К 40-летию Дмитрия Корчака
Сладкоголосого пронзительно-лирического тенора Дмитрия Корчака автору этих строк слышать в родных пенатах не доводилось уже давно. Рубежом, когда желание бежать сломя голову на каждый концерт певца в Москове стало прогрессирующе ослабевать, явился его оркестровый рецитал в Концертном зале имени Чайковского осенью 2010 года. Слышать этого тенора в Москве доводилось, конечно, и после этого, но речь о посещении сольных проектов уже не шла. Те впечатления и оценки, что были обнародованы более восьми лет назад, ни в какой коррекции сегодня не нуждаются.
Гламурный стиль этого исполнителя не только никуда не делся, но и расцвел еще более пышно, и почитателей этого стиля вполне достаточно,
чтобы неравнодушной к певцу армии слушателей продолжать носить его на руках, возможно, даже с бóльшим еще энтузиазмом…
При этом первый опыт дирижирования, предъявленный знаменитым тенором московской публике, вдруг неожиданно произвел довольно сильное позитивное впечатление: подумалось даже, что это получается у него явно лучше, чем пение! Что же до зарубежных вокальных впечатлений, то, являясь неисправимым «паломником» в Пезаро на Rossini Opera Festival с 2001 года, ваш покорный слуга имел возможность слышать там Дмитрия Корчака неоднократно. Начало его фестивальной пезарской эпопеи – весьма удачный, надо сказать, дебют в «Stabat Mater» (2006) под управлением легендарного уже теперь маэстро Альберто Дзедды (1928–2017). А финал (на сегодняшний день) – партия Торвальдо в «Торвальдо и Дорлиске» (2017), ставшая самым значительным достижением певца за все годы его фестивального присутствия.
А между тем, «экзотических» – по нашим репертуарным стандартам – партий в операх Россини, спетых им в Пезаро, в арсенале певца немало: Джаннетто в «Сороке-воровке» (2007), Эрманно в «Странном случае» (2008), Озирис в «Моисее в Египте» (2011), Яков V в «Деве озера» (2013, концертное исполнение), Джернандо и Карло в «Армиде» (2014). В плане оперных партий этот фестивальный перечень полон, и всё это в Пезаро довелось услышать вживую.
Парадокс, но малоподвижный, тягучий, слащаво-масленый голос певца при ограниченных тесситурных возможностях для музыки Россини годится меньше всего!
Тем не менее, почти под занавес первого отделения вечера, состоявшегося 26 февраля в Зале «Зарядье» под аккомпанемент Московского камерного оркестра «Musica Viva», дирижером которого в этом отделении выступил Константин Чудовский, юбиляр спел-таки единственный сольный номер Россини! Им стала ария Арнольда «Asile héréditaire» из «Вильгельма Телля», вернее начальный раздел этой арии (ее медленная часть).
Четвертый акт этой оперы, как известно, открывает № 18. Его центральный раздел после речитатива, начинающийся со слов «Asile héréditaire», четко называется «Ария Арнольда и хор», и это означает следующее. Всё, что идет до речитатива «Où vas-tu? La douleur t’égare» после нее, и есть ария, состоящая из трех (!) разделов, в нужные моменты «прошиваемых» хором. А спет-то был только первый! Пусть в первом отделении хор задействован не был, но это вовсе ведь не проблема! Вполне можно было обойтись и без него, как, к примеру, на концерте в Москве в 2009 году, причем – под фортепиано) это прекрасно сделал главный «теноровый идол» Пезаро Хуан Диего Флорес!
Вот она разница между профессионализмом и гламуром: комментарии, как говорится, излишни!
Зачем петь финальную «тесситурно убойную» быструю часть, зачем рисковать, когда для гламура вполне достаточно и эрзаца искусства!
Первая часть арии Арнольда прозвучала мощно, звонко, в голос, в распевно широком «русско-народном» стиле – отнюдь не в стиле Россини! Но кому какое до этого дело? Гром аплодисментов после «трети арии» явно убеждает – никому! Во втором отделении, которым дирижировал юбиляр, хор уже появился (Государственный академический Московский областной хор имени Кожевникова под руководством Николая Азарова). После «казуса» первого отделения во втором сразу же насторожил один из заявленных номеров: ария Нормы (с хором) из одноименной оперы Беллини. Насторожил, ведь практически всегда в концертах поют одну лишь каватину…
Но, к чести исполнительницы Вероники Джиоевой, легких путей в искусстве на сей раз она не искала, действительно спев всю выходную сцену с хором (каватину, кабалетту и финальную коду). Певица рискнула, но риск в аспекте творчества оправдался едва ли…
Отважно бросившись в бой с бельканто, его она всё-таки победила, так что бельканто пришлось не сладко, а гламур снова оказался на высоте:
сопрано и дирижер предстали прекрасной парой единомышленников! Творческое единение сопрано и тенора-юбиляра в финальном дуэте Виолетты и Альфреда из «Травиаты» Верди заведомо оказалось еще бóльшим: «жизнерадостный» дуэт исполнителей вовсе не соответствовал сиюминутной трагической ситуации их оперных героев – заучено пелись ноты, но музыку они, увы, не рождали…
Еще одним дуэтом с участием певца – и это был уже самый финал первого отделения – явился дуэт Надира и Зурги из «Искателей жемчуга» Бизе, который с новой силой показал очевидное: на весьма специфичные возможности голоса исполнителя-юбиляра лирический французский репертуар ложится существенно лучше, чем Россини! Украшением дуэта, безусловно, стал баритон Василий Ладюк, во втором отделении на деле убедивший в том, что белькантист он не гламурный, а самый что ни на есть настоящий: в его исполнении мы услышали давненько не звучавшую в концертах арию Эрнесто (и тоже с хором) из «Пирата» Беллини.
Возвращаясь к тенорам в первое отделение концерта, невозможно не отметить, что в сферу подлинного бельканто, хотя выступили они в репертуаре лирическом, попадают и два замечательных отечественных тенора – Сергей Романовский и Алексей Татаринцев. Первый спел еще один для нас «раритет» – арию Джеральда из «Лакме» Делиба, второй – не раз «проверенную в боях» арию Ромео из «Ромео и Джульетты» Гуно.
Оба попали в десятку стиля, оба «пели музыку», оба оказались потрясающе тонкими мелодистами, певцами-актерами!
На волне французской оперной лирики с куплетами Гофмана о Кляйнзаке из «Сказок Гофмана» Оффенбаха построил выступление в первом отделении и тенор Андрей Данилов, в одночасье ставший знаменитым после получения главной награды на Конкурсе «Хосе Каррерас Гран-при» в Москве осенью прошлого года. Но певец так увлекся пластической «аэробикой», изображая того, о ком поет его персонаж, что вместе с водой выплеснул и ребенка (ребенка оперного академического вокала в целом и французского стиля в частности). Не хотелось бы так думать, но это поразительно начинает напоминать всё тот же неистребимый гламур… Дай бог бы в этом ошибаться!
Гламурный привет из Пезаро – довольно сомнительный и настораживающий – в двух виртуозных ариях Россини, спетых вполне зачетно, но – создалось ощущение – вокальным автоматом без чувств и эмоций, лишь номинально передал молодой лирический тенор из Южной Африки Леви Секгэпэйн, дебютант фестиваля прошлого года.
Голос Дмитрия Корчака – пронзительно-зажатого, сдавленного тембра, но пронзительность тембра голоса его молодого коллеги из ЮАР – один сплошной холодный металл.
Если в иные моменты голос первого всё же способен хотя бы на отдаленное проявление чувств, то голос второго абсолютно чист и стерилен. Но общего в певческой манере обоих певцов всё же несравненно больше, чем отличий, и приглашение Леви Секгэпэйна на собственный юбилейный вечер для Дмитрия Корчака выглядит так же естественным, как и, к примеру, ежегодный приход весны.
В исполнении тенора из ЮАР прозвучали «большие» развернутые арии Россини – ария Родриго из «Отелло» и ария Дона Рамиро (с хором) из «Золушки», но как бы гламур со временем не взял верх и в этом случае!.. Сегодня с уходом из жизни Альберто Дзедды процесс смены власти на фестивале в Пезаро, кажется, закончился, и ряд довольно «странных», мягко говоря, новаций в его кастинговой политике уже обозначился, хотя, в целом, безусловно, фестиваль свою высокую марку по-прежнему держит. Однако, как ни крути, это уже другой фестиваль – фестиваль без Дзедды…
Эксклюзивной изюминкой второго отделения стало блестящее исполнение в финале вечера Концертной фантазии Сарасате не темы оперы «Кармен» Бизе для скрики с оркестром (op. 25),
в которой солировал Сергей Крылов, а неожиданным музыкальным «приколом» в начале первого отделения – исполнение увертюры к «Вильгельму Теллю»… не с начала. Пьеса прозвучала без привычного виолончельного вступления, и говорят, что это было решение дирижера Константина Чудовского! Так, может быть, и «Вильгельма Телля» будем теперь начинать с середины первого акта? Опера ведь слишком длинная: чего уж с ней церемониться!..
В программе юбилейного вечера – и это уже никакой не «прикол», а поразительное открытие! – был еще один эксклюзив от Дмитрия Корчака: исполнение шестичастного опуса Пуленка «Глория» для сопрано, смешанного хора и оркестра соль мажор (1960, FP 177), который явил музыку совершенно иную – психологически неспокойную, отчасти даже тревожную, драматически изломанную. В «Глории» превосходно солировала сопрано Любовь Петрова: вне всякого сомнения, эта певица-актриса «пела именно музыку» – не ноты! Интерпретация музыкально-чувственной, поразительно вдумчивой вокалистки открыла новые драматические грани ее богатой творческой индивидуальности.
Из XIX века, из эпохи романтизма, мы перенеслись в XX век, и пленительная гармония сменилась конфликтностью эпохи позднего музыкального модерна. Все исполнительские ресурсы этой интереснейшей партитуры Пуленка дирижер со знанием дела, весьма толково и обстоятельно смог собрать воедино, и далеко не простая для восприятия сакральная музыка XX века без труда погрузила в состояние мощной слушательской медитации…
Фото Лилии Ольховой
Роликовые направляющие качения Rexroth были специально разработаны для станочного оборудования и индустриальных роботов, для которых требуются компактные направляющие линейных перемещений на роликах. Они выпускаются различных классов точности с чрезвычайно высокими допустимыми нагрузками и высокой жесткостью.
