Курт Мазур с Национальным оркестром Франции в БЗК
Курт Мазур относится к тем дирижерам, каждое выступление которых можно считать событием вне зависимости от места, времени и программы. На 75-летнего маэстро работает само время: мастеров такого уровня сейчас в мире единицы. После десятилетнего сотрудничества с оркестром Нью-Йоркской филармонии, принесшего Мазуру мировое признание, осенью прошлого года дирижер вернулся в Европу и возглавил Национальный оркестр Франции. С ним Курт Мазур и приехал в Россию, включив Москву в европейский гастрольный тур коллектива.
Некогда гражданин дружественной ГДР и руководитель лейпцигского «Гевандхауз-оркестра», Мазур, неоднократно приезжавший в Союз, хорошо знаком российским меломанам. В последний раз музыкант предстал перед москвичами в 1997 году, встав за пульт Госоркестра. Тем интереснее было увидеть Курта Мазура шесть лет спустя — уже не в амплуа ангажированного на один вечер гостя, а в роли полноправного «хозяина» одного из ведущих европейских оркестров. Серьезность амбиций французских музыкантов подтверждала программа, предлагавшая публике шедевры Франка и Равеля, галантно «разбавленные» Вторым фортепианным концертом Прокофьева с Елизаветой Леонской за роялем.
Ко всему произошедшему в тот вечер в стенах консерватории можно без натяжки применить слово «открытие»: коллективы уровня Национального оркестра Франции на столичных площадках появляются нечасто. Французский оркестр отличала редкая по нынешним временам витальность, присущая и самому Мазуру, которому на вид не дашь больше шестидесяти. В исполнении разных сочинений не было и намека на отстраненный академизм: дистанция, изначально существующая между сценой и зрительным залом, в доли секунды преодолевалась особым качеством звучания — настолько притягательным, что ни одна пауза, ни один нюанс не оставались за гранью общего энергетического поля. Ре-минорная симфония Сезара Франка, открывшая концерт, стала демонстрацией лучших свойств оркестра. О дирижерской трактовке симфонии мысли попросту не приходили в голову — очищенная от наслоений, филигранно отделанная, она производила впечатление первозданного совершенства, цельного музыкального полотна, лишенного изъянов.
Концерт Сергея Прокофьева в исполнении Елизаветы Леонской не выбивался из французской стилистики: пианистка предложила непривычную подачу прокофьевского материала — мягко-приглушенную, полную загадочных полутонов и импрессионистической игры красок. Оркестр образцово вел вторую партию, почтительно признавая лидерство солистки, и, возможно, именно это подпортило впечатление — Леонская лидерских качеств не проявляла, всячески подчеркивая камерность своего восприятия Концерта, а потому в сольных кульминационных моментах попросту недобирала в мощи и размахе.
Для завершения выступления была избрана хореографическая поэма Равеля «Вальс». Если в симфонии Франка работа дирижера заключалась в том, чтобы исключить само возникновение в умах слова «трактовка», то в популярной равелевской миниатюре Курт Мазур достаточно ясно продиктовал свою творческую волю. Произведение было сыграно с чисто французской парадоксальностью: подобно фильмам Озона, в которых типовые ситуации неожиданно начинают развиваться по нестандартному сценарию, в трансформациях тем венского вальса проявились черты, взламывающие устоявшиеся представления о Равеле и в то же время заставляющие неотрывно следить за развитием «сюжета». Взорванная изнутри трехдольность в кульминации при всей определенности исполнения оставила странный привкус недосказанности, чуть заметной, но весьма ощутимой иронии над слушателем, которому, казалось, было предложено куда больше, чем он в состоянии понять. Между тем дирижер ни на секунду не отступил от внешнего изящества замысла в целом. В этой изощренной игре в простоту американский немец Курт Мазур превзошел всех французов.
Впрочем, для неискушенного, случайно попавшего на концерт любителя светских развлечений «Вальс» стал лишь блестящей кодой, которую дирижер по настоятельным просьбам публики продлил двумя популярнейшими бисами — симфоническими фрагментами из оперы Жоржа Бизе «Кармен».
Елена Чишковская
