На сольном концерте Ильдара Абдразакова в Московской филармонии
Именно так была названа совместная программа Государственного симфонического оркестра Республики Татарстан и одного из лучших отечественных басов нашего времени Ильдара Абдразакова, чье творческое реноме необычайно высоко во всём мире. Концерт прошел 25 мая в Концертном зале имени Чайковского, а за дирижерский пульт встал художественный руководитель и главный дирижер оркестра Александр Сладковский. В последнее время на академических концертных и театральных площадках Москвы Ильдар Абдразаков – гость довольно частый и, безусловно, желанный, но вдруг выясняется, что сольной программы в рамках проектов Московской филармонии до настоящего времени у артиста не было. Так что интересная по своей задумке тематическая программа как раз и была призвана ликвидировать этот досадный пробел.
И всё в ней было прекрасно, за исключением одного перекоса: она превратилась в бенефис оркестра, ибо доля вокального пласта оказалась досадно мала.
При шести ариях, заявленных в основной программе, и одной, спетой на бис, мы за два отделения услышали еще и весьма внушительную симфоническую программу. А между тем, в самом названии «Короли и дьяволы» как раз и заложен намек на оперные басовые партии, а посему представление их и должно было встать во главу угла. Но так как этого не случилось, то с оркестровой части и начнем.
Изящным зачином в исполнении камерного состава оркестра стала инструментальная пьеса «Прибытие царицы Савской» из оратории Генделя «Соломон», но всё изящество этой «милой вещички» забилось тяжелой поступью прозвучавшего вслед за ней «Торжественного коронационного марша» Чайковского.
К счастью, прозвучавшее затем компактное вступление к опере Верди «Аттила» было вполне по теме и утомить слух наступательной звонкостью и жирностью оркестровой фактуры не успело. Но на «Половецких плясках» из оперы Бородина «Князь Игорь» – «многокилометровой» симфонической фреске, на сей раз прозвучавшей без вокальной (хоровой) составляющей, – надо было просто не умереть, чтобы дождаться, наконец, хрестоматийной арии Князя Игоря, которая и стала роскошным финалом-апофеозом первого отделения.
Не подумайте только, что «Половецкие пляски» прозвучали дежурно или рутинно. Вовсе нет: исполнение было энергичным, эмоционально ярким, многокрасочно фактурным, однако, как говорится, дорога ложка к обеду, а не к отдельно взятому оперно-оркестровому рециталу…
Второе – «дьявольское» – отделение неожиданно открылось увертюрой к оперетте Оффенбаха «Орфей в аду». Формальная связь этого опуса с дьявольщиной, конечно же, есть, но неожиданность была в том, что легковесность этой увертюры с ее танцевально-бравурным финалом в сравнении с прозвучавшей затем арией Дапертутто из другого опуса Оффенбаха – знаменитой оперы «Сказки Гофмана» – была совершенно очевидна. И образу Саломеи элемент демонизма и дьявольщины, конечно же, присущ, однако включенный в программу «Танец семи покрывал» из оперы «Саломея» Рихарда Штрауса, прозвучав всего лишь поверхностно иллюстративно, без глубинного демонического драйва, также оказался «не в кассу». И совсем уж загадкой стало включение в программу монументальной увертюры к опере Россини «Вильгельм Телль», ибо ее главный злодей Геслер (австрийский наместник в Швейцарии) сплошь материален. К тому же, россиниевской «прозрачностью», филигранностью тонкой лощеной фактуры звучание оркестра пленить не смогло…
При этом оркестр, ведомый Александром Сладковским, смог составить с певцом-солистом единое, полное взаимопонимания целое. В «королевском» акте Ильдар Абдразаков исполнил драматически-кантиленную арию Короля Рене из оперы «Иоланта» Чайковского, арию и воинственно-героическую кабалетту Аттилы из одноименной оперы Верди, а также упомянутую ранее арию Князя Игоря из одноименной оперы Бородина. В «дьявольский» – снова двуязычный – акт вошли ария Дапертутто из «Сказок Гофмана» Оффенбаха и мини-зарисовки портретов двух Мефистофелей. Это серенада и спетые на бис – обожаемые самой широкой публикой – куплеты Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст», прекрасную компанию которым составила популярная ария «со свистом» Мефистофеля из одноименной оперы Бойто.
Слышать в исполнении певца арию Короля Рене рецензенту до этого не доводилось, и, похоже, в плоть и кровь вокалиста она пока еще до конца не впиталась. Стилистическая куртуазность ей была присуща, однако выразительно-чувственной певучести недоставало. Другое дело – не раз проверенная артистом в оперных боях, стопроцентно «впетая» ария Аттилы, кабалетта после которой была исполнена с повтором. Убедил Ильдар Абдразаков и в абсолютно иной стилистике итальянской оперы – в арии Мефистофеля «со свистом», хотя дело было вовсе не в свисте (это всего лишь трюк), а в полновесном и глубоком погружении в музыкальный материал.
Лакомыми яствами стали и портреты французских оперных дьяволов. В арии Дапертутто, серенаде и «народных» куплетах Мефистофеля Ильдар Абдразаков был просто неотразим: подкупающе притягателен, эмоционально открыт и естественен, музыкально изыскан и стилистически безупречен. Ария Князя Игоря была исполнена им на таком эмоциональном подъеме, на такой истинно русской всеобъемлющей кантилене, на таком психологическом накале подлинных страстей и переживаний, что можно со всей решимостью сказать: «Прийти на этот концерт стоило хотя бы лишь ради того, чтобы непременно ее услышать!»
Фото предоставлено пресс-службой ГСО РТ
