Leonoren-Ouvertüre No. 1, Op. 138
Увертюра к опере
Увертюра «Леонора № 1» не оставляет сомнений в том, что композитор с самого начала ставил перед собой серьезные задачи, что в ней симфоническими средствами пытался так или иначе отразить концепцию оперы в целом. Однако автор уже завершенного к тому времени эпохального симфонического произведения — поразительной по смелости и новизне «Героической» симфонии — в первой своей оперной увертюре действует еще не вполне уверенно. За отправной момент он, как и в двух последующих увертюрах, берет тему из арии Флорестана-узника, но строит на ее основе серединный медленный эпизод, заменяющий разработку (снова композитор лишает себя главного «козыря» — напряженного разработочного развития, которое в таких грандиозных масштабах развернулось в «Героической»).
Случайно или намеренно, Бетховен повторил в общих чертах принцип построения увертюры Моцарта к «Похищению из сераля» (там также серединный эпизод был связан с арией героя). Но в контексте всего героико-драматического замысла бетховенской оперы появление важного музыкального образа происходит слишком поздно, тогда как ни вступление, ни экспозиция сонатного аллегро не содержат в себе настоящего драматизма. При этом программная конкретизация содержания решается в увертюре методом сопоставления энергичной и жизнерадостной музыки сонатного аллегро в целом и темы Флорестана, отражение героической борьбы по существу отсутствует. К тому же основной контраст недостаточно ярок: мажорная тема арии, лишенная того контекста, какой ей сопутствует в опере (мрачная обстановка тюремного подземелья), не вносит в общее развитие подлинного драматизма.
Современный слушатель мог бы обнаружить и другой отрывок из арии Флорестана (тема из эпизода просветленного, экстатического видения, со словами: «Мой ангел, Леонора, супруга...»), который появляется в коде увертюры, за 30 тактов до конца. Однако это было бы ошибкой (в которую, между прочим, впали и некоторые исследователи), так как данный финальный раздел арии Флорестана возник лишь в редакции 1814 года. Следовательно, здесь тема увертюры могла быть прообразом, а не наоборот.
С точки зрения «вступительного обзора содержания» (Глюк), «Леонора № 1» демонстрирует скорее похвальные намерения композитора, чем их надлежащее воплощение. Тогда вполне понятным становится отказ от этой увертюры при первой постановке оперы. Бетховен вообще не слишком прислушивался к критическим замечаниям окружающих, если чувствовал свою правоту художника. В данном случае согласие с мнением друзей в доме князя Лихновского было, видимо, обусловлено его собственным критическим отношением к первой увертюре.
Безотносительно к тем ответственным задачам, которые должна была решать «Леонора № 1» — увертюра к героико-драматической опере, — она заслуживает внимания как самостоятельное концертное произведение. По словам Шумана, «это красивая, свежая музыка, вполне достойная Бетховена. Вступление, переход к Allegro, первая тема, воспоминание об арии Флорестана, crescendo в конце — всё говорит о богатстве чувств мастера». Впервые изданная в 1838 году под ор. 138, увертюра постепенно утвердилась в концертных программах.
Г. В. Крауклис
