Россиниевский фестиваль в на родине Пезарского Лебедя дошел-добежал-добрел до действительно славного юбилея: тридцать лет. Почему автору пришло в голову использовать аж целых три глагола движения? Да потому, что подобные затеи на родине других знаменитых композиторов стиля bel canto, Беллини и Доницетти, скоренько скончались, а фестиваль в маленьком приморском городе Пезаро, хоть и представляет каждый год продукцию разного уровня, выжил и стал летним музыкальный мероприятием, который нельзя не посетить.
На тридцатом фестивале представили, как всегда, три оперных названия: крайне редко возобновляемую "Зельмиру", один из юношестких фарсов Маэстро "Шелковую лестницу" и спектакль 2003-его года "Граф Ори". Ситуация кризиса, давно трясущего итальянские театры и фестивали, а ныне достигшая особой остроты, напоминала о себе в урезанном количестве спектаклей: каждая постановка обычно показывалась пять раз, на этот раз – только четыре. В остальном это был обычный Rossini Opera Festival, демонстрирующий традиционно высокий музыкальный уровень, певцов, считающихся “зубрами” в россиниевском репертуаре и подрастающих им на смену молодых, часто весьма очаровательных, постановки как удачные, так и вызываюшие “буканье” публики в адрес режиссера.
На тридцатый год существования фестиваля решили вытащить на свет "Зельмиру", оперу неаполитанского периода, написанную в расчете на единственный в своем роде голос Изабеллы Кольбран. В свое время опера имела большой успех, канцлер Меттерних особенно ценил ее. Однако пережить бурные годы восстановления европейских монархий (после по-настоящему ужасных лет Революции, наполеоновских завоеваний и Первой Империи) "Зельмира" не смогла. Даже россиниевский ренессанс не смог воскресить ее; постановки в Римской Опере да одно появление на ROF’e в 1995-ом году – вот и весь ее “послужной список”. Причины понять несложно: "Зельмира" – продукт своего времени, а проблематика либретто – законность династической власти – никого не может взволновать вот уже почти сто восемьдесят лет. Кроме того, в либретто стихоплета Андреа Леоне Тоттолы отсутствует любовная линия.
Джорджо Барберио Корсетти, которому ROF доверил постановку "Зельмиры", пошел по дорожке, порядком истоптанной не только в Пезаро, но и во всей Европе.
Вместо малоазиатских островов Лесбоса и Митилены в гомеровские времена на сцене Адриатик Арена (непривлекательного спортивного зала на далекой окраине Пезаро, который на время проведения фестиваля превращают в театр) предстало неопределенное место в определенное время – двадцатый век, раздираемый войнами, борьбой за власть и прежде невиданными во своей жестокости противоречиями. Так что без солдат, одетых в маскировочную униформу, не обошлись – вещь, многократно виданная! Действие, а, вернее, пребывание героев на сцене, происходит на фоне единой декорации – огромное зеркало и обрубки статуй (художник Кристиан Тараборрелли). Привет от великого Йозефа Свибоды, автора незабываемой Травиаты с зеркалами. Кроме того, сцена преувеличенно темна. Говорят, эта постановка обошлась в безумную сумму…
Публика “букает” в адрес постановщиков, но заслуженно награждает аплодисментами музыкантов. Роберто Аббадо во главе оркестра болонского театра «Комунале» демонстрирует работу тщательную и полную гармонии (если пезарская "Зельмира" выйдет на CD, она доставит любителям оперы немало удовольствия). Хуан Диего Флорес в роли Ило, мужа Зельмиры, срывает нескончаемые и заслуженные аплодисменты (его фанаты уже давно ездят за ним), тенор Грегори Кунде в трудной роли царя-узурпатора, хоть и издает натужные верхние ноты, все же достойно выходит из положения. Два меццо-сопрано в женских ролях, Зельмиры и ее наперсницы Эммы, невольно соперничают, и, как часто бывает, победу одерживает “вторая” певица: звучание голоса Марианны Пиццолато (Эмма) превосходит по качеству пение Кейт Олдрич в главной партии: проблематичные верхние ноты и каша во рту.
После бессмысленных затрат на "Зельмиру", постановка молодым режиссером Дамиано Микьелетто коротенькой комической оперы "Шелковая лестница" доказывает, как можно создать хороший спектакль малыми средствами. Похоже, руководство фестиваля откровенно попросило Микьелетто, памятного по снискавшей успех "Сороке-воровке" 2007 года, поставить спектакль, как ныне принято говорить, low cost.
Сценограф Паоло Фантин также использовал идею зеркала, но приветов от Свибоды не поступало: зеркало отражало нарисованный на полу план квартиры и помогало понять, что интрига, в которой задействованы две молодые влюбленные пары и ворчливый опекун, разворачивается по меньше мере в пяти комнатах. Забавная деталь: публику информировали, что адрес этой “квартирки” – улица Россини, 2. То есть адрес театра, под крышей которого отлично подготовленные и готовые подурачиться на сцене артисты проделали многочисленные серии gags. После полного отсутствия актерской игры у занятых в "Зельмире" четко проработанные характеры забавной operin’ы вызывали вздох облегчения и удовольствия. Наша соотечественница Ольга Перетятько весьма приятным образом отличилась в роли главной героини Джулии, Паоло Бордонье особенно горячо хлопали за уморительную интерпретацию роли безмозглого слуги Джермано. Полностью заслужен успех Альдо Капуто (Дормон), Анны Малавази (Лучилла), Хосе Мануэля Запаты (Дорвиль) и Карло Лепоре (Блансак). Странно, что знаменитый дирижер Клаудио Шимоне не появлялся на ROF в течение многих лет! Слава Богу, что ныне он вернулся и продемонстрировал свое тонкое искусство во главе отличного оркестра им. Гайдна.
Третья постановка Rossini Opera Festival воскрешает спектакль Луиса Паскаля "Граф Ори", восхитительный комический шедевр, не часто балующий нас появлением на афише. Для своей французской комической оперы Россини заимствовал много музыки из Путешествия в Реймс. Идея же оперы родилась из “анекдота одиннадцатого века”. Граф Ори повествует о фривольном приключении известного дон-жуана, влюбленного в прекрасную графиню Формутье и под видом отшельника снимающего с нее обет воздержания. Переодетые богомолками, сладострастник-граф и его приятели проникают в замок благочестивой графини, но в темноте паж Изольер подменяет объект вожделений. Тем временем из крестового похода возвращаются брат графини и мужья ее подруг, и искатели эротических приключений вынуждены скрыться, не солоно хлебавши.
Паскаль (в одном лице режиссер, сценограф и художник по костюмам) пренебрег средневековьем. Мужчины носят пиджаки и брюки, дамы одеты в элегантные платья для коктейля, а порой появляются в дезабилье. Место действия – элегантный салон роскошного отеля со столом для бильярда, обилием хрустальных люстр и алыми драпировками, идеальное мeсто для грациозной эротической игры. Уморительна сцена в доме графини, когда мнимые богомолки в точном соответствии с темпом музыки распахивают монашеские одежды, являя на обозрение публики нижнее белье, как две капли воды похожее на знаменитые семейные трусы...
В 2003-ем году "Граф Ори" был праздником вокала, в нем участвовали любимец публики Хуан Диего Флорес, Бруно Пратико и Стефания Бонфаделли. Ныне на место Флореса заступил китайский тенор Yijie Shi (оставляю его фамилию так, как она указана в программе, опасаясь постыдной gaffe). Вокальная акробатика Россини ему, может быть и покорилась, а вот французский язык – нет. Да и пребыванию на сцене ему еще предстоит научиться. Впрочем, после Флореса любой тенор вызвал бы критические замечания. Две великолепные женщины блистали в ролях графини Формутье и пажа Изольера (одной из великих россиниевских ролей для травести) – Мария Хосе Морено и Лаура Польверелли. Ну, а что касается комических басов, но ROF всегда располагал артистами самого высокого класса: Роберто Де Кандиа – Рембо и Лоренцо Регаццо – Гувернер с честью держали марку.
Оркестром болонского театра «Комунале» на этот раз дирижировал Паоло Кариньяни, с видимым удовольствием подчеркнувший тембровое, мелодическое и ритмическое богатство партитуры “французского” Россини и вызвавший особое восхищение стилистической точностью.
На Россиниевском фестивале никогда не обходятся без концертов bel canto, исполнения Маленькой торжественной мессы, встреч с известными музыковедами. Молодые пробуют силы в "Путешествии в Реймс". На следующий год ROF войдет в четвертое десятилетие своего существования – неплохо, правда?
