Kindertotenlieder
История создания
Фридрих Рюккерт (1788—1866), один из самых образованных и психологически тонких немецких поэтов-романтиков, был любимым поэтом Малера. Недаром его стихи вдохновили композитора на создание тончайших вокальных миниатюр — цикла из пяти номеров «Песни об умерших детях» и пяти номеров посмертного сборника «Семь песен последних лет». Пять стихотворений, легших в основу вокально-симфонического цикла, поэт написал после смерти двух своих детей. «Сочинение, привлекшее Малера, представляет собою цикл маленьких элегических поэм, объединенный одной темой неутешного горя. Безмерная скорбь изливается в этих стихах... контрасты образов — смерти и жизни, еще безмятежного вчера и страшного сегодня, солнечного света и душевного мрака, разбитого счастья и вечно праздничной природы — воплощены с той психологической остротой, при которой сладость и горечь воспоминаний сливаются нераздельно, и кажется, самая скорбь упивается безмерностью своей глубины», — читаем в одном из отечественных исследований, посвященных Малеру.
Композитор обратился к этим стихам в 1901 году, возможно под влиянием Достоевского. Этот великий русский писатель был для Малера больше, чем просто писателем. Своим молодым коллегам он говорил: «Читайте Достоевского! Это важнее, чем изучение контрапункта!» Однажды он обмолвился, что всю жизнь писал музыку, отвечая на вопрос Достоевского «Как могу я быть счастливым, если где-то страдает другое существо?» Но самым больным для писателя, криком его души было «За что страдает дитё?» И тут, безусловно, позиции его и Малера сходны. Этот вопрос был впервые поставлен Малером в песне «Земная жизнь» из «Чудесного рога мальчика». И хотя в «Земной жизни» тема трактовалась значительно шире — как аллегория, повествующая о матери-судьбе и человеке, гибнущем от духовного голода, первоисточник — народный текст — далек от аллегорий. Возможно также, что на выбор темы повлияли и детские (да и более поздние) переживания композитора: он был вторым ребенком в семье, где родились 12 детей, но пять братьев умерли в младенчестве, еще один, любимый Эрнст — в 13 лет.
«Песни об умерших детях» создавались в 1901 году после окончания Четвертой симфонии. Известно, что последние две песни были сочинены летом 1904-го, когда Малер уже был счастливым отцом двух дочерей (иногда создание цикла связывается со смертью одной из дочерей композитора, но это предположение не имеет под собой оснований: старшая дочь, Путци, умерла пяти лет, в 1907 году, в 1904-м была совершенно здорова, а в период начала работы Малер еще даже не был женат). Нет сведений и о том, почему композитору понадобилось несколько лет на завершение небольшого сочинения. Возможно, просто не было времени: крайне насыщенная дирижерская деятельность не оставляла ни одного свободного часа, а летние каникулы отдавались созданию симфоний. В 1902 году была закончена Пятая симфония, два лета — 1903-го и 1904-го — были отданы Шестой, «Трагической». Быть может, именно окончание «Трагической» симфонии и обусловило новое обращение к рюккертовским стихам. Как обычно, цикл создавался как вокально-симфонический, фортепианный же вариант появился позднее.
Музыка
Среди вокальных циклов и сборников Малера «Песни об умерших детях» выделяются своей одноплановостью. Как всегда, выразительным вокальным мелодиям сопутствуют не менее выразительные, рельефно слышимые инструментальные. На протяжении всех пяти номеров господствует одно настроение — безутешная скорбь.
Медленна и сосредоточенна 1-я песня, «Сейчас взойдет солнце, такое светлое». Запевают гобой и валторна, затем вступает голос. Мелодия сдержанна; внешне она даже кажется спокойной. Лишь на мгновение прорывается отчаяние. Словно непосредственное продолжение 1-й песни начинается 2-я — «Теперь я вижу, почему такое темное пламя». Мелодия ее более гибка, распевна, в ней больше открытой эмоциональности. 3-я песня «Если мама твоя войдет в дверь», — новая грань, новый оттенок настроения. Впервые это обращение к ребенку. И песенная мелодия, простая, ласковая, звучит словно детская колыбельная. В сопровождении мерный покачивающийся ритм. Постепенно растет напряжение: чувства выходят за рамки простенькой песни. И снова возвращается мерное покачивание колыбельной. 4-я песня, «Мне часто кажется, что они только вышли», взволнованна, полна движения. Здесь страдание уже не прячется под маской спокойствия, умиротворения. Финал — «В такую погоду, когда шумит ливень» — как бы выливается из предшествующей песни. Музыка живописует картину бурной непогоды. Но это и буря отчаяния в душе. Спокойный, мягко распевный эпизод приходит на смену неистовым звучаниям. Постепенно все замирает.
Л. Михеева
