«Траурную ночь» Кэти Митчелл показали в Москве
На Новой сцене Большого театра показали «Траурную ночь» режиссера Кэти Митчелл — спектакль оперного фестиваля в Экс-ан-Провансе.
Обычно смерть главного героя случается в конце спектакля. У Кэти Митчелл все иначе. Зрители поставлены перед фактом: отец уже умер, а его взрослые дети стараются как-то с этим примириться. И, собственно, весь спектакль — это рефлексия на тему жизни и смерти. На сцене почти ничего не происходит: четверо героев сидят за столом, едят, пьют, убирают посуду, достают какие-то предметы.
Казалось бы, что может быть интересного в этих бытовых действиях? Но все не так просто, ведь
«Траурная ночь» — сценическое прочтение кантат И. С. Баха.
Идея создания спектакля принадлежит британскому театральному режиссеру Кэти Митчелл и французскому дирижеру Рафаэлю Пишону. Этот тандем сложился уже достаточно давно: в 2007 они осуществили сценическую версию одного из масштабных духовных сочинений Баха — «Страстей по Матфею». Однако замысел «Траурной ночи» был на порядок сложнее.
С одной стороны, Пишон и Митчелл оказались в ситуации полной свободы, поскольку, в отличие от предыдущего спектакля с евангельским жизнеописанием Христа, идею и сюжет этой постановки они придумывали сами. С другой стороны, «Траурная ночь» собрана из фрагментов никак не связанных друг с другом сочинений Баха.
Спектакль мог и не получиться, если бы Рафаэль Пишон не знал творчества композитора почти досконально и не помог режиссеру отобрать для спектакля из нескольких десятков кантат всего 15 музыкальных номеров. К тому же,
у Митчелл почти сразу же родилась главная идея постановки – созерцание смерти.
На «Траурную ночь» стоит сходить хотя бы ради того, чтобы послушать отличных музыкантов. Чудесный ансамбль Рафаэля Пишона «Пигмалион» специализируется на исполнении барочных композиторов. Несмотря на камерный состав — несколько струнных инструментов, деревянные духовые и группа basso continuo (клавесин, портативный орган и контрабас) — все звуки были как на ладони и в пространстве зала не терялись.
В аутентичности и превосходной техничности «Пигмалиону» не уступали и пять солистов-певцов: сопрано Мириам Арбуз, меццо-сопрано Мариан Дейкхёйзен, тенор Руперт Чарльзворт, бас-баритон Андри Бьорн-Робертсон и бас Фроде Ольсен. В дуэтах и квартетах у вокалистов ясно прослеживались капиллярные линии каждого голоса, а в ариях раскрывалась патетичность и глубина тембров.
Пока четверо живых героев сидят за столом и пытаются понять, что случилось и как быть дальше, их умерший отец находится незримо рядом.
Его можно увидеть в глубине сцены; лишь в паузах между музыкальными номерами он выходит из темноты на свет, чтобы просвистеть мелодию следующего эпизода.
Современные декорации художника Вики Мортимер, обычные стол и стулья, по композиции напоминают знаменитую «Тайную вечерю» — картину Леонардо да Винчи. На полотне в центре сидел Иисус, по краям стола симметрично располагались ученики. В спектакле по правую и левую сторону сидят дети, а центральное место пустует. Их отца-учителя больше с ними нет. В конце покидают сцену и дети. Музыка продолжает звучать уже за кулисами.
«Траурная ночь» — спектакль тихий и интимный.
В нем парадоксально сочетаются простые человеческие чувства и возвышенная музыка. Кантаты Баха, написанные на духовные тексты из разных источников (от библии до религиозных стихов немецких поэтов), становятся прочным каркасом для этого бытового сюжета. И частная история — со слезами, негодованием, гневом и скорбью — вырастает в общечеловеческое и вневременное произведение искусства.
Фото: Patrick Berger
