В последнее время все чаще внимание со знаком плюс привлекает главный дирижер театра «Новая Опера» Ян Латам-Кёниг. В рамках «Крещенского фестиваля» 11 января 2015 года солисты, хор и оркестр под его управлением замечательно исполнили «Страсти по Матфею», 24 января Латам-Кёниг очень успешно осуществил концертное исполнение оперы Кароля Шимановского «Король Рогер», а уже спустя два дня мы услышали Латам-Кёнига за пультом своего оркестра, но уже в Зале имени Чайковского. Они аккомпанировали двум молодым музыкантам: пианисту Лукасу Генюшасу (р. 1990) и скрипачу Никите Борисоглебскому (р. 1985).
В первом отделении Лукас Генюшас исполнил редко звучащий к большому моему сожалению Второй концерт для фортепиано с оркестром (ор. 44) П. И. Чайковского, который ни музыкально, ни технически ничуть не уступает Первому. Правда, пианистически он написан более удобно, чем Первый, — в нём нет таких сложных октав. Зато последняя каденция в первой части написана на грани исполнительских возможностей: там в рукописи указано восемь piano и столько же forte в сумасшедшем темпе.
Пианист мгновенно захватил внимание зала, с первых мощных аккордов в правильном умеренном темпе.
Первая часть была исполнена в полном соответствии с авторским указанием Allegro brillante e molto vivace. Каденции первой части были сыграны, конечно, не в указанных в рукописи динамических градациях, но в нынешних изданиях партитур столько p и не указывают, если только в примечании или в сноске.
Очень строго, без излишнего сентиментализма, но очень красиво прозвучала у Генюшаса лиричная вторая часть Andante non troppo. Великолепно было исполнено трио, с участием солистов оркестра «Новая опера» Андрея Балашова (скрипка) и Ирины Шевцовой (виолончель). Свои виртуозные способности пианист сполна продемонстрировал в третьей части Allegro con fuoco, написанной в плясовом стиле. Он чисто и ярко, но без вульгарности, исполнил все лихие пассажи.
В целом Второй фортепианный концерт Чайковского прозвучал захватывающе и масштабно.
Лукас Генюшас, игравший в тот день с высокой температурой, посвятил свое выступление памяти своего профессора и одновременно бабушки Веры Васильевны Горностаевой.
Уже не хватает определений и эпитетов, чтобы без повторов описывать вторую часть рецензируемого концерта — великолепное исполнение Никитой Борисоглебским Скрипичного концерта (op. 61) Эдуарда Элгара, одного из самых технически сложных концертов скрипичного репертуара. И Борисоглебский с первых звуков скрипки властно завоевал внимание зала и не отпускал до конца выступления. И у него первая часть Allegro прозвучала очень мощно, цельно и произвела самое сильное впечатление в этом исполнении концерта Элгара.
Кроме прочего, мое внимание привлек один важный фактор. Еще не так давно Борисоглебский не давал на своем инструменте звука такой силы, как на этом концерте. Звук его скрипки ранее был более камерным. Секрет открылся после концерта, когда Борисоглебский сообщил, что он опробовал новый инструмент неизвестного венецианского мастера. Он показал инструмент, на котором выступал в тот вечер. Некоторый парадокс заключался в том, что по размерам эта скрипка немного уже инструмента, на котором он играл в последнее время, но звучит она громче.
Процесс установления взаимопонимания и взаимодействия музыканта-струнника с инструментом покрыт тайной.
Я знаю случай, когда один известный скрипач после нескольких лет выступлений отказался от игры на одной из скрипок Страдивари из Госколлекции, т. к. так и не смог достичь нужного взаимодействия с этим инструментом. Инструмент такого класса сам выбирает того, в чьих руках он звучит с максимальной отдачей. Это как с «Джокондой» Леонардо да Винчи, которая сама выбирает кому нравиться. Так что сам по себе инструмент знаменитого мастера еще не является гарантом хорошего звука. Здесь срабатывает какая-то неизвестная «химия» возникновения тандема музыкант-инструмент. Похоже, что такой тандем Борисоглебскогого и неизвестного «венецианца» складывается.
Возвращаясь к концерту, хочу отметить системное достижение исполнителя — это собирание трех частей концерта в единую форму, которая воспринималась как одночастная — паузы между частями проскочили незамеченными.
Об инструментализме Борисоглебского говорить излишне — он уже давно превосходен.
А вот в эмоциях, особенно во внешних их проявлениях, он обычно сдержан и строг. А в этом исполнении концерта Элгара Борисоглебский показал, что ему не чужды и эмоциональные порывы и всплески. Эмоции в этом концерте были очень ярки, но нигде не вышли за рамки хорошего вкуса. Я отношу это исполнение Борисоглебским Скрипичного концерта Элгара к разряду выдающихся.
21 февраля предстоит выступление Борисоглебского в БЗК в дневном концерте со скрипичном концертом Брамса с Госоркестром им. Светланова п/у Владимира Понькина. У меня нет сомнений, что это исполнение будет, по меньшей мере, интересным, а может быть, и более того…
Скрипичный концерт Брамса входит в пятерку лучших скрипичных концертов европейской музыки, которую я для себя определяю так: Бетховена, Брамса, Сибелиуса, Элгара и Берга. Первые три имени бесспорны. У многих вызовет недоумение отсутствие в этом списке Чайковского. Рискуя вызвать на себя шквал не то, что возражений, а грубой брани, тем не менее, я не считаю скрипичный концерт одним из высших его достижений, достойным включения в этот перечень.
Говоря о рецензируемом концерте, невозможно обойти вниманием еще двух его участников: оркестр и дирижёра.
Оркестр театра «Новая Опера» показал себя с самой лучшей стороны. Как оперный он уже довольно давно завоевал любовь слушателей. Но в качестве симфонического я услышал его впервые и был приятно удивлён его успеху в этом качестве. Всё же есть существенная разница в звучании оркестра в яме и на открытой эстраде. На сцене КЗЧ, не самом простом по акустике, оркестр «Новой Оперы» звучал превосходно, очень ровно и сбалансированно. Это, безусловно, заслуга его главного дирижёра Яна Латам-Кёнига. Он очень чутко аккомпанировал обоим таким разным солистам, которые остались очень довольны и дирижёром, и оркестром.
Суммируя свои впечатления от рецензируемого концерта, я могу констатировать, что в этот вечер стал свидетелем, безусловно, неординарных исполнений двух замечательных концертов — Второго фортепианного П. Чайковского и скрипичного Э. Элгара, и, что особенно радует, молодыми музыкантами.
