«Сомнамбула» (итал. La sonnambula) — опера Винченцо Беллини в 2 действиях, либретто Феличе Романи.
Премьера: Милан, театр «Каркано», 6 марта 1831 г., затем — Лондон и Париж (1831), Мадрид, Вена и Дрезден (1834), Прага и Нью-Йорк (1835) и т. д.
Тема оперы заимствована из водевиля Э. Скриба и Ж. Омера «Сомнамбула» («Невеста-лунатик»), с успехом шедшего на парижской сцене и перенесенного на русскую почву А. Шаховским («Женщина-лунатик»). Этот водевиль послужил основой для балета «Сомнамбула» Ф. Герольда (1827), а из балета попал на оперную сцену.
Богатый крестьянин Эльвино обручился с сиротой Аминой, приемной дочерью мельничихи Терезы. Все, кроме хозяйки гостиницы Лизы, неравнодушной к Эльвино, рады предстоящему браку. В село приезжает помещик, граф Родольфо, который, к неудовольствию Эльвино, ухаживает за Аминой — впрочем, безуспешно. Он поселяется в гостинице и хочет вознаградить себя за неудачу, приволокнувшись за Лизой. Неожиданно через открытое окно, озаренное месяцем, в комнату графа входит в состоянии лунатизма Амина и ложится на его постель. Лиза, уронив свой платок, убегает. Собираются жители села. Все убеждены в том, что Амина — любовница графа. Эльвино не слушает ее оправданий и назло ей готов жениться на Лизе. Тщетно граф убеждает крестьянина в невинности его невесты. Когда мельничиха показывает ему найденный в комнате графа платок Лизы, Эльвино окончательно теряется. Из окна мельницы выходит в белой одежде Амина — снова в состоянии лунатизма. Она ступает на шаткий мостик и уверенно идет по нему, в то время как толпа с волнением следит за ней. Амина опускается на землю и горько жалуется на жениха, который не захотел ей поверить. Эльвино убеждается в неосновательности своих подозрений и надевает невесте обручальное кольцо. Амина просыпается в объятиях жениха.
В опере правдиво переданы чувства героев, мастерски воссоздана обстановка села, романтика природы, картины крестьянского быта. Напевная, ясная мелодика, чуждая сентиментальности, волновала слушателей. Все действующие лица: кроткая, мечтательная и чистая Амина; страстная, пылкая Лиза; любящий и ревнивый, порывистый Эльвино; фатоватый, Но, в сущности, добродушный граф — живые, яркие характеры.
Простота, ясность, эмоциональная доходчивость, демократизм музыки завоевали опере с первого спектакля любовь слушателей. Успеху способствовали исполнители во главе с Дж. Пастой и Дж. Рубини. Присутствовавший на миланской премьере М. Глинка так описывает свое впечатление: «В конце карнавала наконец явилась всеми ожидаемая „Sonnambula“ Беллини. Несмотря на то что она появилась поздно, невзирая на завистников и недоброжелателей, эта опера произвела огромный эффект. В немногие данные до закрытия театров представления Паста и Рубини, чтобы поддержать своего любимого маэстро, пели с живейшим восторгом: во втором акте сами плакали и заставляли публику подражать им, так что в веселые дни карнавала видно было, как в ложах и креслах беспрестанно утирали слезы».
Впервые в России опера Беллини была представлена в 1834 г. в Петербурге немецкой труппой, в 1836-м — итальянцами в Одессе; на русской сцене (под названием «Невеста-лунатик») — 17 мая 1837 г. в Петербурге, в спектакле участвовали: О. Петров — Граф, М. Степанова — Амина, Л. Леонов — Эльвино, С. Биркина (Каратыгина 2-я) — Лиза. В 1843 г. вместе с русскими певцами выступил в партии Эльвино ее первый исполнитель Дж. Рубини.
За годы существования итальянской оперы в Петербурге (1843–1885) «Сомнамбула» не уходила из репертуара. В ней выступали П. Виардо, А. Патти, М. Земрих (Амина); Дж. Рубини, М. Марио, Э. Кальцолари, Э. Ноден, А. Мазини (Эльвино); А. Тамбурини, Дж. Ронкони, К. Эверарди, Ф. Уэтам (Граф) и др. Лучшая исполнительница партии Амины — П. Виардо. В 1856 г. «Невеста-лунатик» снова была поставлена на русской сцене в Петербурге с участием И. Сетова, Е. Семеновой, О. Петрова. В 1866 г. Сетова сменил Ф. Комиссаржевский, О. Петрова — М. Сариотти, Е. Семенову — А. Бюдель. В 1897 г. состоялось возобновление спектакля. Вновь Мариинский театр обратился к «Сомнамбуле» спустя столетие — в 1998 г. (премьера — 21 ноября, под управлением Дж. Нозеды).
Из числа выдающихся зарубежных постановок следует назвать спектакль «Ла Скала» в Милане (1955, под управлением Л. Бернстайна, режиссер Л. Висконти; М. Каллас — Амина).
А. Гозенпуд
Действующие лица:
• Граф Родольф (бас)
• Тереза (меццо-сопрано)
• Амина (сопрано)
• Эльвино (тенор)
• Лиза (сопрано)
• Алессио (бас)
• Нотариус (тенор)
• Крестьяне и крестьянки
Действие происходит в швейцарском селении.
Действие первое
Жители села собираются праздновать обручение Амины, приёмной дочери мельничихи Терезы и богатого крестьянина Эльвино. Только Лиза, хозяйка гостиницы, грустит: она влюблена в Эльвино («Tutto e gioia, tutto e festa»; «Всем здесь праздник, всем веселье»). Её поклонник, крестьянин Алессио, пытается утешить её. Нарядные крестьяне спускаются с гор, они запевают хвалебную песнь в честь невесты («In Elvezia non v’ha rosa»; «Нет такой в Гельвеции розы»). Во время заключения брачного договора Эльвино дарит невесте кольцо и букет цветов (дуэт с хором «Prendi l’anel, ti dono»; «Это кольцо дарю я») и приглашает всех на венчание, которое состоится на следующий день.
Щёлканье кнута и топот копыт возвещают о прибытии кареты. Это граф Родольф, давно покинувший селение, теперь инкогнито возвращается в свой замок. Лиза предлагает ему переночевать в гостинице. Родольф радуется при виде родных мест (с хором «Vi ravviso, o luoghi ameni»; «Вас я вижу, места родные»). Красота Амины поражает его. Тереза напоминает гостям, что пора расходиться по домам, так как приближается час появления ужасного призрака (хор «A fosco cielo, a notte bruna»; «Здесь можно видеть ночной порою»). Родольф не верит нелепым россказням. Все уходят, кроме Амины и Эльвино, который не скрывает своей ревности к графу, расточавшему Амине любезности. Наконец они расстаются, поклявшись друг другу в вечной верности (дуэт «Son geloso del zefiro errante»; «Я ревную к зефиру»).
В гостинице граф начинает ухаживать за вошедшей в его комнату Лизой, но вдруг слышатся чьи-то шаги и она убегает, потеряв в спешке платок. Окно распахивается, появляется Амина в белом. В состоянии сомнамбулизма она входит в комнату, ей чудится свадебная церемония («Oh come lieto e il popolo»; «О, как весельем дышат все»). Родольф, боясь скомпрометировать её, скрывается в окне, в то время как за дверью уже слышен шум. Входят люди. Лиза, торжествуя, показывает Эльвино Амину, спящую в комнате графа. Эльвино в ярости выкрикивает имя мнимой изменницы, и та, проснувшись, в смущении не знает, что сказать. Все обвиняют её.
Действие второе
Лес. Проходят крестьяне, направляющиеся в замок графа просить его доказать невиновность Амины. Входят Амина и Тереза. Эти места напоминают девушке свидания с Эльвино. Но вот и он. Амина пытается уверить его в своей невиновности, но всё напрасно: Эльвино срывает с её руки кольцо (с хором «Ah! perche non posso odiarti»; «Как старлся я, несчастный»).
В селении Лиза вновь отталкивает Алессио, убеждающего её не выходить замуж за Эльвино, который хочет жениться на ней только из мести. Эльвино уже готов направиться с Лизой в церковь, когда появляется граф. Он объясняет, что Амина попала в его комнату в состоянии сна, она сомнамбула. Но это объяснение никого не убеждает (терцет с хором «Signor conte, agli occhi miei»; «Граф, поверьте, что мне всё ясно»). Появившаяся Тереза просит не шуметь: Амина, долго плакавшая, наконец уснула. Видя, что Эльвино и Лиза собираются вступить в брак, мельничиха в сердцах показывает платок Лизы, подобранный в комнате графа. Эльвино поражён. Лиза плачет. В этот момент посреди всеобщего замешательства в окне мельницы появляется Амина, она ступает на край крыши, один неверный шаг грозит ей гибелью. Однако всё обходится благополучно, Амина спускается вниз, в грёзах об Эльвино, ищет отнятое у неё кольцо, оплакивает свою любовь. Она вынимает увядший цветок, подаренный ей женихом («Ah! Non credea mirarti!»; «Ах, как поблек ты скоро»). Эльвино в волнении прибилижается к ней и тихонько надевает ей на руку кольцо. Наконец Амина просыпается. Счастье девушки разделяет весь народ (соло с хором «Ah! non giunge uman pensiero»; «Как хотелось бы поделиться»).
Опера безусловно принадлежит к известнейшим произведениям гения, едва достигшего двадцати девяти лет и уже совершенно зрелого. Наряду с мелосом, плавным и нежным, появляется вокальная гибкость в сочетании с патетикой, позволяющая следовать за каждым шагом сомнамбулы, за изменениями ее настроения — от отчаяния до бурной радости. Черты характеров остальных героев изображаются с незабываемой точностью, от простодушия до иронии, обстановка отличается подлинным колоритом.
Для Франческо Деграда «выразительный характер музыки — чисто религиозный: это религия чувства, любви, это то, что объединяет в братской общности мир духовный с миром людей и природы. Перед нами то религиозное отношение к ценностям жизни, горестно созерцаемым... которое составляет суть самой высокой поэзии Леопарди».
Только фигура Родольфа выделяется на этом ясном фоне. «Он олицетворяет распад и крушение этого простодушного мира, умело воссозданного Беллини,— пишет тот же Деграда,— олицетворяет разум, мучительный конец грез и иллюзий». Таким образом, граф стоит особняком: помимо того что он утверждает свое превосходство дворянина, он также подчеркивает невежество подвластных ему людей.
Славные крестьяне следят за движениями сомнамбулы, затаив дыхание. Однако они же не без злорадства почти ловят графа на месте преступления. Впрочем, в их краю все спокойно: здесь нет ужасных призраков, как в «Трубадуре» Верди, разве что не могущие заснуть девушки, возбужденные высотой, а быть может, предсвадебными волнениями, дают представления ясными ночами.
Для доказательства своего целомудрия и поддержания своей репутации сомнамбула повисает над бездной, идет навстречу опасностям, ее нежный, протяжный и вместе с тем пылкий голос поражает. Именно с появлением странной акробатки опера достигает кульминационного момента — вершины и любовного сюжета, и опасности. Но эта Амина действительно ли так больна или здесь примешана доля женской хитрости?
Конечно, ее необычный недуг в сравнении с обезоруживающей простотой и страданием Эльвино приводит в недоумение самых яростных защитников ее чести. Но, впрочем, как ей не верить? Она тоже искренне страдает, и никто иной не мог бы спеть «Ах, как поблек ты скоро» — только тот, кто обитает в Элизиуме и нисходит на землю, чтобы явить нам свое безутешное одиночество. Тем не менее, когда в финале, полностью придя в себя, сомнамбула победоносно поет, сомнение появляется вновь. Подозрительны совершенство ее арии, великолепная изысканность деталей, словно скрывающих правду.
В этой единственной комически-сентиментальной опере Беллини (восходящей к «Нине, безумной от любви» Паизиелло) бесполезно пытаться понять больше, главное здесь — очарование, и искать объяснений — значит требовать слишком многого. Знание не должно отнимать у нас удовольствия.
Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)
История создания
В июле 1830 года миланский театр Каркано объявил о своем намерении поставить в следующем карнавальном сезоне зимой 1830—1831 годов две новые оперы Беллини и Доницетти, рассчитанные на лучших итальянских певцов, приглашенных в труппу. Так этот небольшой театр надеялся превзойти знаменитый Ла Скала; их соперничество волновало весь Милан.
Либреттистом Беллини вновь выступил Феличе Романи (1788—1865), ставший постоянным сотрудником композитора; к тому времени они создали уже четыре оперы. Беллини высоко ценил либретто Романи, работавшего с самыми крупными итальянскими композиторами — Россини, Доницетти, позже — с молодым Верди.
Летом 1830 года Беллини и Романи собирались написать оперу для знаменитой Джудитты Пасты. Была выбрана драма Гюго «Эрнани», только что со скандальным успехом прошедшая в Париже. С конца июня Беллини гостил на вилле своих друзей в красивейшем горном краю, который он называл божественным. На другом берегу озера Комо находилась вилла певицы, и композитор нередко ее навещал, катаясь на лодке. Его часто видели бродящим в одиночестве по берегам, в парке или на старой мельнице; иногда он записывал песни возвращавшихся с работы девушек.
В ноябре Беллини уехал в Милан, где принялся за «Эрнани». Предположительно, он дошел до II акта. Во второй половине декабря работу пришлось прервать: цензура обнаружила в сюжете Гюго революционный дух и политические намеки. Романи вместе с Беллини начал искать новый источник вдохновения в современной французской литературе.
Авторы остановились на непритязательной комедии из сельской жизни. В 1821 году популярный автор водевилей Жермен Делавинь (1790—1868) написал комедию-водевиль «Сомнамбула», а в 1827 году драматург и один из самых удачливых либреттистов Эжен Скриб (1791 —1861) — либретто балета-пантомимы «Сомнамбула, или Приезд нового сеньора», поставленного с музыкой Л. Герольда в Grand Opera. Романи изменил имена героев и место действия: у Скриба события происходят в Провансе, полное название оперы Беллини — «Сомнамбула, или Швейцарские обрученные».
Композитору пришлось работать быстро — премьера намечалась не позднее 20 февраля 1831 года. Интродукцию он написал 2 января, воскрешая воспоминания о счастливом пребывании на озере Комо и даже используя записанные им тогда песни. I акт был закончен 7 февраля, сочинение II акта предположительно заняло не более двух недель.
Затем начались репетиции, во время которых талант двух самых знаменитых певцов — сопрано Джудитты Пасты и тенора Джованни Рубини — раскрылся с совершенно новой стороны. Ранее Рубини снискал славу в роли неистового пирата в одноименной опере Беллини, а Паста только что создала трагический образ Анны Болейн в опере Доницетти. Теперь же им предстояло сыграть наивных, простодушных любящих и ревнующих юных крестьян.
Памятуя о соперничестве с Доницетти, Беллини требовал от либреттиста все новых стихов для заключительной сцены: «Мне нужно нечто такое, что вознесло бы Пасту на седьмое небо». Вплоть до генеральной репетиции он пробовал разные варианты финальной кабалетгы, пока певица не убедила его перестать мучить себя — он написал великолепную музыку.
Это подтвердилось на премьере «Сомнамбулы», состоявшейся в миланском театре Каркано 6 марта 1831 года. Одна из газет писала: «Мы еще оглушены аплодисментами, криками, шумными вызовами. Мало можно найти примеров, когда публика аплодировала бы столь бурно. Даже трудно сказать, сколько раз вызывали композитора и певцов — двенадцать, пятнадцать или двадцать». Небывало новой, неслыханной, неповторимой в своей цельности казалась современникам кантилена последней арии Амины «Ах, как поблек ты скоро, цветочек». Много лет спустя эта фраза была высечена на надгробном памятнике Беллини в соборе его родного города Катании.
Музыка
«Сомнамбула» знаменует расцвет таланта Беллини. Индивидуальные черты его стиля сочетаются здесь в единстве, выявляя то типично беллиниевское, что отличает его от других композиторов: изысканную красоту протяженных кантиленных мелодий, нередко меланхолических, но не лишенных виртуозности; господство лирического начала; простоту и естественность звучания скромного оркестра.
В 1-й картине I акта находится одна из счастливых находок Беллини — речитатив и каватина Амины «Как для меня прекрасно». Светлая лирическая кантилена сменяется роскошными колоратурами, поддержанными хором. Радостные настроения продолжают речитатив и дуэт Эльвино и Амины «Это кольцо дарю я»; задорную синкопированную мелодию в народном духе подхватывают ансамбль и хор. Они сопровождают также благородно сдержанную каватину Рудольфа «Вас вижу я, места родные».
Второй дуэт Амины и Эльвино «Я ревную к зефиру» с гибкой пленительной мелодией более краток, чем первый. Финал 1-й картины II акта образует свободно развивающаяся сцена и ария Эльвино «Все погибло», переходящая в диалог с Аминой, а затем сменяющаяся хором и драматическим ансамблем.
Сцена и ария Амины — финал оперы — одно из крупнейших достижений Беллини. Безыскусной печальной кантилене «Ах, как поблек ты скоро, цветочек» контрастирует заключительная быстрая часть «Как хотелось бы поделиться». Блестящая, увлекательная, щедро украшенная виртуозными пассажами, она завершается радостным хором.
А. Кенигсберг
