Davidsbündlertänze, Op. 6
«Танцы давидсбюндлеров» — 18 пьес Роберта Шумана для фортепиано. Произведение написано в 1837 году (вторая редакция опубликована в 1850). Считается одной из лучших работ композитора, а также одним из выдающихся произведений эпохи романтизма. Давидсбюндлерами Шуман называл членов им же выдуманного музыкального сообщества Давидсбунд.
Самым известным фортепианным циклом Роберта Шумана стал «Карнавал», и ближе всего к нему и по образному строю, и по композиционным принципам стоят «Танцы давидсбюндлеров» (позднее Шуман изменил заглавие, назвав цикл просто «Давидсбюндлеры», но в настоящее время употребляются оба названия). Цикл создал в 1837 г. – через два года после «Карнавала». В письме к Кларе Вик Шуман говорит: «В «Танцах» много свадебных настроений. Они возникли в самом прекрасном волнении, какое я только могу припомнить».
Композитор утверждал, что с «Карнавалом» этот цикл соотносится как лица с масками. И действительно, хотя стихия танцевальности присутствует и в этом цикле, здесь мало общего с картиной бала – все сосредоточено на внутреннем мире персонажей, да и «действующих лиц» намного меньше. Если в «Карнавале» присутствовали и маски комедии дель арте, и возлюбленные композитора под именами Киарина и Эстрелла, и даже Шопен и Паганини, то в «Танцах давидсбюндлеров» только два персонажа – Флорестан и Эвзебий, воплощающие собою две стороны натуры самого Шумана (импульсивность и лиричность). Каждая из восемнадцати пьес, составляющих цикл, написана от имени кого-либо из этих двоих – в первой редакции миниатюры были подписаны «F.» или «E.», а четыре пьесы – «F. Und E.». Кроме того, в первой редакции некоторые моменты снабжались авторскими пометками, конкретизирующими содержание. Интонационное родство межу пьесами имеет место в «Танцах давидсбюндлеров», и все же форма произведения ближе к сюите, чем к вариациям – это цикл из завершенных, обособленных пьес, самостоятельных в тематическом отношении. Исключение составляет лишь шестнадцатая пьеса, которая непосредственно переходит в семнадцатую.
Учитывая образное содержание цикла – «портреты» двух персонажей – пьесы, составляющие его, подразделяются на две группы: одни характеризуют Флорестана, другие – Эвзебия, и ни в одном произведении образы этих персонажей не раскрываются так полно и многогранно. «Флорестановские» пьесы отличаются большим разнообразием. Первая и третья пьесы являют собою яркие, бравурные танцы, в первой преобладает изящество, облик второй яснее всего выражается немецким обозначением характера исполнения, которое предпослал этому номеру композитор: «Etwas hanebüchen», что можно перевести как «задорно» или даже «петушась». Юмористическая сторона образа выражена в двенадцатой пьесе, перекликающейся с «Арлекином» из «Карнавала», а также в шестнадцатой – этом простодушно-веселом скерцо. Романтическая импульсивность царит в четвертой пьесе, которую – по указанию композитора – следует исполнять «нетерпеливо». Несколько иной оттенок этого душевного состояния выражен в шестой пьесе, которую Шуман требует исполнять, «углубившись в себя». Близка к этим образам и десятая пьеса, напоминающая драматическую балладу. Во всех трех пьесах господствуют остинатные ритмы. Импульсивная натура Флорестана наиболее ярко и полно раскрывается в тринадцатой пьесе, характер которой определен композитором как «дико и весело», в маршевой восьмой, в крайних разделах пятнадцатого номера. Этот импульсивный персонаж очень легко переходит от одного настроения к другому – и бодрое веселье восьмой пьесы сменяется печальной тревожностью девятого номера с его «блуждающей» гармонией («На этом Флорестан остановился, и болезненная улыбка скривила его губы», – пометил здесь Шуман в первой редакции).
Музыкальный «портрет» Эвзебия выдержан в лирических тонах, но лирика эта имеет множество оттенков. Здесь и задушевная взволнованность второй пьесы, и сосредоточенное размышление в седьмом номере, выраженное в инструментальном речитативе, родственном четвертой пьесе «Крейслерианы», который Шуман требует исполнять «в высшей степени выразительно». Иная грань образа раскрывается в элегических и в то же время светлых четырнадцатой и семнадцатой пьесах. Близки к ним по эмоциональному настрою пятая и одиннадцатая, но в них яснее выражено песенное начало. Эти номера перекликаются с седьмой пьесой «Бабочек», «Одинокими цветами» из «Лесных сцен».
«Танцы давидсбюндлеров» начинались с «флорестановской» пьесы, заключительный же номер цикла связывается с образом Эвзебия. Восторженность, выраженная в ее танцевальном движении, представляется не такой импульсивной, как во «флорестановских» пьесах, и к концу номера она постепенно угасает («Это уже совсем лишнее», – подумал Эвзебий, но при этом блаженство светилось его в глазах», – так конкретизировал Шуман содержание этого номера в первой редакции). В конце пьесы, как указывает композитор, бьет двенадцать.
«Танцы давидсбюндлеров» вошли в репертуар многих известных пианистов. Их исполняли Алессандра Мария Аммара, Павел Егоров, Борис Березовский, Владимир Ашкенази, Вильгельм Кемпф, Клаудио Аррау.
Фортепианное творчество Шумана →
