спектаклей, который в нехитром сюжете этой оперы, кажется, расставляет, наконец, все точки над «i» без каких-либо привнесённых аллюзий, но с полным погружением в суть дела. С большим изяществом, тактичностью и опорой на сугубо традиционные ресурсы театра в общую постановочную ткань вплетена также работа сценографа и художника по костюмам Ирины Пресс.
На мой взгляд, по общей совокупности восприятия эта постановка – лучший спектакль этого фестиваля, ведь его состав подобрался на редкость мастеровитым. В первую очередь, совершенством техники бельканто, красотой тембра и выдающимся артистизмом поражает украинский тенор Павло Толстой. Это имя ранее известно мне не было, и оно – одно из впечатляющих открытий фестиваля. Тройка оставшихся главных персонажей – выходцы из Молдовы. В партии шарлатана Дулькамары бас Юрий Маймеску (солист театра) очаровывает искрящимся обаянием и музыкальностью. Валентина Нафорница, как и Ольга Бусуйок, весьма успешно развивающая сегодня свою карьеру за рубежом, предстаёт музыкально многоплановой и стилистически изысканной гордячкой Адиной, а благородно-царственный баритон Андрей Жилиховский (солист Большого театра России) оказывается на редкость неотразимым сержантом Белькоре – заправским щеголем и бравым ловеласом.
В плену неутраченных балетных иллюзий
Ситуация в балете Молдовы сегодня сложна по многим объективным причинам, и в первую очередь, – по причине нехватки артистических кадров, несмотря на то, что своя кузница – Национальный хореографический колледж – в Кишинёве есть. Отток кадров за рубеж – вполне объективная данность современного открытого мира и его сегодняшней весьма непростой экономической ситуации, и то, что в программке «Лебединого озера» против имени Дину Тамазлыкару (исполнителя партии принца Зигфрида) можно было прочитать «Молдова – Германия», как раз об этом и говорит. Танцовщик яркого романтического амплуа с прекрасными благородными линиями и воздушно-легкой элевацией, Дину Тамазлыкару стал подлинным украшением спектакля.
При этом главный танцевально-драматургический аспект сконцентрировался на поистине неземной Одетте и коварной Одиллии, воплощённых изысканно-скульптурной, потрясающе артистичной Ольгой Челпановой, прима-балериной Марийского театра оперы и балета имени Эрика Сапаева. Свою известную классическую версию «Лебединого озера» (естественно на основе хореографии Петипа – Иванова), до сих пор идущую в Мариинском театре, на кишинёвскую сцену в 1982 году перенёс Константин Сергеев, но сегодня в первозданном виде – за редким исключением – сохранились три первые акта. Четвёртый же урезан и видоизменён настолько, что говорить в отношении него о постановочном авторстве Константина Сергеева бессмысленно: этот акт, идущий без антракта сразу за третьим, становится каким-то странным, хореографически «провисающим» рудиментом.
Однако сценография к этому спектаклю Вячеслава Окунева и костюмы Ирины Пресс просто великолепны! Чувствуется, они капитально подновлены, так что визуальный облик постановки – подлинно романтическое пиршество для глаз! Этот же тандем художников оформил и «Дон Кихота» (1986), и названную ранее постановку «Ромео и Джульетты» (1991). Постановочные «рамы» и «одежды» обеих продукций сами по себе вполне добротны и интересны, а ассоциативная живописная многоплановость философски-универсальной сценографии «Ромео и Джульетты», родившаяся в тесном соавторстве сценографа и хореографа, интересна вдвойне. Но, увы, прокатная амортизация обоих спектаклей оценить это в должной мере не позволяет. К тому же эффект массовых сцен – особенно, в «Дон Кихоте» – явно принижается их очевидной «малонаселённостью».
«Дон Кихот» по Петипа – Горскому идёт в сильно ужатой, практически «карманной» редакции Марата Газиева в откровенно «дивертисментной» компоновке с большим числом выбросов и перестановок. Зато в партитуре трехактной версии «Ромео и Джульетты», на фестивале представленной исключительно собственными силами, ни единой купюры и перестановки нет. Впечатляюще действенно соединив классику и современную пластику, Евгений Гырнец весьма скрупулезно и добросовестно поставил полностью танцевальный спектакль – практически без пантомимы и с множеством демихарáктерных персонажей, среди которых наиболее удивил и запомнился падре Лоренцо (Николай Назаркевич). Увидеть это в Кишинёве было и интересно, и неожиданно, но всё же в плане сквозной перспективной динамики и масштабности хореографического обобщения монументально выстроенная композиция этого явно инновационного для своего времени спектакля несколько «провисала», ибо не рождалась из недр самóй музыки, а лишь шла по её пятам.
Образы Джульетты и Ромео артистически раскрепощённо и содержательно воплотили Кристина Терентьева и Алексей Терентьев, а из других персонажей наиболее запомнился замечательный Меркуцио (Евгений Ткач). В классическом дуэте главных героев «Дон Кихота» японка Юка Эбихара (Китри) впечатление произвела лишь номинальное, вместо полноценного образа создав его внешний, лишённый эмоционального темперамента эрзац. Напротив, уроженец Беларуси Максим Войто предстал изумительным во всех отношениях Базилем – задорно притягательным и технически совершенным. Названная пара сегодня позиционируется в качестве солистов балетной труппы Польской национальной оперы.
За дирижёрским пультом «Лебединого озера» и «Дон Кихота» стоял украинский дирижёр Алексей Баклан, и в его интерпретациях именно симфонизм Чайковского произвёл очень сильное, просто захватывающее впечатление, в то время как наивная и зажигательная по своей мелодике «музыка для ног» Минкуса была расцвечена им не столь ярко. Но самым сложным испытанием для оркестра стала «суперсимфоническая» партитура «Ромео и Джульетты». Несомненно, дирижёр Дмитрий Кырчумару сделал всё возможное, чтобы эту прихотливо темпоритмическую музыку собрать воедино, и в её лирических моментах это ему вполне удалось. В плане нюансировки менее впечатлили остродраматические эпизоды с большой нагрузкой на оркестр, но то, что в репертуаре оркестра вообще присутствует эта гигантская – без купюр! – партитура, не может не вызывать подлинного восхищения.
В оперном царстве музыки Верди
Представленная на фестивале «Аида» – постановка 2005 года, а «Отелло» – работа совсем новая: её премьера состоялась 28 июня на закрытии прошлого театрального сезона. За дирижёрский пульт «Аиды» встал известный и весьма опытный молдавский маэстро Александр Самоилэ, а «Отелло» провёл музыкальный руководитель этой постановки Николай Доготару, который в своё время также взял на себя и музыкальное руководство названной постановкой «Аиды». Если говорить о музыке Верди, то его наиболее популярные хиты, к которым относятся, естественно, и «Отелло», и «Аида», на сегодняшнем постсоветском пространстве освоены очень хорошо и значительно. Так что и музыкальные интерпретации этих опер на фестивале, в том числе и хоровые страницы (главный хормейстер – Ион Брэтеску), не преминули оказаться в русле эмоциональной красочности, психологически-содержательной глубины и уверенного профессионализма.
«Аида» в режиссуре Михаила Тимофти, сценографии Феликса Бессонова и костюмах Нины Бабуцак исповедует довольно помпезный иконографический подход к эпохе сюжета, словно воскрешая в памяти египетские главы школьного учебника по истории Древнего мира. При этом постановка «Отелло» Андреа Баттистини, сценографом и художником по костюмам которой выступает заведующий художественно-постановочной частью театра Юрий Матей, уже перекидывает лёгкий и весьма привлекательный мостик как в сторону более универсальной, свободной и гибкой сценографии, так и в сторону более свободных и аллегорически читающихся мизансцен. Прочно покоясь на классической традиции, эта постановка словно расширяет сюжетные рамки, примеряя хрестоматийную коллизию Верди – Шекспира к гипертрофированной ментальности нашего времени, но и кипрский, и сюжетно сопутствующий итальянский этнографический пласт костюмов в их бережной стилизации под современное восприятие ощутить в спектакле удаётся довольно легко.
На партию Отелло был приглашён певец из Германии, испанец Карлос Морено, а на партию Радамеса – солист московской «Новой Оперы» Сергей Поляков. Обоих певцов назвать стопроцентно драматическими тенорами нельзя. Карлос Морено – типичный «силовик» lirico spinto, и в спектакле в ущерб точности интонационного посыла он, по большей части, звучал напористо, пронзительно и немузыкально жёстко. Сергей Поляков – тенор лирико-драматический, в последние годы сделавший значительный скачок в своём творчестве за счёт раскрепощения голоса в верхнем регистре и придания его фактуре объёмной наполненности и теплоты выразительных красок. И на фестивале нельзя было не убедиться в том, что партия Радамеса стала для певца весьма важным этапом в его карьере.
Вокальные пары тенорам-героям составили Драгана Радакович из Сербии (Дездемона) и Луна Виттория (Аида), певица из Южной Кореи, получившая вокальное образование в Италии. Любопытно, что ситуация с сопрано словно перевёртывает ситуацию с тенорами. Драгана Радакович – сопрано лирико-драматическое, певица чрезвычайно грамотная, выразительная и точная: фактура её голоса гораздо темнее и насыщеннее того, что обычно приходится слышать в этой партии, но в данном случае это лишь придаёт звучанию дополнительную чувственно-драматическую окраску. Луна Виттория – крепкое, мощное и звонкое сопрано lirico spinto. Это, конечно, не драмсопрано, но, в отличие от тенора Карлоса Морено в партии Отелло, в партии Аиды певица обнаруживает адекватность задачам исполнительского стиля и достаточно высокую степень вокальной культуры.
В баритональном цехе хочется отметить довольно яркие работы и прекрасные голоса здешних солистов – Юрия Гыскэ (Яго) и Петра Раковицэ (Амонасро), – но при этом всё же пожелать обоим певцам меньше петь «в голос», а стремиться к большей кантиленности и красочности на mezza voce. В небольшой партии Эмилии – эта певица, кстати, была и замечательной Сузуки в «Мадам Баттерфляй» – хорошо показала себя Татьяна Вырлан. В грандиозной по масштабу партии Амнерис – «партии партий» всех меццо-сопрано – мы услышали примадонну этого театра Татьяну Бусуйок, певицу опытную и весьма мастеровитую. Обладая голосом ярко насыщенной тембральной фактуры, на сей раз она сумела поднять этот образ, без преувеличения, на уровень художественно-философского осмысления, представ чутким проводником музыкального стиля и потрясающей актрисой.
На гала-концерте по случаю закрытия фестиваля Татьяна Бусуйок и Драгана Радакович с большим успехом исполнили сложнейший дуэт Адальджизы и Нормы из второго акта оперы Беллини «Норма», в которой в главной партии когда-то блистала сама Мария Биешу. Знаменитая же «Casta diva» торжественно прозвучала в этот вечер также в исполнении Драганы Радакович. Открылся гала-концерт увертюрой к этой опере, и всю его первую половину за дирижёрским пультом оркестра театра находился Дмитрий Кырчумару. Затем его сменил Александр Самоилэ, с большим художественным вкусом подключившийся к программе вечера на интерпретации увертюры к опере Россини «Сорока-воровка».
Юрий Маймеску весьма эффектно исполнил куплеты Мефистофеля из «Фауста» Гуно, Сергей Поляков блеснул в знаменитой арии Калафа из третьего акта «Турандот» Пуччини, солист театра Игорь Цуркан заинтересовал стреттой Манрико из «Трубадура» Верди, а Владимир Драгош снова взял мастерством в «Te Deum» (в финале Скарпиа с хором первого акта «Тоски» Пуччини). Ещё один ветеран здешних подмостков, знаменитый тенор Михаил Мунтян, своё зрелое мастерство продемонстрировал в двух ариях Германа из «Пиковой дамы» Чайковского. И на этом же концерте молодая солистка театра Мариана Буликану, обладательница Гран-при I Международного конкурса оперных певцов Марии Биешу (2012), обратила на себя внимание природной музыкальностью и точностью стиля при исполнении болеро Елены из «Сицилийской вечерни» Верди. Так что связь певческих поколений не потеряна, а Мария Биешу на свой фестиваль по-прежнему приглашает!
Фото Людмилы Кучеры / Национальный театр оперы и балета Республики Молдова
