Вечер Молодёжной программы в Бетховенском зале
Франц Петер Шуберт — трогательный очкарик, проживший неполные 32 года, автор множества популярных песен и узнаваемых мелодий, фольклорно простых и напевных, доступных для восприятия и ребёнку, и «закаленному судьбой бойцу с седою головой», и поклоннику элитарного авангарда.
Но за кажущейся безыскусностью Шуберта скрыта бездна парадоксально чувствовавшего и трагически рано ушедшего гения. Может быть, оттого так нечасты обращения отечественных вокалистов к монографическим шубертовским программам? Времена, когда Шаляпин пел «Двойника» по-русски, и это исполнение признавалось даже в Германии, или пронзительный «Зимний путь» целиком от недооцененного и, увы, полузабытого Бориса Романовича Гмыри, канули в прошлое.
Петь камерного Шуберта сейчас — это, прежде всего, выше среднего владеть немецкой фонетикой, понимать значение каждого слова,
принадлежащего часто тоже великим Гёте или Гейне, уметь на чужом языке строить фразировку и доносить смысл текста. Чертовски трудно! Для молодых и начинающих вдвойне. Но тем и славна Молодёжная программа Большого театра, руководимая Д. Ю. Вдовиным и постоянно провоцирующим ребят на дерзкие эксперименты С. Б. Скигиным.
Воплощать на сцене Бетховенского зала музыкальные проекты чуть «на вырост» стало уже традицией. Выигрывают от этого все: молодые певцы часто впервые знакомятся с новой для себя музыкой, расширяют репертуар, постоянные слушатели получают возможность оценить уже знакомых артистов в новом амплуа или открыть перспективные имена, умудрённые меломаны задумываются о путях интерпретации классики.
В многосерийном цикле прошлых сезонов «Все романсы Чайковского» порой незрелость участников совпадала с, деликатно скажем, проходными или очень ранними опусами Петра Ильича. Отобранные для вечера произведения Шуберта принадлежат к разным периодам творчества, но все — маленькие шедевры, различающиеся лишь степенью узнаваемости и популярности.
Потому так заметна была разница в подготовке и уровне мастерства вокалистов.
Начну с приятного. Не отмеченный в программе, но справедливо встреченный аплодисментами в финале Роман Матвеев заслуживает искренней благодарности. Постоянный педагог и коуч Молодёжной программы по немецкому языку, лингвист-германист, влюблённый в академический вокал, добился от участников максимально комфортного для каждого и понятного на слух произношения. Конечно, и здесь личная фонетическая одарённость или подготовка имели значение, но общий уровень немецкого был много выше иных маститых российских вокалистов.
За роялем наряду с профессором Скигиным, как всегда и ведущим концерта, сменялись две пианистки: Валерия Прокофьева и Елизавета Дмитриева. Первая привычно радовала мягким певучим звуком, особенно в лирических романсах, вторая азартно выигрывала труднейшие технические опусы, возможно, провоцируя иногда певцов на форсирование, но зажигая публику собственной энергетикой.
Десять солистов представили нам по дюжине песен в каждом отделении.
Чередование произведений предложили не хронологическое, скорее по контрасту музыки или голосов. И так получалось, что менее опытные участники лучше раскрывались при своём втором, даже третьем выходе.
Звонкоголосая прелестная Руслана Коваль чуть неуверенно исполнила знаменитую «Форель» / «Die Forelle» на стихи К. Ф. Д. Шубарта в самом начале концерта, много лучше прозвучала у неё «Неистовая любовь» / «Rastlose Liebe» на стихи И. В. Гете и совсем «по взрослому» Песня Миньоны «Нет, только тот, кто знал» / «Nur wer die Sehnsucht kennt» на стихи того же автора.
Последний номер особенно интересно было сравнивать с предыдущим, тоже Песнью Миньоны «Ты знаешь край» / «Kennst du das Land» на стихи Гете, спетой схожим по типу сопрано Ольги Кульчинской, выпускницей той же Киевской консерватории и того же класса Марии Стефюк, что и Руслана Коваль.
Два украинских сопрано — как два подснежника, цветут при одной погоде, на одной почве, но форма и окраска у них разные.
Конечно, Ольга Кульчинская, с этого сезона штатная солистка Большого театра, ещё раз показала высший класс музицирования. При её исполнении и этого номера, и первого — «Ночь и грезы» / «Nacht und Träume» на стихи М. Коллина про вокал как таковой просто не думается: «...и слушаешь, и таешь».
Екатерина Морозова — своего рода уникум. В прошлом сезоне выпускница Санкт-Петербургской консерватории успешно дебютировала в премьерной серии «Cosi fan tutte» в сложнейшей партии Фьордилиджи и только потом стала участницей Молодёжной программы. Язык не поворачивается назвать эту яркую девушку «новичком». В этот раз зрелость и мастеровитость исполнения всех трёх вещей были очевидны. Но если элегическая «Ты мой покой» / «Du bist die Ruh» на стихи Ф. Рюккерта или волнующая «Песня на воде» / «Auf dem Wasser zu singen» на стихи Ф. Л. Штольберга ласкали слух ровностью регистров и культурным звуковедением, то сдержанно-трагичная «Гретхен за прялкой» / «Gretchen am Spinnrade» на стихи Гёте взволновала до глубины души.
Ах, какая зреет Маргарита Гуно или даже Бойто в этой эффектной приме с крупным лирико-драматическим сопрано!
Единственное меццо-сопрано Юлия Мазурова вышла с одним значительным номером: «Карлик» / «Der Zwerg» на стихи Коллина. Прозвучало у Юлии очень красиво, загадочно, но когда позже ознакомилась с переводом — удивилась. История-то страшная! Почему-то именно её Семён Борисович даже не пытался рассказать по-русски. Жуткая баллада про слугу-карлика, утопившего от страсти свою Королеву. Богатства содержания за добротным вокалом к сожалению на этот раз не уловилось.
Камерный Шуберт чаще исполняется мужскими голосами. Так случилось и у нас. Два тенора, два баритона, два баса.
Начну с дебютанта. Илья Кутюхин открывал весь концерт популярной «К музыке» / «An die Musik» на стихи Ф. фон Шобера. Волнение, «первый блин» — всё понятно. Прозвучало по-ученически, с неточной интонацией, неровностью регистров. Но уже через три номера выход с «Весной» / «Im Frühling» на стихи Э. Шульце показал юного баритона «бойцом», умеющим собрать эмоции и волю. На порядок убедительней! Не разочаровало во втором отделении и «К Сильвии» / «An Sylvia» на стихи У. Шекспира в переводе Э. Бауэрнфельда.
Его соперник-баритон Александр Киреев, уверенно начав с «К луне» / «An den Mond» («Geuss, lieber Mond») на стихи Л. Хёльти, раскрылся в знаменитом «Лесном царе» / «Erlkönig» на стихи Гете.
Работать над этим величайшим творением можно всю жизнь, но уже сейчас исполнение Киреева проняло и зацепило.
После такой вершины «Гребец» / «Der Schiffer» на стихи И. Майрхофера показался чуть формальным. Вообще, тип голоса и певческая манера Александра очень подходят к Шуберту.
Позволю себе субъективное. Представила в зале легенду немецкой камерной музыки — Петера Шрайера. Просто вижу, как первым он бы поздравил и пожал руку тенору Богдану Волкову. Оба романса: «Весенние надежды» / «Frühlingsglaube» на стихи Л. Уланда и «Ганимед» / «Ganymed» на стихи Гете — уже заявка на собственную трактовку.
Солнечно-прохладный тембр, чуть отстранённая продуманная манера повестования соответствуют лучшим европейским традициям исполнения lieder.
Не оправдал на сей раз ожиданий Александр Рославец. Его осеннее выступление с романсами Римского-Корсакова покорило полностью. С Шубертом взаимности пока не сложилось. «Ее портрет» / «Ihr Bild» на стихи Гейне и «Ночная песнь странника» / «Wandrers Nachtlied» на стихи Гете слушались как выученная обязательная программа, без души. Лучше, красочней прозвучал «Приют» / «Aufenthalt» на стихи Л. Рельштаба.
Другой наш бас, Даниил Чесноков, начал тоже словно на ощупь «Скитальца» / «Der Wanderer» на стихи Г. Ф. Шмидта. Во втором отделении ему достались два мрачных, но глубоких произведения: «Город» / «Die Stadt» и «Двойник» / «Der Doppelgänger» на стихи Гейне — тот самый, шаляпинский! Они Даниилу удались, чёрно-бархатная окраска голоса тому способствовала.
И, наконец, как бонус после объявленного Скигиным «прощального» Гёте («Гретхен за прялкой») лихим Фортинбрасом явился «Атлант» / «Der Atlas» на стихи Гейне.
Найти у Шуберта подходящий номер для драматического тенора — задача.
И с ней Скигин и Арсений Яковлев справились на отлично. Двухминутная миниатюра, озвученная голосом атлантовской мощи и страсти (завсегдатаи советского Большого театра поймут мой намёк!), была ещё актёрски сыграна — брутальному Герою, держащему мир на плечах, ехидно отвечал его приземлённый двойник.
После горячих финальных аплодисментов всем вышедшим на сцену участникам концерта было объявлено: маэстро Семён Скигин как раз сегодня, 15 марта, празднует свой День рожденья. Попытка хором запеть «Happy Birthday» не удалась, но и не жаль. Лучше здесь подошло бы «Многая лета» Дм. Бортнянского — вспомним сей ликующий кант виват и пожелаем всех благ замечательному пианисту и педагогу.
Автор фото — Дамир Юсупов / Большой театр
