Piano Concerto No. 2 (f-moll), Op. 21
Вершина первого периода творчества Фридерика Шопена приходится на конец 1820-х – начало 1830-х гг. Если прежде музыкальные впечатления его ограничивались культурной жизнью Варшавы, то теперь молодой композитор и пианист с большим успехом выступил в музыкальной столице Европы – Вене («Сегодня я стал умнее и опытнее по крайней мере на четыре года», – утверждал он в письме к родителям, написанном после этого концерта). Побывал в Праге, где встретился с видными чешскими музыкантами, побывал в Дрездене на торжествах, посвященных восьмидесятилетнему юбилею Иоганна Вольфганга Гете, а в Варшаве он слушал выступления Иоганна Непомука Гуммеля и Никколо Паганини. В это время Шопен написал «Большой блестящий полонез», «Двенадцать этюдов», а также в первый и последний раз в жизни обратился к инструментальному концерту, в этом жанре он создал два произведения.
Первым из них стал Концерт фа минор, работать над которым Шопен начал в 1829 г. и закончил в 1830 г. Но случилось так, что партитура этого сочинения была утеряна издателем, позднее композитор заново написал ее. В результате этого фа-минорный Концерт был издан лишь в 1836 г. – уже после публикации Концерта ми-минор, изданного тремя годами раньше. По этой причине фа-минорный Концерт, хотя и был написан раньше ми-минорного, стал Вторым.
Какие мысли и чувства нашли выражение во Втором фортепианном концерте Шопена? «У меня, может быть, к несчастью, уже есть свой идеал, которому я, не перемолвившись с ним ни словом, преданно служу уже полгода, о котором мечтаю, которому посвящаю Адажио моего Концерта (фа минор)», – говорится в письме композитора к его близкому другу Титусу Войцеховскому. Кто же этот идеал?
Речь идет о первой любви композитора – Констанции Гладковской. Эта красавица – дочь бургграфа Варшавского замка – была одаренной певицей, обладала прекрасным «бархатным» голосом. Она обучалась у Карло Энвазио Соливы в Варшавской консерватории, будучи стипендиаткой правительства. Впервые Шопен увидел ее весной 1829 г. на показательном концерте, где она выступила с большим успехом, но знакомство состоялось на несколько месяцев позже – зимой. Любовь к Гладковской вдохновила Шопена не только на создание Фортепианного концерта № 2 фа минор, но и других сочинений – в частности, песни «Желание». Чувство композитора к Констанции было настолько возвышенным, что он не рассказывал о нем ни сестрам, ни родителям и даже притворялся, что влюблен в другую женщину – графиню Александрину де Мориоль. Когда Шопен покидал родину в 1830 г., на руке у него было скромное колечко, подаренное возлюбленной. Гладковская понимала, что никогда больше не увидит Фридерика. Желая забыть его, два года спустя она стала супругой помещика Юзефа Грабовского. Это был далекий от искусства человек, неспособный оценить талант жены и запретивший ей выступать. Констанция бережно хранила письма Шопена, а незадолго до своей смерти уничтожила их… Но, хотя Второй концерт создавался под влиянием чувств к Гладковской, композитор посвятил его не ей, а Дельфине Потоцкой – музыкально одаренной, обладавшей прекрасным голосом дочери богатого помещика из Подолья, с семейством которого композитор познакомился в Дрездене.
Первая часть Концерта – Maestoso – открывается блестящим вступлением, которое излагает солист. Далее следует типичная для классического инструментального концерта двойная экспозиция. В первой – оркестровой – экспозиции темы излагаются весьма лаконично, а во второй – сольной – раскрываются в полной мере. Неторопливая, благородная мелодия главной партии украшается пассажами. Побочная ей не контрастирует, сохраняя и общий лирический тон, и пассажные «украшения». Контраст обеим темам создают связующая и заключительная партии – блестящие, подвижные. В изящной и светлой разработке, предваряемой оркестровым tutti, развиваются в основном главная и связующая партии. Реприза отличается от экспозиции большей динамичностью: спокойная главная партия сокращена, а энергичная заключительная широко развита.
Часть вторая – Larghetto – исполнена нежности, порой сменяющейся страстным волнением. В первой теме, пронизанной польскими народнопесенными интонациями, причудливые музыкальные арабески не нарушают свободного течения кантилены. Инструментальный речитатив в среднем разделе напоминает пылкое признание.
Финал – Allegro vivace – пронизан танцевальными ритмами. Фортепианная фактура прозрачна и в то же время богата и разнообразна. Главную партию композитор требует исполнять «просто, но грациозно» – и это как нельзя лучше определяет ее характер. Атмосфера жизнерадостного народного танца сохраняется и в побочной партии, и в родственной ей заключительной.
Фортепианный концерт № 2 Шопен с большим успехом исполнил в марте 1830 г. в Варшаве, дирижировал Кароль Курпиньский.
Сочинение первого концерта (фа минор) относится к 1829 году, однако он был окончен лишь в 1830 году, немногим раньше второго, ми минорного. В 1830—1831 годах партитура концерта f-moll была утрачена и затем написана заново. Концерт f-moll был издан позднее концерта e-moll и поэтому ошибочно получил название второго.
Концерт f-moll писался в пору и под очарованием любви к Гладковской, но посвящен позднее Потоцкой. Allegro концерта, как и крайние части сонаты c-moll, обнаруживает известную незрелость, робость Шопена в трактовке крупной формы. Правда, тут нет бесконечных блужданий первой сонаты, а тональные центры более или менее активно окружены и обоснованы. Тем не менее, движение тональностей и планировка формы, все же, остаются пассивными: об органическом развитии, свойственном сонатам b-moll и h-moll, не может быть и речи. Своеобразные творческие намерения, суть которых становится ясной позднее, мы встречаем и тут — это прежде всего сильнейшее укорочение первой темы в репризе, шаг к ее полному уничтожению в этом разделе Allegro. Вторая тема Allegro концерта f-moll, кстати сказать, послужила Шопену материалом для ноктюрна cis-moll без опуса (Lento con gran espressione — 1830 или 1833). (Существуют несколько автографов этого ноктюрна, один из которых хранится в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Петербурге. Скорее всего следует видеть в этом ноктюрне попытку Шопена популяризовать (отсюда, думается, и наличие нескольких автографов) некоторые темы своего концерта (в середине ноктюрна появляется и триольная тема из финала концерта). Новая (начальная и заключительная) тема ноктюрна с ее мечтательно-грустным, протяжным (будто „степным") выделением квинты тоники — очень выразительна. Ноктюрн cis-moll, вдобавок, служит обоснованием ночного, образного характера ряда фрагментов шопеновских концертов.)
Есть в первой части концерта и простые заимствования: так, например, такты 5-6 экспозиции оркестра совершенно напоминают такт 16 и последующие первой части сонаты Вебера ор. 70, сочиненной в 1822 году (это место из сонаты Вебера заставляет вспомнить также о начале первой части концерта e-moll). Дальше (такты 17-18) появляются почти реминисценции побочной темы увертюры к „Фрейшютцу". Что касается многотемности экспозиции оркестра, то она — от многотемности соответствующих разделов концертов Гуммеля.
Наиболее приметные выразительные средства Allegro — известная „попуррийность", резкие акценты и контрастные оттенки, восходящие драматизированные секвенции, уменьшенные трезвучия и септаккорды, нарастающие синкопы — свидетельствуют о чутком усвоении и своеобразном претворении Шопеном переходных тенденций классицизма-романтизма, яркими представителями которых были Гуммель и Вебер. Черты славянской романтической чувствительности (см. наигрыши флейты и томительные аккорды из двух малых и одной большой терций перед первым solo, вторую тему и т. д.) придают этому также еще незрелому сочинению Шопена неповторимый отпечаток своеобразия. Столь же характерны и многие другие особенности и детали первой части: фактура, гармонии, мелодические обыгрывания, среди которых встречаются образцы очень смелых избыточных хроматизмов:
Пожалуй, самым свежим и многообещающим фрагментом первой части f-moll'ного концерта следует считать заключительную партию (экспозиции и репризы), в которой обаятельная по звучности, легкая и изящная пианистическая фактура сочетается с богатством и юношеской живостью эмоций — грациозная грусть, светлая радость, лирический восторг и, наконец, волевой порыв!
Вторая часть концерта замечательна не столько виртуозностью орнаментов и выразительностью речитатива посередине (предвещающего прелюдию f-moll op. 28), сколько напевностью и простотой своей основной темы, сочетающей народность (характерные попевки и обыгрывание терций и квинт в мелодии) с исключительно искренней, полной лирического тепла романтикой. Шопен позднее создал несравненно более совершенные и глубокие произведения, но чистота и непосредственность этой темы остались неповторимыми.
То же можно сказать и о финале — наиболее целостной и совершенной части всего концерта. Кто составил себе фальшивое представление о Шопене как о мрачном, болезненном меланхолике, пусть вслушается в музыку этого финала, брызжущего жизнью, радостью, поэзией. Финал прекрасен и в целом и в деталях. Как ясно, легко строится форма! Притом она своеобразна — это сочетание рондо с сонатным аллегро (наличествуют элементы разработки, но отсутствует вторая тема в репризе). Тональные центры превосходно задуманы и сгруппированы. Как живо окружение f-moll перед репризой первой темы (Вспомним полонез d-moll; здесь опять печто подобное: развитие и затухание доминанты и спуск хроматических септаккордов, плагально разрешающихся в тонику.), как звонок и радостен F-dur в коде!
Ритмика финала и едина и многообразна, нет в ней и следа монотонности, свойственной крайним частям c-moll'ной сонаты. Великолепно умелое чередование синкоп с плавными движениями, коротких ритмических групп с длинными периодами, придающее всему финалу непрерывную устремленность, энергию „вечного движения".
Увлекают и детали финала. Своеобразны: вторая, As-dur'ная тема (scherzando) с ее мазурообразным ритмом и последующий as-moll'ный фрагмент (с плагальными оборотами) и заключительные звуко-узоры на органном пункте тоники (такты 33 и последующие четвертого solo). Красочны и живы смены (Es-dur, es-moll и Des-dur после трели на re с ферматой). С верным чувством формы дана доминанта будущей репризы в начале пятого solo (нота des подчеркивает неустойчивость C-dur'ного фрагмента). Обаятельной "весенней" эмоцией отмечены модуляции в разработке заключения второй темы — этого образа нежной, поэтической, полной отзвуков природы мечтательности. Отсюда — появление ее в момент раздумья перед самым концом концерта:
Чрезвычайно ярка кода с ее вступительным призывом сигнального (почтового?) рожка, вносящим жанрово-реалистическую черту, с ее стремительными потоками гамм, модуляционными сдвигами, хроматическими цепями аккордов, столкновением тоники и доминанты в конце предпоследнего solo (Аналогии смотри в первой части концерта e-moll.) и хроматическими обыгрываниями тонического трезвучия в последних тактах.
Финал концерта f-moll истинно гармоничен и по замыслу и по выполнению: целая поэма, сотканная из изящной виртуозности, мечтательной фантастики, праздничного блеска и отзвуков народного танца. Эта поэма заканчивается как бы лучезарным порывом: в путь, в дорогу, вперед, вперед!
Ю. Кремлев
