4 июня в Большом зале Московской консерватории российский виолончелист Александр Князев выступит с уникальной программой «Шесть сюит Иоганна Себастьяна Баха». Особенная программа, которую полностью играют во всем мире всего лишь несколько человек. В преддверии концерта мы встретились с артистом и поговорили о величии и восприятии музыки Баха, уникальности шести сюит и о том, зачем в программу была добавлена Чакона, а также о месте классической музыки в современном мире.
— Александр, расскажите, как проходит подготовка к предстоящему концерту?
— Я весь в работе. Очень активно занимаюсь музыкой и готовлюсь к концерту, потому что к сюитам Баха можно готовиться всю жизнь. Плюс я еще решил в конце программы поставить Чакону — это очень знаменитое скрипичное произведение. Ее, без упрощений, вроде бы никто больше и не играет.
— Длительность концерта «Шесть сюит Баха» вместе с Чаконой — 3 часа 20 минут. Почему вы еще решили добавить в такую продолжительную программу Чакону?
— Вообще, программа «Шесть сюит Иоганна Себастьяна Баха» в чём-то рекордная. И нужно сказать, что обычно ее разбивают на два концерта. Я играл уже дважды в Москве этот концерт и всегда при полном аншлаге. Поскольку я играл эту программу не так давно (в прошлом сезоне), я решил поставить что-то новое, хотя и очень рискованное. Но риск — дело благородное и я люблю рисковать. А скрипичная Чакона на виолончели — это действительно топ трудности!
Почему я вообще играю все сюиты в один вечер? Это ведь цикл. Первая сюита считается самой простой, следующие усложняются и вершина всего произведения — это шестая сюита. Они выстроены в определенный цикл.
— А вы, когда играете сюиты — отклоняетесь от оригинала и позволяете себе импровизировать или все-таки играете исключительно по нотному тексту Баха?
— На самом деле никто не знает, как играть Баха. Иоганн Себастьян Бах в силу того, что он написал более 1000 произведений, в своих нотах не указал ничего. Нет указаний — нет темпов и нет никаких нюансов и никаких штрихов. Аутентисты, люди, для меня, честно говоря, далёкие, решили, что, если нет штрихов — так и надо играть. Но это бред. Конечно, Бах рассчитывал, что его музыку будут играть талантливые люди, поэтому он ничего не писал — это был такой стиль. Я думаю, что Бах настолько торопился, что ему просто не было времени писать штрихи. Поэтому никто и не знает точно, как играть Баха.
Вот гениальный музыкант Гленн Гульд, которого я обожаю, и слушаю с утра до вечера, решил, что в музыке Баха можно многое играть штрихом staccato. Однако, далеко не все принимают такой стиль игры, но каждый волен делать все, что он хочет. Допускаются любые варианты, лишь бы публика воспринимала. Самый главный критерий в музыке — это чувство стиля и вкуса. К слову, Гленн Гульд их не нарушает. Я же в своем видении Баха пытаюсь тоже найти какой-то баланс. Но моя трактовка считается одной из самых сильных антибарочных.
— Вы недавно играли эту программу в Японии. Как японская публика воспринимает вашего Баха?
— Япония — это одна из нескольких стран, где моя карьера наиболее успешна. Надо сказать, что все концерты прошли с колоссальным успехом, о чем говорит тот факт, что в следующем сезоне наш японский промоутер хочет сделать шесть сюит в самом большом зале Японии — Сантори-холле (зал на 2500 человек). Это лучший зал в Токио, в котором все сюиты Баха играл только Йо Йо Ма. Для меня его игра очень авторитетна, так как Йо Йо Ма обладает абсолютной свободой в музыке. У него потрясающий вкус, стиль и техника, которая совершенна.
— Александр, а в принципе, в каких странах больше всего любят Баха? Как гастролирующий музыкант, вы не можете не обращать внимание на восприятие Баха разной аудиторией.
— Восприятие Баха и классической музыки практически нигде не отличается. Это самая лучшая музыка для любой публики. Бах, Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс, Штраус, Вагнер — они все немецкого или австрийского происхождения. Поэтому у жителей этих стран классическая музыка течет в крови и любовь к классике у них огромна. И отдельно хочу сказать про Японию, потому что это страна, где я очень люблю гастролировать с концертами из сюит Баха. Программа «6 Сюит Баха» действительно идет 3 часа. Три часа чистой музыки, а с Чаконой 3 часа 20 минут. И к концу 6-й сюиты из зала никто не уходит. Если зрители уже пришли на концерт, то они дослушивают все до конца.
— Вы собираетесь записывать сюиты в третий раз. Почему?
— Видение и трактовка музыки Баха меняется постоянно. То, что мне нравилось на первой записи 1995-го года, перестало нравится в середине двухтысячных. Именно поэтому я в то время записал сюиты во второй раз. Я иногда слушаю свои записи, и сегодня мне приходят новые идеи, потому что именно Бах обладает огромным ресурсом познания. Понимаете, этот «колодец» неисчерпаем — из него можно черпать всю жизнь.
Сюиты Баха сложны тем, что исполняются без аккомпанемента. Вы играете один — нет ни рояля, ни оркестра. И помимо того, что вы должны держать всю публику в напряжении — все очень слышно. За оркестром и даже за роялем можно где-то что-то скрыть, а здесь — ничего не скроешь. И поэтому все должно быть очень совершенно, потому что такая музыка требует предельно совершенного исполнения.
Каждая нота у Моцарта и Баха гениальная. Вот к примеру, существует такая история, как однажды Моцарт принес своему архиепископу очередной шедевр. Архиепископ конечно же ценил Моцарта, но до конца не понимал гениальности его музыки, и услышав новую гениальную оперу, сказал: «Великолепно! Но почему же так много нот? Слишком много нот!». Моцарт ему ответил: «Ровно столько, сколько нужно! Ни одной больше, ни одной меньше». Так и у Баха — столько, сколько нужно. Его музыку слушаешь и понимаешь, что она совершенна.
— Вы входите в число лучших музыкантов Европы. Чувствуете ли вы свою успешность и востребованность? И вообще, как относитесь к этим понятиям?
— Востребованность я чувствую, потому что у меня нет свободного времени. Честно, мне иногда хочется бросить все и уехать куда-нибудь на пять дней. Но я не могу себе этого позволить. У меня очень плотный график. И, конечно, мне это приятно. Естественно, я, как и любой артист, радуюсь полному залу, а самый главный успех — это то, что людям нравится музыка, ведь в первую очередь я играю для людей.
— Вы производите впечатление очень вдохновленного человека. Откуда вы черпаете вдохновение?
— Это величина, которую невозможно ничем измерить. Меня вдохновляет именно та музыка, которую я играю. От этой музыки я никогда не устану. Я слушаю Баха с утра до вечера. И мне это нравится. Возможно, я сумасшедший по музыке человек, но меня не может это не вдохновлять.
В одном интервью, один из деятелей шоу-бизнеса в ответ на вопрос — что такое музыка? Ответил: «Это бизнес». Я считаю, что такие музыканты не должны выходить на сцену. Если вы выходите с этим убеждением на сцену — лучше поменяйте профессию. Потому что музыкой должны заниматься только вдохновленные люди. Фанатики этого дела.
Фото – Владимир Бобрецов
На правах рекламы:
Одевать аутентичные украшения — это значит погружаться в таинственный мир символов. Осознавать, что каждый знак, заключенный в украшение, разработанное и выполненное вручную, с https://loca-jewelry.ru/, имеет своё особенное значение и при этом позволяет в деталях подчеркнуть уникальность вашего мироощущения и чувства стиля.
