Фестиваль камерной музыки «Вокальные перекрёстки», начавшийся 27 января 2015 года с прекрасного концерта Игоря Головатенко, выступившего с очень интересной, редко исполняемой программой, продолжился концертом Алексея Богданчиков 8 февраля. Он пошёл другим путём и составил программу из популярных романсов П. И. Чайковского, приуроченную к широко отмечаемой 175-летней годовщине со дня его рождения.
Здесь сложность кроется в том, чтобы найти свой индивидуальный подход к известным романсам. Удалось ли это Богданчикову? Далеко не во всём.
Вот в монологе для баритона (так обозначил автор) «Подвиг» получилось вполне. Он исполнил его проникновенно, на полутонах. В целом неплохо прозвучал последний из написанных Чайковским романсов – трагический по настроению «Снова, как прежде, один» на стихи Д. Ратгауза, хотя на кульминации громкость была избыточной. Позже на стихи этого автора часто будет сочинять романсы Рахманинов. Стихи — не высшего качества, но в сочетании с замечательной музыкой они воспринимаются лучше.
Большая же часть романсов Чайковского исполнена Богданчиковым весьма неплохо, но с невысокой степенью особенности каждого романса. У него довольно красивый большой оперный голос (исполняя камерную музыку, его неплохо бы делать более компактным), с большим количеством оттенков, хорошая кантилена.
Однако переход от оперного вокала к камерному — это непростой шаг, требующий большой работы.
Эта работа певцом ещё далеко не закончена. Что касается рецензируемого концерта, то в этом переходе ему мало помог исполнявший партию фортепиано Дмитрий Сибирцев, часто перебирая в звучности аккомпанемента, вынуждая Богданчикова излишне форсировать голос, лишая его индивидуальной окраски.
В следующем концерте «Вокальных перекрестков» 10 февраля с очень интересной программой, включавшей редко исполняемые вокальные сочинения Шопена и Монюшко, выступил Анджей Белецкий.
Каждая песня Шопена — по форме своей мазурка, вальс, краковяк. Это свойственно стихии фортепиано, поэтому песни кажутся несколько вторичными. Невольно возникают реминисценции с фортепианными пьесами автора, написанными в те же периоды. Белецкий чувствует и успешно воплощает характер каждого сочинения, при этом ему лучше удаются лирические или грустные песни, такие как «Желание», «Печальные волны», «Что любит молодая девушка».
Песни Монюшко были исполнены Белецким интереснее, чем песни Шопена: они более соответствуют его лиричной вокальной природе.
Наибольшей удачей второго отделения стали думка «Козак» и романс «Золотая рыбка», который разбудил ностальгические чувства.
Я вспомнил, как феноменально красиво пела «Золотую рыбку» на русском языке Алла Соленкова с маленького экрана первого массового черно-белого телевизора КВН-49, перед которым стояла линза. В середине 50-х годов она часто исполняла её по телевидению. Именно пела в студии – видеозаписи тогда ещё не было. Сегодня её репертуар так не поёт никто! Лучшего «Соловья» Алябьева я за свои 73 года не слышал!
Очень интересно было услышать польский вариант песни на стихи Беранже «Старый капрал». На русском языке (в переводе Курочкина) есть потрясающий романс Даргомыжского. Романс Монюшко звучит менее трагически.
У Белецкого, по крайне мере, в рецензируемом концерте была одна серьёзная проблема: он неточно интонировал, причем не раз или два, а часто. Но эта неточность имела позиционный характер.
Многие ноты он брал как-то неуверенно, «с подъездом».
Может быть, это объяснялось тем, что он был нездоров. Если же это не связано с простудой, то стоит поработать с хорошим педагогом по сольфеджио.
Однако никаким нездоровьем нельзя оправдать крайне неудачное исполнение Белецким на бис романса Сергея Рахманинова «О нет, молю не уходи» – в худших традициях «жестокого» романса. Такое исполнение последнего биса подпортило общее впечатление от концерта Белецкого.
Нехарактерную и нетривиальную для певца, занимающегося серьёзным камерным пением (20 февраля он в Московской консерватории поёт труднейший цикл Шуберта «Зимний путь») программу «Ямщицкие песни» представил Илья Кузьмин. Нехарактерную хотя бы потому, что в аннотации к концерту он совершенно справедливо характеризуется как эмоционально утонченный и рафинированно изысканный певец. Ямщицкие песни рафинированными уж никак не назовешь, но именно эти качества обеспечили безупречный вкус в исполнении песен, в которых эту грань перейти очень легко.
Кузьмин исполнил всю программу на одном дыхании, даже без антракта.
Ямщицкие песни – это специфически российский жанр. Только на русских необъятных зимних просторах мог он зародиться и так красиво расцвести. Мало в мире стран, где снег лежит почти по полгода. «Еде, еду, в чистом поле; Колокольчик динь, динь, динь…». И чтобы не заснуть, ямщик запевал нескончаемые песни. А скольких мы так и не узнаем! Так же как только в русской литературе могла появиться гоголевская птица-тройка.
Тон всей программе задал романс А. Гурилёва «Однозвучно гремит колокольчик». Все песни были спеты Кузьминым стилистически очень точно, но про некоторые хочется сказать особо.
Трагическая песня «Степь да степь кругом» считается народной, хотя у неё есть литературный первоисточник, стихотворение И. Сурикова. Текст этот чаще всего сокращают, но Кузьмин спел его практически полностью и очень доверительно. Так же проникновенно певец исполнил ещё одну трагическую песню «Когда я на почте служил ямщиком». Замечательно прозвучал грустный рассказ ямщика, разлучённого с любимой, которую выдают за богатого: «Вот мчится тройка почтовая».
Эти песни были спеты как баллады, со своими законченным сюжетами.
Не менее артистично исполнил Кузьмин и молодецкие песни, такие как «Тройка» П. Булахова или «Вот на пути село большое».
С хорошим вкусом Кузьмин спел даже кабацкие песни: М. Штейберга «Гай-да тройка! Снег пушистый», надрывный городской романс Я. Фельдмана «Ямщик, не гони лошадей» и уж совсем шлягерный романс Е. Юрьева «Эй, ямщик! Гони-ка к Яру».
Илья Кузьмин с успехом показал свои широкие жанровые возможности. Но и в этом концерте пианист Дм. Сибирцев нередко злоупотреблял динамикой. Уж он-то лучше, чем кто другой, должен знать особенности акустики Зеркального фойе, где рояль звучит ярче, чем голос.
Но это пожелание на будущее. К сожалению, я не смогу побывать на двух последних концертах фестиваля, но прошедшие четыре уже свидетельствуют о его успехе. Нельзя не отметить Михаила Сегельмана, очень тактично, немногословно, но информативно комментировавшего концерты.
Следует поблагодарить директора Новой Оперы Дмитрия Сибирцева не только за очень интересный фестиваль «Вокальные перекрестки», но и за то, что под его руководством театр обрёл новое дыхание, расширил репертуар концертными исполнениями. Оркестр под управлением Яна Латам-Кёнига стал не только одним из лучших оперных, но и успешно вышел на симфоническую эстраду, благодаря чему мы узнали, что он не только замечательный оперный, но и симфонический дирижёр.
Автор фото — Даниил Кочетков / Новая Опера
