Daniel Barenboim
Сейчас нередко бывает, что известный инструменталист или певец, стремясь расширить свой диапазон, обращается к дирижированию, делает его своей второй профессией. Но случаев, когда музыкант с молодых лет проявляет себя одновременно в нескольких сферах, немного. Одно из исключений — Даниель Баренбойм. «Когда я выступаю как пианист,- говорит он,- то стремлюсь видеть в рояле оркестр, а когда стою за пультом» оркестр кажется мне роялем«. И правда, трудно сказать, чему он в большей степени обязан своим стремительным взлетом и своей нынешней славой.
Естественно, фортепиано все-таки было раньше дирижирования. Родители, сами педагоги (выходцы из России), начала учить сына с пяти лет в родном Буэнос-Айресе, где он и появился впервые на эстраде в семилетнем возрасте. А в 1952 году Даниель уже выступил с оркестром Моцартеума в Зальцбурге, сыграв ре-минорный Концерт Баха. Мальчику повезло: его взял под опеку Эдвин Фишер, который и посоветовал ему заняться попутно дирижированием. С 1956 года музыкант жил в Лондоне, регулярно выступал там как пианист, совершил несколько гастрольных поездок, получил премии на конкурсах имени Д. Виотти и А. Казеллы в Италии. В этот период он брал уроки у Игоря Марковича, Йозефа Крипса и Нади Буланже, но единственным преподавателем по фортепиано для него так и остался на всю жизнь отец.
Уже в начале 60-х годов как-то незаметно, но очень быстро, начала подниматься звезда Баренбойма на музыкальном горизонте. Он много концертирует и как пианист и как дирижер, записывает несколько отличных пластинок, в числе которых наибольшее внимание привлекли, конечно, все пять, концертов и Фантазия для фортепиано, хора и оркестра Бетховена. Правда, главным образом потому, что за пультом стоял Отто Клемперер. Для молодого пианиста это была великая честь, и он сделал все, чтобы справиться с ответственной задачей. Но все же в этой записи личность Клемперера, его монументальные концепции доминируют; солист, как отмечал один из критиков, «сделал лишь пианистически чистое рукоделие». «Не совсем ясно, зачем Клемпереру в этой записи понадобился рояль»,— иронизировал другой рецензент.
Словом, молодой музыкант еще был далек от творческой зрелости. И тем не менее критики отдавали должное не только его блестящей технике, настоящему «перле», но и осмысленности и выразительности фразировки, значительности замыслов. Его интерпретация Моцарта своей серьезностью вызывала в памяти искусство Клары Хаскил, а мужественность игры заставила видеть в нем в перспективе отличного бетховениста. В тот период (январь — февраль 1965 года) Баренбойм совершил большую, продолжительностью почти в месяц, поездку по СССР, выступал в Москве, Ленинграде, Вильнюсе, Ялте и других городах. Он исполнял Третий и Пятый концерты Бетховена, Первый Брамса, крупные произведения Бетховена, Шумана, Шуберта, Брамса, миниатюры Шопена. Но случилось так, что эта поездка осталась практически незамеченной — тогда Баренбойма еще не окружал ореол славы...
Затем в пианистической карьере Баренбойма наступил некоторый спад. Несколько лет он почти не играл, отдавая большую часть времени дирижированию, возглавил Английский камерный оркестр. Последним он управлял не только за пультом, но и за инструментом, исполнив, среди других сочинений, почти все концерты Моцарта. С начала 70-х годов дирижирование и игра на рояле занимают примерно равное место в его деятельности. Он выступает за пультом лучших оркестров мира, некоторое время возглавляет Парижский симфонический оркестр и наряду с этим много работает как пианист. Сейчас он накопил огромный репертуар, включающий все концерты и сонаты Моцарта, Бетховена, Брамса, множество произведений Листа, Мендельсона, Шопена, Шумана. Добавим, что он был одним из первых зарубежных исполнителей Девятой сонаты Прокофьева, записал на пластинку скрипичный концерт Бетховена в авторском фортепианном переложении (сам дирижируя оркестром).
Баренбойм постоянно выступает как ансамблист с Фишером-Дискау, певицей Бейкер, несколько лет играл вместе со своей женой, виолончелисткой Жаклин Дюпре (ныне оставившей эстраду из-за болезни), а также в трио с ней и скрипачом П. Цуккерманом. Заметным событием концертной жизни Лондона стал данный им цикл исторических концертов «Шедевры фортепианной музыки» от Моцарта до Листа (сезон 1979/80 года). Все это вновь и вновь подтверждает высокую репутацию артиста. Но вместе с тем все-таки остается ощущение какой-то неудовлетворенности, неиспользованных возможностей. Он играет как хороший музыкант и превосходный пианист, мыслит «как дирижер за роялем», но его игре по-прежнему недостает полетности, убеждающей силы, необходимой большому солисту, конечно, если подходить к ней с той меркой, которую предполагает феноменальная одаренность этого музыканта. Кажется, что его талант и сегодня обещает любителям музыки больше, чем дает им, по крайней мере в области пианизма. Пожалуй, это предположение лишь подкрепилось новыми аргументами после недавних гастролей артиста в СССР как с сольными программами, так и во главе Парижского оркестра.
Григорьев Л., Платек Я., 1990
