Почему в Зальцбурге не прозвучала «Волшебная флейта»?
В 2018 году режиссёр Лидия Штайер сделала на Зальцбургском фестивале абсолютно гениальный спектакль по «Волшебной флейте» Моцарта: развлекательный дивертисмент на либретто Шиканедера, созданный в 1791 году как коммерческий проект в регистре попурри из легко узнаваемых цитат из популярных сказок, был преображён Л. Штайер в драматургически цельное и интеллектуально глубокое сценическое произведение с балаганно-цирковыми интарсиями и диалогами, которые служили отмычками к идейной программе этой гениальной партитуры.
Не малую роль в успехе сценической версии 2018 года сыграл выдающийся ансамбль солистов, поддержанный блистательным звучанием оркестра под управлением маэстро Константиноса Каридиса.
Внятная и жёсткая критика милитаристского прошлого Австрии и напоминание о том, что именно Австрия развязала Первую мировую войну, за которой естественно последовала Вторая мировая война, стали причиной того, что спектакль в Зальцбурге, мягко говоря, не оценили.
В новой версии 2022 года антивоенная тема резко редуцирована, историческая ретроспектива сведена к внутрисемейной драме, эпоха присутствует в костюмах и намёках на зарождение психоанализа (один зальцбургский рецензент умудрился даже рассмотреть в спектакле Л. Штайер оммаж однополым ценностям, хотя в спектакле Штайер ничего подобного нет и в намёках), а появление военных медсестёр с будущими детьми Папагено и Папагены вызывает в зале не ужас, а хохот.
Сказочные трюки с оживающими картинами, — это, конечно, прекрасно, но смысл и посыл остались туманными. Как и диалоги Дедушки (Роланд Кох), которые зачем-то заглушались оркестровым звучанием. Словом, превратили в детский утренник, причесали, пригладили и кастрировали, причём, кастрировали не только драматургию, но и музыкальную сторону представления.
Из объёмного ансамбля солистов действительно стоит отметить исполнительницу партии Памины — обладательницу голоса невероятной красоты и вокала исключительного технического блеска сопрано Регулу Мюлеман.
Буквально лучом света в тёмном царстве стало яркое выступление Марии Назаровой в небольшой партии Папагены: появление певицы напоминало о том, что в этом мире развлекательно-трюковых странностей есть что-то от моцартовской эстетики.
Ансамбль Трёх мальчиков, которых исполняли солисты Венского хора мальчиков, был бесподобен.
Американское сопрано Бренда Рае, честно пытаясь не сорваться с вокально-живодёрского стаккатного каскада партии Царицы ночи (вторая ария), передавила звук и выдала что-то, на Зальцбургском фестивале совершенно не мыслимое. Если бы это была другая опера, другая партия, другой композитор и другой фестиваль в другом городе, я бы с радостью пропустил эту грубейшую ошибку мимо ушей (в конце концов, у всех бывают не те дни), но так исполнять эту партию на таком мероприятии, за посещение которого люди платят по полтысячи евро, конечно, недопустимо.
Остальной ансамбль был ровен, добротен, слажен и тускл.
Настрой задавала совершенно безликая работа с Венскими филармониками прекрасной очаровательной и очень милой маэстры Йоаны Малвитц: безлико дирижировать — тоже, видимо, нужное умение; в конце концов, как заметил другой не менее ровный маэстро в ответ на критику, «между прочим, партитуры сейчас вообще мало кто читать умеет». И ведь не возразишь.
Фото: Sandra Then / SF
