Предмет рассмотрения настоящих заметок — два новых релиза фирмы «Мелодия». Сегодня эта аудио- и видеозаписывающая компания, некогда советский гигант, к счастью, переживший возрождение на крутом витке новейшей российской истории, масштабы своей профильной деятельности уверенно набирает год от года. Впрочем, назвать анонсируемые аудиорелизы новыми можно лишь условно: в обоих случаях это ремастеринг на цифровые носители записей 60–80-х годов прошлого столетия. С советским политическим прошлым Россия распрощалась раз и навсегда, но культурное наследие в целом и достижения музыкального академического искусства в частности, оттеняющие противоречивый портрет той весьма непростой эпохи, – именно то, что забывать никак нельзя, то, на чем сегодня необходимо культивировать классические художественные ценности.
В великом культурном наследии прошлого имена выдающихся солистов Большого театра – меццо-сопрано Елены Образцовой (1939–2015) и баритона Юрия Мазурока (1931–2006) – занимают свое яркое, поистине уникальное место, и стремление фирмы «Мелодия» еще раз напомнить о них слушателям XXI века абсолютно естественно. Эти исполнители были коллегами по сцене – и не только по сцене Большого. Они пели в крупнейших оперных театрах мира, и их имена известны далеко за пределами нашей страны. И всё же по меркам отечественных звезд советского времени мировая известность и феноменальная исполнительская карьера Елены Образцовой с лихвой побила все рекорды! А благодаря деятельности Благотворительного фонда поддержки музыкального искусства (Фонда, основанного певицей в 2011 году) дело всей ее жизни продолжает жить и по сей день.
В сотрудничестве с Фондом Елены Образцовой за последние три года на фирме «Мелодия» вышел ряд CD-альбомов певицы с записями разных лет. В 2014 году по случаю 75-летия примадонны был издан юбилейный сборник арий из опер русских и зарубежных композиторов (MEL CD 10 02299). 2015 год принес еще три диска: романсы Чайковского (MEL CD 10 02389), русские песни и романсы (MEL CD 10 02332), а также вокальные опусы Георгия Свиридова (1915–1998) в аккомпанементе автора, изданные к 100-летию со дня его рождения (MEL CD 10 02415). В 2016 году появился изумительный альбом певицы с записями вокально-оркестровых сочинений Берлиоза, Вагнера и Брамса (MEL CD 10 02440).
Новый CD-альбом (MEL CD 10 02484) с архивными записями сочинений Шумана и Малера, появившийся в сотрудничестве с Фондом Елены Образцовой, – апрельский релиз нынешнего года. Несомненно, и он полноправно вселяет в сердца меломанов еще одну толику светлого оптимизма. Запись вокального цикла Роберта Шумана «Любовь и жизнь женщины» для голоса и фортепиано на слова Адельберта фон Шамиссо (1840, ор. 42, треки 1–8), а также пяти песен из других опусов (циклов) этого же композитора (треки 9–13) осуществлена на фирме «Мелодия» в 1979 году (партия фортепиано – Важа Чачава). Вокальный цикл Густава Малера «Песни об умерших детях» для голоса и оркестра на слова Фридриха Рюккерта (1904, треки 14–18) записан по трансляции из Большого зала Московской консерватории 15 апреля 1981 года с Большим симфоническим оркестром Центрального телевидения и Всесоюзного радио (дирижер – Юрий Симонов).
Этот альбом удачно соединил в себе немецкий поэтический романтизм на двух полюсах музыкальной эстетики. С одной стороны, тонкая, акварельно-камерная, возвышенно романтическая звукопись первой половины XIX века, – и это вдохновенный романтик Шуман. С другой, это «суровое» позднеромантическое полотно вокально-симфонической фактуры, вполне характéрная музыкальная ткань начала XX века, кажется, с подспудно вплетенной в нее экспрессионистской нитью, – и это уже «суровый» романтик Малер. Общее время звучания диска – 64 минуты, и за эти восхитительные мгновенья певица, мастерски владея всем арсеналом психологической нюансировки и драматической выразительности, проживает большую полновесную жизнь – жизнь, которая, увы, всегда неразлучна со смертью. В этой жизни есть радость и счастье, есть невзгоды и потери, но главное – то, что в ней всегда есть внутренний спасительный свет и любовь!
Голос певицы, запечатленный на диске для вечности, – это сама страсть, одно большое всепоглощающее чувство, рождающее в душе слушателя массу эфемерных, ощущаемых на уровне подсознания эмоций. Вокальный цикл Шумана на слова Шамиссо – простая и довольно незамысловатая квинтэссенция жизни героини, собирательный образ которой раскрывается через ее первую встречу с возлюбленным, помолвку, вступление в брак, рождение ребенка и смерть супруга. В драматургической концепции альбома пять грустных по настроению, но проникновенно лиричных и необычайно трогательных вокальных миниатюр Шумана можно рассматривать как удивительно точно выстроенный тематический цикл, как своеобразную интерлюдию, соединяющую ярко романтический цикл Шумана – Шамиссо со скорбно-трагическим циклом Малера – Рюккерта.
В эту импровизированную интерлюдию вошли песни «Лунная ночь» на слова Йозефа фон Эйхендорфа (op. 39, № 5), «Лотос» на слова Генриха Гейне (op. 25, № 7), «Тихая любовь» и «Тихие слезы» на слова Юстинуса Кернера (op. 35, № 8 и № 10), а также «Моя роза» на слова Николауса Ленау (op. 90, № 2). И в этих песнях, и в цикле на слова Шамиссо аккомпаниатор Важа Чачава выступает подлинным единомышленником певицы. Этот музыкант-концертмейстер от Бога невероятно тонко и глубоко чувствует музыку, он рафинированно вдумчив и поистине неповторим в органичном слиянии аккомпанемента и певческого голоса, тем более что у Шумана партия фортепиано – далеко не просто аккомпанемент, а второй, но не менее важный по значимости голос.
«Песни об умерших детях» – развернутая и довольно обстоятельная зарисовка безутешного горя, словно продолжающая тему утраты в цикле Шумана – Шамиссо. Но если тогда надежда и душевное просветление решительно смогли противостоять смерти, то на этот раз в рельефно-выразительных мелодических фигурациях как певческого голоса, так и оркестра тема смерти детей несет лишь одну безутешную скорбь. А впрочем, разве может быть иначе? В этом цикле пять, на первый взгляд, определенно похожих, но эмоционально отличающихся по степени своей скорбной окраски частей: «Заря восходит, так светла», «Теперь понятно мне в моей печали», «Чуть заслышу я: мать вошла твоя», «В плену я одной мечты знакомой» и «В такую бурю, свидетель Бог».
Путь отчаяния, который проходит певица, поющая скорбь и страдание от первого лица, от лица матери, ведет от исходной сдержанности к финальной открытости, к большей степени эмоциональности, нарастающей с каждым номером. В итоге на фоне ненастья природы буря бушует в душе исполнителя, и в этом – вся суть! Но на финальной строфе цикл неожиданно приобретает распевность, умиротворение, а тихое угасание в оркестре как раз и есть ассоциация скоротечного заката детской жизни. Опираясь на дирижерскую поддержку Юрия Симонова в оркестре, всю гамму чувственных нюансов Елена Образцова доносит до слушателя, щедро задействуя богатую палитру своего голоса. Очень ценно, что альбом снабжен прекрасным буклетом с необходимой информацией об истории создания опусов и русскими переводами немецких песенных текстов: для полновесного смыслового восприятия камерной и вокально-симфонической музыки это исключительно важно.
Другой апрельский релиз фирмы «Мелодия» этого года – арии и сцены из опер в исполнении Юрия Мазурока (MEL CD 10 02393). Общее время звучания диска – около 60 минут (13 треков). Это сборник студийных записей, сделанных певцом в разные годы с Оркестром Государственного академического Большого театра СССР (дирижер – Марк Эрмлер). Самая «древняя» из них – 1966 года (второй романс Демона из одноименной оперы Рубинштейна), а наибольшее число записей осуществлено в 1971 году. В их числе – ариозо Мазепы из II акта одноименной оперы Чайковского, три фрагмента из опер Римского-Корсакова (ария Грязного из I акта «Царской невесты», песня Веденецкого гостя из «Садко», ариозо Мизгиря из «Снегурочки»), ария Дон Жуана из одноименной оперы Моцарта, два фрагмента из опер Верди (ария Ренато из III акта «Бал-маскарада», речитатив и ария Графа ди Луна из II акта «Трубадура») и пролог к «Паяцам» Леонкавалло.
Записи арии Онегина из I акта оперы «Евгений Онегин» Чайковского и монолога Яго из II акта оперы «Отелло» Верди – год 1979-й, а записи баллады Томского из оперы «Пиковая дама» Чайковского и арии Шакловитого из оперы «Хованщина» Мусоргского – 1980-й. Как видно, подавляющее большинство представленных партий – партии в операх русского классического репертуара (фрагменты опусов Моцарта, Верди и Леонкавалло звучат в итальянском оригинале). При этом для истинных меломанов, пожалуй, наиболее интересно услышать фрагменты тех партий, которые в театральных постановках певец никогда не исполнял. И среди приведенных выше партий таких довольно много: Демон, Грязной, Мизгирь, Дон Жуан, Тонио (пролог к «Паяцам»), Яго, Томский и Шакловитый.
Впрочем, в Большом театре певец с блеском исполнял в «Паяцах» партию Сильвио, а в «Пиковой даме» – партию Елецкого, и на то, конечно же, есть объективные причины. По природе своего вокала Юрий Мазурок был баритоном лирическим, обладателем голоса редчайшего тембрального благородства, мастером выразительной интонации и кантилены, носителем традиций высокой вокальной школы корифеев прошлого, артистом истинно царственного сценического поведения, подлинным знатоком образного перевоплощения. Он был великолепным Жермоном в вердиевской «Травиате», он был необычайно хорош – просто роскошен! – в партиях Онегина и Елецкого, Ренато и Графа ди Луна, и эти его роли невозможно забыть до сих пор. Однако и в партиях, требующих явной драматической аффектации, будь то Мазепа, Скарпиа в «Тоске» Пуччини или Риголетто в одноименной опере Верди, певец всегда демонстрировал уровень высочайшей музыкальной культуры: владения всем арсеналом вокального технического оснащения было у него не отнять!
Новый альбом дарит наслаждение поэтикой мелоса и магией кантилены в романсе Демона и песне Веденецкого гостя, в полной мере дает ощутить музыкально тонкий и вместе с тем глубокий психологизм в ариях Мазепы и Шакловитого, Грязного и даже сказочного Мизгиря, так что «новые» Рубинштейн, Римский-Корсаков и Мусоргский – едва ли не главная изюминка альбома! Партия Онегина – конек русского репертуара певца, и запись на диске лишь подтверждает это снова. Сюрприз, приятный во всех отношениях, также несет меломанам очарование игривой арией Дон Жуана и балладой Томского.
Другой сюрприз – пролог к «Паяцам» и монолог Яго. Трактовка пролога – маленький шедевр исполнителя: она восхищает от первой до последней ноты, но и монолог Яго – крепкий драматический орешек всех баритонов – раскалывается певцом профессионально легко и драматически убедительно. В совершенстве развитое чувство исполнительского стиля и «сокрушительный» темперамент певца мощно проступают также во фрагментах коронных партий его итальянского репертуара – Ренато и Графа ди Луна. И это вовсе уже не сюрприз, а счастливое возвращение в XX век – в эпоху золотых голосов Большого!
