Карло Джезуальдо (1566-1613) — итальянский граф и князь, испанский гранд и композитор, известный не только своими мадригалами, мотетами и респонсориями, но и тем, что убил первую жену, Марию д’Авалос, и ее любовника, герцога Фабрицио Карафа.
Джезуальдо якобы отправился на охоту, чтобы позже застать возлюбленных in flagrante delicto (лат. «в пылающем преступлении»). Его сопровождали три человека, каждый из которых был вооружен алебардой и аркебузой. Несчастным нанесли огромное количество смертельных ран. Затем, чтобы избежать мести, наш герой четыре года просидел в своем замке в провинции Авеллино.
В ночь убийства (16 октября 1590 года) Джезуальдо было всего двадцать четыре года.
На более позднем портрете мы видим напряженно-сдержанного аристократа, закованного в белый гофрированный воротник, и неизвестно, способны ли еще ярость и ненависть кипеть в нем с прежней силой.
Джезуальдо был дружен с итальянским поэтом Торквато Тассо (1544-1595), автором текстов к некоторым его мадригалам. Оба они, каждый на свой манер, блистали при дворе герцога Альфонса II Феррарского. Их портреты в гофрированных воротниках очень похожи,
но по портрету тоже никогда не подумаешь, что Тассо провел некоторое время на цепи как буйнопомешанный.
Мадригалы Джезуальдо считаются образцом маньеризма в музыке. Для характеристики этого художественного стиля чаще всего ссылаются на «Мадонну» (ок.1535) Пармиджанино.
Итальянский художник чрезмерно вытянул своей Мадонне шею с целью показать, что не подражает природе, а произвольно создает стилизованную искусственную конструкцию. Как раз в это время, когда заканчивается эпоха Ренессанса и начинается эпоха барокко, зарождается опера, где пение выражает переживания и эмоции отдельной личности. Но Джезуальдо не идет по этому пути.
Полифонию в его мадригалах органично увязывают с особенностями его душевного состояния, с разорванностью сознания.
Испанский режиссер Каликсто Бийето полагает, что мы должны видеть в Джезуальдо убийцу, «который, вероятно, транспонировал свою травму в музыкальные формы». Он «зарифмовал» в небольшой спектакль четыре респонсория из сборника Tenebrae Responsoria и десять мадригалов из Пятой и Шестой книг.
Постановочной площадкой стала Opera stabile — малая экспериментальная сцена Гамбургской оперы, так называемая «живая лаборатория».
Мы вошли в черное задымленное помещение и сели рядами на стулья по двум сторонам от обнаженного человека
(Кай Тешнер, немая роль). Скрючившись, он лежал на полу в центре. На протяжении спектакля его посыпали землей, били и унижали. (Тут, заметим в скобках, режиссер остановился на полпути: неплохо было бы включить в это действо и публику). Потом пошел дождь, смешавшийся с землей на полу. В конце человеку бросали сверху нотные листы, он запихивал их себе в рот.
Открывающим стал «Плач Иеремии». На протяжении этой ламентации не покидало ощущение присутствия живой древности в ее непосредственной связи с современностью. В создании этого ощущения участвовали даже названия букв ALEPH, BETH…, обозначающие порядок библейских стихов и появляющиеся на экране с переводом.
Проникновенный баритон Виктора Руда оплакал прошлые и настоящие бедствия и заодно эту постановку.
Спектакль выстроен для семи голосов, но один из участников, баритон Зак Карити, заболел, что повлекло за собой изменения. Кроме уже названных артистов, в постановке задействованы Таня Аспельмайер (сопрано), Габриеле Россманит (сопрано), Амелие Саадиа (альт), Сергей Абабкин (тенор) и Феликс Швандке (бас). Все достойны упоминания.
Музыкальное руководство осуществлял Йоханнес Гонтарски, он же играл на теорбе (басовая разновидность лютни). Пение сопровождали орган-позитив (небольшой передвижной орган, получивший распространение в Европе в XIV-XVI вв.) (Давет Кларк) и виола да гамба (Фрауке Хесс).
Произведения Джезуальдо вначале покоряют своей глубокой печалью и непредсказуемостью, но потом оказывается, что их прослушивание требует сильного внутреннего напряжения.
«Ломаное» негармоничное звучание быстро утомляет. Джезуальдо кажется человеком, знакомство с которым было бы незабываемым, но изматывающим и тяжелым.
Премьера состоялась 15 января 2017, рецензируемый спектакль — 29 января 2017
Фото: Hans Jörg Michel
