Творчество Баха, почти неизвестное при жизни, надолго было предано забвению после его смерти. Прошло много времени, прежде чем оказалось возможным по-настоящему оценить наследие, оставленное величайшим композитором.
Процесс развития искусства в XVIII веке был сложен и противоречив. Сильно было влияние старой феодально-аристократической идеологии; но уже зарождались и зрели ростки новой, в которой отражались духовные потребности молодого, исторически передового класса буржуазии.
В острейшей борьбе направлений, через отрицание и ломку старых форм, утверждалось новое искусство. Холодной выспренности классической трагедии с ее установленными аристократической эстетикой правилами, сюжетами, образами противопоставлялись буржуазный роман, чувствительная драма из мещанской жизни. В противовес условной и декоративной придворной опере пропагандировалась жизненность, простота и демократичность комической оперы; против «ученого» церковного искусства полифонистов выдвигалась легкая и непритязательная бытовая жанровая музыка.
В таких условиях преобладание в произведениях Баха унаследованных от прошлого форм и средств выражения давало повод считать его творчество устаревшим, громоздким. В период повсеместного увлечения галантным искусством с его изящными формами и несложным содержанием музыка Баха казалась слишком сложной и непонятной. Даже сыновья композитора не видели в творчестве своего отца ничего, кроме учености.
Баху открыто предпочитали музыкантов, чьи имена едва сохранила история; зато они не «орудовали только ученостью», имели «вкус, блеск и нежное чувство».
Враждебно относились к Баху и приверженцы ортодоксальной церковной музыки. Таким образом, творчество Баха, намного опередившее свою эпоху, отрицалось сторонниками галантного искусства, равно как и теми, кто в музыке Баха резонно усматривал нарушение церковных и освященных историей канонов.
В борьбе разноречивых направлений этого переломного в истории музыки периода постепенно обозначалась ведущая тенденция, вырисовывались пути развития того нового, что привело к симфонизму Гайдна, Моцарта, к оперному искусству Глюка. И только с вершин, на которые подняли музыкальную культуру крупнейшие художники конца XVIII века, сделалось обозримым грандиозное наследие Иоганна Себастьяна Баха.
Моцарт и Бетховен первые сумели распознать его истинное значение. Когда Моцарт, уже автор «Свадьбы Фигаро» и «Дон-Жуана», познакомился с ранее неизвестными ему баховскими сочинениями, он воскликнул: «Здесь есть чему поучиться!» Бетховен восторженно произносит: «Ег ist kein Bach — er ist ein Ozean» («Он не ручей — он океан»). По мнению Серова, в этих образных словах лучше всего выражены «необъятная глубина мысли и неисчерпаемое разнообразие форм в баховском гении».
С XIX века начинается медленное возрождение творчества Баха. В 1802 году появилась первая биография композитора, написанная немецким историком Форкелем; богатым и интересным материалом она привлекла некоторое внимание к жизни и личности Баха. Благодаря деятельной пропаганде Мендельсона, Шумана, Листа, музыка Баха стала постепенно проникать в более широкую среду. В 1850 году образовалось Баховское общество, поставившее своей целью отыскать и собрать весь рукописный материал, принадлежавший великому музыканту, и издать его в виде полного собрания сочинений. С 30-х годов XIX века баховское творчество понемногу внедряется в музыкальную жизнь, звучит с эстрады, входит в учебный репертуар. Но в толковании и оценке музыки Баха было много противоречивых мнений. Некоторые историки характеризовали Баха как абстрактного мыслителя, оперирующего отвлеченными музыкально-математическими формулами, другие видели в нем отрешенного от жизни мистика или правоверного благомыслящего церковного музыканта.
Особенно отрицательным для понимания действительного содержания музыки Баха было отношение к ней как к кладези полифонических «премудростей». Практически подобная точка зрения сводила творчество Баха на положение пособия для изучающих многоголосие. Об этом с возмущением писал Серов: «Было время, что на музыку Себастьяна Баха весь музыкальный свет взирал как на школьный педантский хлам, на старье, которое иногда, как, например, в „Clavecin bien tempere", годится для упражнения пальцев, наравне с этюдами Мошелеса и экзерсисами Черни. Со времени Мендельсона вкус склонился опять к Баху, даже гораздо более, чем в то время, когда он сам жил,— и теперь еще есть „директоры консерваторий", которые, во имя консервативности, не стыдятся учить своих питомцев играть фуги Баха без выразительности, т. е. как „экзерсисы", как пальцеломные упражнения... Если в области музыки есть что-либо, к чему надобно подходить не из-под ферулы и с указкой в руках, а с любовью в сердце, со страхом и верою, так это именно — творения великого Баха».
В России положительное отношение к творчеству Баха определилось еще в конце XVIII века. В издававшейся в Петербурге «Карманной книжке для любителей музыки» появилась рецензия на произведения Баха, в которой отмечались многосторонность его таланта и исключительное мастерство.
Для передовых музыкантов России искусство Баха было воплощением могучей созидательной силы, обогащающей и неизмеримо двигающей вперед человеческую культуру. Русские музыканты разных поколений и направлений умели постигать в сложной баховской полифонии высокую поэзию чувств и действенную силу мысли.
Неизмерима глубина образов баховской музыки. Каждый из них способен вместить целую повесть, поэму, историю; в каждом претворены значительные явления, которые в равной мере могут быть развернуты в грандиозные музыкальные полотна или сконцентрированы в лаконичной миниатюре.
Многообразие жизни в ее прошлом, настоящем и будущем, все, что может почувствовать вдохновенный поэт, над чем может размышлять мыслитель и философ, содержится во всеобъемлющем искусстве Баха. Огромный творческий диапазон допускал одновременную работу над произведениями различных масштабов, жанров, форм. В музыке Баха естественно сочетаются монументальность форм пассионов, си-минорной мессы с непринужденной простотой маленьких прелюдий или инвенций; драматизм органных композиций и кантат — с созерцательной лирикой хоральных прелюдий; камерное звучание филигранно отточенных прелюдий и фуг «Хорошо темперированного клавира» — с виртуозным блеском, жизненной энергией Бранденбургских концертов.
Эмоциональная и философская сущность музыки Баха — в глубочайшей человечности, в самозабвенной любви к людям. Он сострадает человеку в горе, разделяет его радости, сочувствует стремлению к правде и справедливости. В своем искусстве Бах показывает самое благородное и прекрасное, что таится в человеке; пафосом этической идеи исполнено его творчество.
Не в активной борьбе и не в героических подвигах изображает Бах своего героя. Сквозь душевные переживания, размышления, чувства отражено его отношение к действительности, к окружающему миру. Бах не уходит от реальной жизни. Именно правда действительности, тяготы, претерпеваемые немецким народом, рождали образы потрясающего трагизма; недаром тема страдания проходит через всю баховскую музыку. Но безотрадность окружающего мира не могла уничтожить или вытеснить извечного чувства жизни, ее радостей и великих надежд. Темы ликования, восторженного воодушевления переплетаются с темами страдания, отражая действительность в ее контрастном единстве.
Бах равно велик в выражении простых человеческих чувств и в передаче глубин народной мудрости, в высокой трагедийности и в раскрытии всеобщей устремленности к миру.
Для искусства Баха характерно тесное взаимодействие и связь всех его сфер. Общность образного содержания роднит народные эпопеи пассионов с миниатюрами «Хорошо темперированного клавира», величественные фрески си-минорной мессы — с сюитами для скрипки или клавесина.
У Баха нет принципиальной разницы между духовной и светской музыкой. Общим является характер музыкальных образов, средства воплощения, приемы развития. Не случайно Бах с такой легкостью переносил из светских произведений в духовные не только отдельные темы, большие эпизоды, но даже целые законченные номера, не изменяя при этом ни плана композиции, ни характера музыки. Темы страдания и скорби, философские раздумья, незатейливое крестьянское веселье можно встретить в кантатах и ораториях, в органных фантазиях и фугах, в клавирных или скрипичных сюитах.
Не принадлежностью произведения к духовному или светскому жанру определяется его значение. Непреходящая ценность творений Баха — в возвышенности идей, в глубоком этическом смысле, который он вкладывает в любое сочинение, будь оно светское или духовное, в красоте и редком совершенстве форм.
Жизненностью, немеркнущей нравственной чистотой и могучей силой баховское творчество обязано народному искусству. Традиции народного песнетворчества и музицирования Бах унаследовал от множества поколений музыкантов, они оседали в его сознании и через непосредственное восприятие живых музыкальных обычаев. Наконец, пристальное изучение памятников народного музыкального искусства дополнило знания Баха. Таким памятником и одновременно неиссякаемым творческим источником был для него протестантский хорал.
Протестантский хорал имеет давнюю историю. Во времена Реформации хоральные песнопения, подобно воинственным гимнам, воодушевляли и объединяли в борьбе людские массы. Хорал «Господь — твердыня наша», написанный Лютером, воплотил воинственный пыл протестантов, сделался гимном Реформации.
Реформация широко использовала народные светские песни, издавна распространенные в быту мелодии. Независимо от их прежнего содержания, часто фривольного и двусмысленного, к ним прилаживались религиозные тексты, и они превращались в хоральные песнопения. В число хоралов попадала не только немецкая народная песня, но и французская, итальянская, чешская.
Вместо чуждых народу католических гимнов, распевающихся хором на непонятном латинском языке, вводятся доступные всем прихожанам хоральные мелодии, которые поются всей общиной на своем немецком языке.
Так приживались и приспосабливались к новому культу светские мелодии. Для того чтобы «вся христианская община могла присоединиться к пению», мелодия хорала выносится в верхний голос, а остальные голоса становятся аккомпанирующими; упрощается и вытесняется из хорала сложная полифония; образуется особый хоральный склад, в котором ритмическая размеренность, тяготение к слиянию в аккорд всех голосов и выделению верхнего мелодического сочетаются с подвижностью средних голосов.
Своеобразное соединение полифонии и гомофонии составляет характерную особенность хорала.
Народные напевы, превращенные в хоралы, все же оставались мелодиями народными, и сборники протестантских хоралов оказались хранилищем и сокровищницей народных песен. Бах извлекал из этих старинных сборников богатейший мелодический материал; он возвратил хоральным мелодиям эмоциональное содержание и дух протестантских гимнов времен Реформации, вернул музыке хорала ее прежнее значение, то есть воскресил хорал как форму выражения мыслей и чувств народа.
Хорал — далеко не единственный вид музыкальных связей Баха с народным искусством. Сильнейшим и наиболее плодотворным было влияние жанрово-бытовой музыки в различных ее формах. В многочисленных инструментальных сюитах и других пьесах Бах не только воссоздает образы бытовой музыки; он по-новому разрабатывает многие из устоявшихся преимущественно в городском быту жанров и создает возможности их дальнейшего развития.
Заимствованные из народной музыки формы, песенные и танцевальные мелодии можно встретить в любых произведениях Баха. Не говоря уже о светской музыке, он широко и многообразно ими пользуется в своих духовных сочинениях: в кантатах, ораториях, пассионах, си-минорной мессе.
* * *
Творческое наследие Баха почти необъятно. Даже то, что уцелело, исчисляется многими сотнями названий. Известно также, что большое количество баховских сочинений оказалось безвозвратно утерянным. Из трехсот кантат, принадлежавших Баху, примерно сто исчезло бесследно. Из пяти пассионов сохранились «Страсти по Иоанну», «Страсти по Матфею».
Бах начал сочинять сравнительно поздно. Первые из известных нам произведений были написаны примерно в двадцатилетнем возрасте; несомненно, что опыт практической работы, самостоятельно приобретенные теоретические знания сделали большое дело, так как уже в ранних баховских сочинениях чувствуется уверенность письма, смелость мысли и творческих исканий. Путь к расцвету был недолог. Для Баха-органиста он наступил раньше всего в области органной музыки, то есть в веймарский период. Но наиболее полно и всесторонне раскрылся гений композитора в Лейпциге.
Бах едва ли не равное внимание уделял всем музыкальным жанрам. С поражающим упорством и волей к совершенствованию он добивался для каждого сочинения в отдельности кристаллической чистоты стиля, классической слаженности всех элементов целого.
Никогда он не уставал переделывать и «подправлять» написанное, его не останавливал ни объем, ни масштаб произведения. Так, рукопись первого тома «Хорошо темперированного клавира» переписывалась им четыре раза. Многочисленным изменениям подверглись «Страсти по Иоанну»; первый вариант «Страстей по Иоанну» относится к 1724 году, а окончательный — к последним годам жизни. Большинство сочинений Бах многократно пересматривал и корректировал.
Крупнейший новатор и основоположник ряда новых жанров, Бах никогда не писал опер и даже не делал к тому попыток. Тем не менее драматический оперный стиль Бах претворил широко и многосторонне. Прообраз приподнятых, патетически-скорбных или героических тем Баха можно найти в драматических оперных монологах, в интонациях оперных lamento, в пышной героике французского оперного театра.
В вокальных сочинениях Бах свободно пользуется всеми формами сольного пения, выработанными оперной практикой, различными видами арий, речитативов. Он не избегает вокальных ансамблей, вводит интересный прием концертирования, то есть состязания между солирующим голосом и инструментом.
В некоторых произведениях, как, например, в «Страстях по Матфею», основные принципы оперной драматургии (связь музыки и драмы, непрерывность музыкально-драматического развития) воплощены более последовательно, чем в современной Баху итальянской опере. Не раз приходилось Баху выслушивать упреки в театральности культовых сочинений.
От подобных «обвинений» Баха не спасали ни традиционные евангельские сюжеты, ни духовные тексты, положенные на музыку. В слишком явном противоречии с ортодоксальными церковными правилами находилась трактовка привычных образов, а содержание и светский характер музыки нарушали представления о цели и назначении музыки в церкви.
Серьезность мысли, способность к глубоким философским обобщениям жизненных явлений, умение концентрировать сложный материал в сжатых музыкальных образах с необычной силой проявились в музыке Баха. Эти свойства обусловили потребность в длительном развитии музыкальной идеи, вызвали стремление к последовательному и полному раскрытию многозначного содержания музыкального образа.
Бах нашел общие и естественные законы движения музыкальной мысли, показал закономерность роста музыкального образа. Он первый обнаружил и использовал важнейшее свойство полифонической музыки: динамику и логику процесса развертывания мелодических линий.
Своеобразным симфонизмом насыщены сочинения Баха. Внутреннее симфоническое развитие объединяет в стройное целое многочисленные законченные номера си-минорной мессы, сообщает целеустремленность движению в небольших по объему фугах «Хорошо темперированного клавира».
Бах был не только величайшим полифонистом, но и выдающимся гармонистом. Недаром Бетховен считал Баха отцом гармонии. Есть немалое количество баховских произведений, в которых преобладает гомофонный склад, где формы и средства полифонии почти не используются. Удивительна подчас в них смелость аккордово-гармонических последований, та особая выразительность гармоний, которые воспринимаются как далекое предвосхищение гармонического мышления музыкантов XIX века. Даже в сугубо полифоничных построениях Баха их линеарность не мешает ощущению гармонической полноты.
Чувство динамики тональностей, тональных связей также было новым для времени Баха. Ладотональное развитие, ладотональное движение — один из важнейших факторов и основа формы многих баховских сочинений. Найденные ладотональные соотношения и связи оказались предвосхищением подобных же закономерностей в сонатных формах венских классиков.
Но несмотря на первостепенной важности открытия в области гармонии, на глубочайшее чувство и осознание аккорда и его функциональных связей, самое мышление композитора полифонично, его музыкальные образы рождены стихией полифонии. «Контрапункт был поэтическим языком гениального композитора»,— писал Римский-Корсаков.
Для Баха полифония была не только средством выражения музыкальных мыслей: Бах был подлинным поэтом полифонии, поэтом, столь совершенным и единственным в своем роде, что возрождение этого стиля оказалось возможным лишь в совершенно иных условиях и на иной основе.
Полифония Баха — это прежде всего мелодия, ее движение, ее развитие, это самостоятельная жизнь каждого мелодического голоса и сплетение многих голосов в подвижную звуковую ткань, в которой положение одного голоса обусловлено положением другого. «...Полифональный стиль,— пишет Серов,— наравне с способностью к гармонии требует в композиторе великого мелодического таланта. Одной гармонией, то есть ловким сцеплением аккордов, тут невозможно отделаться. Надо, чтобы каждый голос шел самостоятельно и был интересен в своем мелодическом ходе. И вот с этой-то стороны, необыкновенно редкой в области музыкального творчества, нет художника не только равного Иоганну Себастьяну Баху, но даже сколько-нибудь подходящего к его мелодическому богатству. Если понимать слово «мелодия» не в смысле посетителей итальянской оперы, а в истинном смысле самостоятельного, свободного движения музыкальной речи в каждом голосе, движения всегда глубоко поэтического и глубоко осмысленного,— нет в мире мелодиста больше Баха».
• Органное творчество Баха →
• Клавирное творчество Баха →
• Хорошо темперированный клавир Баха →
• Вокальное творчество Баха →
• Пассионы Баха →
• Кантаты Баха →
• Скрипичное творчество Баха →
• Камерно-инструментальное творчество Баха →
• Прелюдия и фуга у Баха →
