Sieben Lieder aus letzter Zeit
История создания
В 1899 году, работая над Четвертой симфонией, в которой Густав Малер в последний раз обратился к народным текстам из широко известного в Германии сборника поэтов-романтиков Арнима и Брентано «Волшебный рог мальчика», он написал и две отдельные песни для голоса с оркестром на стихи из этого сборника. Это были «Зоря» и «Маленький барабанщик» — глубоко драматические, проникнутые страстным протестом против всего, что уродует жизнь простых людей, против войны и насилия.
В течение 1901—1903 годов Малер создает пять песен для голоса с оркестром на стихи Фридриха Рюккерта (1788—1866), поэта удивительно тонкого, душевно близкого композитору. Эти пять песен относятся к самому счастливому времени для композитора — знакомства и женитьбы на Альме Шиндлер, первой красавице Вены, умной и талантливой двадцатилетней девушке, с которой его связало глубокое чувство. Отголоски этого чувства явственны в песнях, самых светлых у Малера, хотя и не лишенных грустных раздумий. Характерна в этом плане песня «Я потерян для мира»:
Я потерян для мира,
В котором погубил так много времени,
Он так давно обо мне ничего не слышал,
Может быть, он думает, что я уже умер.
Мне совершенно безразлично,
Считает он меня умершим или нет;
Я не стану возражать против этого,
Потому что я действительно умер для мира.
Я умер для людской суеты
И обрел покой в тишине.
Я живу один в моем небе,
В моей любви, в моей песне.
В двух последних строках глубокий автобиографический смысл: переутомленный работой Малер, в это время директор и главный дирижер Венской придворной оперы, измученный интригами, ищет и находит убежище в «своем небе» — наконец-то пришедшей счастливой любви и творчестве. Недаром об одной из следующих песен Альма Малер писала в воспоминаниях: «Август 1902. Вчера мой любимый спел мне песню, которую за несколько дней до этого вложил в мои ноты... Он хотел, чтобы я сама обнаружила ее... Это первая любовная песня, которую он написал. «Исключительно для тебя», — сказал он. В основе — стихотворение Рюккерта «Если ты любишь красоту...» В последней строчке «Люби меня всегда, всегда...» столько чувства, что я и теперь, много лет спустя, глядя на нее, испытываю глубокое душевное волнение». Эти песни существуют как «Пять песен на стихи Рюккерта для голоса с оркестром». Впоследствии, в варианте для голоса с фортепиано композитор объединил «Зорю», «Маленького барабанщика» и пять рюккертовских песен в сборник «Семь песен последних лет» (таков привычный русский перевод. Более точно — Семь песен последнего времени: Sieben Lieder aus letzter Zeit).
Музыка
В последнем сборнике представлены песни очень разные по настроению и выразительным средствам. Быть может, композитор объединил их потому, что во всех его произведениях, начиная с «Песен странствующего подмастерья», существует этот глубокий конфликт — между мечтой и жизнью, любовью и жестокой действительностью, идеальным и реальным. Соответственно, очень разными оказываются и выразительные средства, хотя объединяет их внимание к слову, прозрачная, минимально необходимая фактура, единство настроения в каждом из номеров сборника.
«Зоря» и «Маленький барабанщик» носят отчетливый жанровый характер. В «Зоре» бесхитростный напев гротескно заострен и в ритме болеро звучит как danse macabre. По определению одного из немецких исследователей «народная песня предстает в трагическом облике, подавленная и омраченная, как мечта, которой едва отваживаются предаться». Песни на стихи Рюккерта «Не заглядывай в мои песни», «Вдыхая нежный аромат», «Я потерян для мира», «В полночь» и «Если ты любишь красоту» выдержаны в одном плане. Это подлинные шедевры, вершина философской лирики в песенном творчестве композитора — спокойные вокально-инструментальные элегии. Гибкие, выразительные вокальные мелодии сопровождают и дополняют не менее выразительные инструментальные мелодии аккомпанемента. Возникают своеобразные дуэты голоса и инструмента, подчас почти не поддержанные гармонически. Прозрачна фактура, в которой прослушивается каждый голос. «В полночь» — самая протяженная и философски насыщенная, напоминает медленную часть Третьей симфонии (на текст Ницше — «О человек, внемли! Что говорит глухая полночь?») и отчасти предвосхищает по настроению последнюю часть «Песни о Земле».
Л. Михеева
