Юбилей Израильского филармонического оркестра
Не в каждом уголке Земли в последний день декабря в главном столичном концертном зале в три тысячи сопряженных в искусстве душ признанный в мире симфонический оркестр и привлеченные к торжеству большой хор и солисты под управлением истинного дирижера-художника исполняют Девятую симфонию Бетховена. Музыку, объемлющую вечность медленной третьей частью и обретающую спасительное Слово в финальной четвертой, до безумия яро призывающую людские разноустремленные миллионы к единению в любви, взаимопонимании и восчувствовании друг друга. Не в каждом уголке Земли так встречен был Новый 2007 год, но в средиземноморском городе Тель-Авиве он был встречен именно так.
В завершение двухнедельного фестиваля, ознаменовавшего семь десятилетий существования Израильского филармонического оркестра, здесь, в концертном зале «Манн Аудиториум», вечером 31 декабря вслед за «Уцелевшим из Варшавы» Арнольда Шёнберга в исполнении оркестра-юбиляра, хора Израильской Оперы и квартета солистов (сопрано К.Либор, меццо К.Мазур, тенор Т.Студебекер, бас П.Розе) прозвучала Девятая Бетховена. За пультом — Курт Мазур, далеко не впервые встречающийся с этим оркестром.
Я чуть было не сказал «с местным оркестром», но почувствовал в таком определении некую фальшь. Оркестр, конечно же, для здешней, весьма и весьма значительной и серьезной концертной публики — свой, родной, сердечно почитаемый. Но «место приписки» его обозначить не так легко: он и собственно израильский, он и европейский, он и «русский» (около половины артистов оркестра — из России). Русская исполнительская школа и культура оркестровой игры органично составили неповторимое художественное целое с европейской исполнительской традицией и в характере оркестрового мышления, и во внутреннем самоощущении музыкантов.
Основателем оркестра стал известный скрипач из Польши Бронислав Губерман. Он задумал его как «оркестр солистов» и собрал вокруг себя высокоталантливых музыкантов из числа евреев, что вынуждены были эмигрировать из Европы, спасаясь от фашистского насилия. Изначальное имя нового симфонического коллектива — «Палестинский оркестр». Первый концерт состоялся 26 декабря 1936 года. Дирижировал Артуро Тосканини...
Минувшие семь десятилетий укрепили доброе имя оркестра, принесли новое качество в его искусство. С ним охотно и с успехом выступали многие выдающиеся дирижеры и солисты. Без малого 40 лет творчески связан с Израильским филармоническим уроженец Бомбея дирижер Зубин Мета: с 1968-го он музыкальный консультант оркестра, а с 1977 года — художественный руководитель и пожизненный главный дирижер. В этом отношении он заставляет вспомнить уникальный опыт Евгения Мравинского, который более полувека возглавлял всемирно прославленный оркестр Ленинградской филармонии. И в чисто творческом отношении Зубин Мета, который многократно бывал на зарубежных концертах великого русского дирижера и глубоко чтит его, правомерно ассоциируется в моем сознании с дирижерским складом Мравинского как мыслителя перед ликом Музыки, внушающего ее оркестру без «управляющего» насилия, но силою любви.
В рамках юбилейного фестиваля прошли 12 концертов — симфонических и камерных (два из них в Хайфе и Иерусалиме). С участием артистов, олицетворяющих современный музыкальный Олимп. В четырех программах за дирижерским пультом стоял Зубин Мета. В трех концертах участвовал Даниэль Баренбойм — пианист и дирижер, на редкость органичный во всех своих ипостасях, выдающийся музыкант и широко мыслящий художник-интеллектуал. В Рождество, 25 декабря, Баренбойм-пианист сыграл Первый том «Хорошо темперированного клавира» Баха (накануне та же программа была исполнена им по соседству в Рамале — главном городе Палестинской автономии). В другом концерте Баренбойм исполнил Первый фортепианный концерт Брамса (дирижировал Зубин Мета). В третьей программе Даниэль Баренбойм дирижировал Первой симфонией Брамса и Третьим бетховенским фортепианным концертом. Солировал Раду Лупу — большой пианист, музыкант исключительной творческой свободы и личностного обаяния; в 60-х годах учился в Московской консерватории у Генриха Нейгауза. В той же программе Даниэль Баренбойм и Раду Лупу сыграли вместе концерт Моцарта для двух роялей и оркестра (К-365); Баренбойм одновременно еще и дирижировал.
В один из вечеров Первая симфония Малера прозвучала под управлением 26-летнего дирижера из Латинской Америки Густаво Дудамеля — его сопровождал успех и в оркестре, и в публике.
Настоящим событием для оркестра и публики стало исполнение Восьмой симфонии Дмитрия Шостаковича Валерием Гергиевым. Он предстал тонким и на редкость самостоятельным интерпретатором-художником, способным ценить, поддерживать и длить историческую традицию исполнения этого сочинения. Восьмая симфония прозвучала у Гергиева с убеждающей взволнованностью и действительно потрясла зал редкостным проникновением в музыкальную реальность шостаковического мира.
В год 100-летия со дня рождения Шостакович был представлен на фестивале еще и Восьмым квартетом, который исполнили звездные артисты, собравшиеся специально для этого случая вместе: скрипачи Максим Венгеров и Илья Коновалов (концертмейстер Израильского оркестра), альтист Юлиан Рахлин и выдающийся современный виолончелист Миша Майский.
Показалось совершенно естественным мощное русское художественное присутствие на юбилейном фестивале. Это не только Шостакович, но и дважды прозвучавший Третий фортепианный концерт Рахманинова (известный американский пианист, выходец из России Ефим Бронфман сыграл его и с Валерием Гергиевым, и с Зубином Метой), и «Картинки с выставки» Мусоргского (тонкость и красочную мощь этого фортепианного сочинения в оркестровой версии Равеля вдохновенно передал оркестр под управлением Зубина Меты).
С особенным интересом встретила фестивальная публика сольный концерт Евгения Кисина, исполнившего сочинения Шуберта, Бетховена, Брамса. Непосредственность его общения с инструментом, отключенность от зала при абсолютной погруженности в процесс некоего «звукостроительства» производили на публику сильное драматическое впечатление. Успех повзрослевшего Жени Кисина был велик...
Организация фестивалей — трудное дело. То недостает целостности замысла, то исполнители этот самый замысел оправдать или воплотить не могут. Юбилейный фестиваль Израильского филармонического оркестра — драгоценное исключение. Все здесь сошлось — и замысел, и его воплощение ансамблем участников. Ансамблем артистов оркестра прежде всего. Возникло ощущение художественного пути оркестра во времени и в обществе, которому оркестр оказался нужен.
* * *
К юбилею Израильского филармонического оркестра фирма «Helicon records» выпустила альбом из двенадцати дисков, отражающий богатую историю этого прославленного коллектива. Правда, к сожалению, не с самого его возникновения: записей первых восемнадцати лет то ли не сохранилось вовсе, то ли они плохого качества, поэтому первая из включенных в альбом датируется 1954 годом. Среди участников записей 50-х — начала 60-х годов встречаем имена дирижеров Пауля Клецки, Йозефа Крипса, Георга Шолти, Жана Мартино, Иштвана Кертеша, Лорина Маазеля и Карло Марии Джулини. Позднее, в 70-е, то есть уже в эпоху Зубина Меты, появляются Рафаэль Кубелик, Леонард Бернстайн и Курт Мазур, но абсолютное большинство записей с этого момента сделано оркестром под управлением самого Меты.
Трудно не почувствовать разницу между звучанием оркестра в 50-е и в 70-е годы, когда стараниями Зубина Меты состав его радикально обновился. Если в 50-е это был просто хороший оркестр (из записей того периода следует особо выделить Пятую симфонию Шуберта с Георгом Шолти), то в 70-е его уже можно по праву назвать великим. Запись Четвертой симфонии Бетховена с Рафаэлем Кубеликом принадлежит, несомненно, к числу самых выдающихся ее интерпретаций. Блистательны записи произведений Мендельсона и Стравинского, сделанные Леонардом Бернстайном (не говоря уже о его собственных). Среди многочисленных записей самого Зубина Меты стоит выделить Девятую симфонию Шуберта, Четвертую Малера, а также русскую музыку — сюиту из «Щелкунчика» Чайковского и «Испанское каприччио» Римского-Корсакова.
В весьма широком репертуарном спектре отсутствуют по понятным причинам произведения обоих Рихардов — Вагнера и Штрауса. Очень жаль, что фирма не издала также и DVD, на котором, в частности, нашлось бы место для уникальных документальных кадров годов примерно 80-х, запечатлевших, как Даниэль Баренбойм попытался нарушить табу на Вагнера и продирижировать Вступление и Смерть Изольды и что из этого вышло...
Записи конца 90-х годов и начала нынешнего тысячелетия представлены весьма скупо, что невольно наводит на мысль, что разговоры о кризисе прославленного коллектива не столь уж беспочвенны, а их не слишком удачное выступление на прошлогоднем Фестивале оркестров мира отнюдь не случайность. Впрочем, записи двух симфоний Шумана с Куртом Мазуром, сделанные в 2003 году, вполне хороши.
Среди солистов, выступающих с оркестром на этих дисках, тоже немало славных имен. В их числе Артур Рубинштейн, Даниэль Баренбойм (предстающий одновременно в двух ипостасях — пианиста и дирижера), Раду Лупу, Исаак Стерн, Ицхак Перлман и другие.
Большинство представленных записей ранее издавалось фирмами «Decca», «Deutsche Grammophon» и «EMI classics», другие впервые выпущены на CD, есть и мировые премьеры записей.
Андрей Золотов, Максим Дмитриев
