В творчестве Жоржа Бизе нашли выражение лучшие прогрессивные традиции французской культуры. Это — высшая точка реалистических устремлений во французской музыке XIX века. В произведениях Бизе ярко запечатлелись те черты, которые Ромен Роллан определял как типичные национальные особенности одной из сторон французского гения: «...героическая действенность, опьяненность разумом, смех, страсть к свету». Такова, по мысли писателя, «Франция Рабле, Мольера и Дидро, а в музыке... Франция Берлиоза и Бизе».
Недолгая жизнь Бизе была наполнена кипучей, напряженной творческой работой. Не сразу он нашел себя. Но незаурядная личность художника проявлялась во всем, что он делал, хотя на первых порах его идейно-художественным исканиям еще недоставало целеустремленности. С годами у Бизе все более укреплялся интерес к жизни народа. Смелое обращение к сюжетам повседневного быта помогло ему создать образы, точно выхваченные из окружающей действительности, обогатить современное искусство новой тематикой и на редкость правдивыми, сильными средствами в изображении здоровых, полнокровных чувств во всем их многообразии
Общественный подъем на рубеже 60—70-х годов обусловил идейный перелом в творчестве Бизе, направил его к вершинам мастерства. «Содержание, содержание прежде всего!» — восклицал он в эти годы в одном из писем. Его привлекает в искусстве размах мысли, широта концепции, жизненная правдивость. В своей единственной статье, опубликованной в 1867 году, Бизе писал: «Я ненавижу педантизм и ложную эрудицию... Крючкотворствуют, вместо того, чтобы творить. Композиторов становится все меньше, зато партии, секты множатся до бесконечности. Искусство беднеет до полной нищеты, но технология обогащается многословием... Будем же непосредственны, правдивы: не станем требовать от великого художника тех чувств, которых ему недостает, и воспользуемся теми, которыми он обладает. Когда страстный, буйный, даже грубый темперамент, вроде Верди, дарит искусству произведение живое и сильное, слепленное из золота, грязи, желчи и крови, не вздумаем сказать ему холодно: «Но, сударь, это не изысканно».— Изысканно?.. А разве Микеланджело, Гомер, Данте, Шекспир, Сервантес, Рабле изысканны?..».
Эта широта взглядов, но вместе с тем и принципиальность, позволили Бизе многое любить и уважать в музыкальном искусстве. Наряду с Верди, среди ценимых Бизе композиторов должны быть названы Моцарт, Россини, Шуман. Из опер Вагнера он знал далеко не все (произведения послелоэнгриновского периода еще не были известны во Франции), но преклонялся перед его гением. «Очарование его музыки невероятно, непонятно. Это — сладострастие, наслаждение, нежность, любовь!.. Это не музыка будущего, ибо такие слова ничего не означают,— но это... музыка всех времен, так как она прекрасна» (из письма 1871 года). С чувством глубокого уважения Бизе относился к Берлиозу, однако более любил Гуно и с сердечной доброжелательностью отзывался об успехах своих современников — Сен-Санса, Массне и других.
Но выше всех он ставил Бетховена, которого боготворил, называя титаном, Прометеем; «...в музыке его,— говорил он,— всегда сильна воля». Именно волю к жизни, к действию Бизе воспевал в своих произведениях, требуя, чтобы чувства выражались «сильными средствами». Враг расплывчатости, претенциозности в искусстве, он писал: «прекрасное — это единство содержания и формы». «Без формы нет стиля»,— утверждал Бизе. От своих учеников он требовал, чтобы все было «крепко сделано». «Старайтесь, чтобы ваш стиль был более мелодичен, модуляции определеннее и отчетливее». «Будьте музыкальны,— добавлял он,— пишите прежде всего красивую музыку». Подобная красота и отчетливость, порыв, энергия, сила и ясность выражения присущи творениям Бизе.
Основные его творческие достижения связаны с театром, для которого он написал пять произведений (помимо того, ряд сочинений не был закончен либо по тем или иным причинам не поставлен на сцене). Влечение к театрально-сценической выразительности, вообще свойственное французской музыке, очень характерно для Бизе. Однажды он сказал Сен-Сансу: «Я не рожден для симфонии, мне нужен театр: без него я ничто».
Бизе был прав: ему принесли мировую славу не инструментальные сочинения, хотя их художественные достоинства несомненны, но последние работы — музыка к драме «Арлезианка» и опера «Кармен». В этих произведениях полностью раскрылся гений Бизе, его мудрое, ясное и правдивое мастерство в показе большой драмы людей из народа, красочных картин жизни, ее светлых и теневых сторон. Но главное — он увековечил своей музыкой непреклонную волю к счастью, действенное отношение к жизня.
Сен-Санс охарактеризовал Бизе словами: «Он весь — молодость, сила, радость, бодрость духа». Таким предстает он и в музыке, поражающей солнечным оптимизмом в показе жизненных противоречий. Эти качества придают его творениям особую ценность: смелый художник, сгоревший в непосильном труде не достигнув тридцатисемилетнего возраста, Бизе выделяется среди композиторов второй половины XIX века своей неиссякаемой жизнерадостностью, а созданные им последние творения — в первую очередь опера «Кармен» — принадлежат к лучшему, чем славится мировая музыкальная литература.
М. Друскин
Источник: История зарубежной музыки, выпуск 4, 1976 г.
