Trio élégiaque No. 1 (g-moll)
Несомненным свидетельством творческого роста Рахманинова явилось «Элегическое трио» соль минор, несмотря на очевидную зависимость этого произведения от фортепианного трио Чайковского «Памяти великого артиста», сказывающуюся уже в самом названии (первую часть своего трио Чайковский озаглавил «Pezzo elegiaco»). Невольное внимание обращает на себя сходство главной партии рахманиновского трио с соответствующей темой в первой части трио Чайковского:
Вместе с тем рахманиновской теме присущи и особые, индивидуальные черты. От темы Чайковского, несомненно послужившей в какой-то степени ее прообразом, она отличается большей декламационной заостренностью мелодических интонаций. Ее основной восходящий мотив, подобный патетическому возгласу, предвосхищает некоторые обороты в партии главного героя оперы «Алеко»:
Особенно драматично звучит этот мотив в заключительной партии (Appassionato, цифра 80), где он вычленяется из мелодической линии и многократно настойчиво повторяется у скрипки и виолончели, сопровождаясь тяжелыми аккордовыми массивами и бурно взлетающими гаммообразными пассажами фортепиано.
Выразительна и лирически-воодушевленная тема побочной партии, словно изливающаяся из мелодической вершины, хотя она и не столь индивидуально характерна, как главная партия, которая определяет выразительный облик всего произведения.
Следует отметить свободу изложения, зрелое владение сонатной формой: «Элегическое трио» g-moll значительно превосходит некоторые из предшествовавших ему рахманиновских произведений, в частности «Юношескую симфонию», где ощущается еще известная скованность, несамостоятельность мышления. В трио при наличии острых тематических контрастов развитие протекает последовательно и логично, кульминации хорошо подготовлены и образуют естественные «узлы драматического напряжения». Оправданной представляется и траурная кода Alia marcia funebre, недостатком которой является, пожалуй, только чрезмерная краткость.
Замысел подобного заключения был также подсказан трио Чайковского. Но там оно появляется в конце финала, как эпилог ко всему симфоническому циклу, Рахманинов же перенес его в первую часть. Это дало повод для предположения, что рахманиновское трио было задумано автором с самого начала как одночастное произведение. Такое предположение, однако, представляется маловероятным. Вернее думать, что, написав первую часть, Рахманинов по каким-либо мотивам отказался от дальнейшей работы над этим сочинением. Возможно, его останавливало слишком очевидное сходство некоторых моментов написанной части с трио Чайковского, а может быть, он был просто отвлечен другими творческими замыслами.
Ю. Келдыш
