В Москве закончились двухнедельные гастроли Шотландского балета
Это вторые (первые состоялись в 1992) гастроли в России известной британской труппы, позиционирующей себя как Шотландская национальная танцевальная компания.
Нам трудно представить себе устройство балетных театров и компаний Великобритании, где балет всегда был популярным жанром у публики, и британцы исторически принимали у себя самых знаменитых балетных гастролеров — в Лондоне побывали Тальони, Эльслер, Павлова, Карсавина, Нижинские, и др., но своим собственным балетом обзавелись только в первой трети XX века. Причем речь не всегда шла о государственном балете — здесь есть королевские компании, опекаемые членами королевской семьи, есть городские труппы, есть национальные и есть, наконец, частные, которых, видимо, большинство. И когда долго чего-то не было, то на волне интереса часто возникают сразу десятки новых учреждений, так как желание танцевать и сочинять танцы у англичан в крови, но им по каким-то непонятным причинам пришлось ждать XX века.
Компания, которая приехала в этом июне в Москву не сразу стала национальной компанией.
У ее истоков стоял легендарный хореограф Питер Даррелл (1929-1987). Он, с одной стороны, занимался популяризацией классического танца в Британии, с другой, хотел представить в балете современные темы и показать влияние других видов театрального искусства на балет. В 1956 году он встретил единомышленницу, Элизабет Уэст, преподававшую в Old Vic School в Бристоле. Вместе они основали Western Theatre Ballet, открывшийся в 1957 году постановкой Даррелла «Пленники». В 1969 компания переехала в Глазго и была переименована в Scottish Theatre Ballet, а позже в Scottish Ballet.
Постановки Даррелла всегда составляли основу репертуара компании. Среди наиболее значимых его работ: оперы-балеты «Сказки Гофмана» (1972), «Золушка» (1979), «Мария — королева Шотландии» (1976), авторские версии «Лебединого озера» и «Жизели». В 1991 году руководство театром взяла на себя наша соотечественница Галина Самсова (род. 1937). При Самсовой театр приезжал в Москву на гастроли (в Кремлёвский дворец съездов), в которых приняла участие легендарная ленинградская балерина Галина Мезенцева, танцевавшая в тот момент в этой компании.
Накануне первого спектакля нынешних гастролей, проводимых при поддержке Чеховского фестиваля, прошла интересная пресс-конференция, во время которой можно было задать вопросы руководителям компании и артистам. Конференции, устраиваемые Чеховским фестивалем во главе с Валерием Шадриным перед показами — это всегда отличное предисловие к новому театру и настоящее введение в спектакли.
Разговор идет обстоятельно, без спешки, с участием великолепных, очень грамотных переводчиков, специализирующихся на театре.
Нам удалось выяснить, как функционирует Национальная танцевальная компания, и что это, вообще, такое. Оказывается, что на национальных компаниях или национальных театрах Шотландии, которые расположены преимущественно в Глазго, а не столичном Эдинбурге, так как первый элементарно больше, обладает более удобной инфраструктурой, и в нем в разы больше публики, лежит дополнительная ответственность лидеров в своем деле.
В Шотландии есть еще одна танцевальная компания, которая называется Танцевальная труппа Шотландии. Компании не являются соперниками, между ними установлены братские отношения. Шотландский балет, субсидируемый правительством, регулярно помогает второй компании.
Шотландский балет не имеет собственного здания, но обладает оснащенной репетиционной базой и располагает полноценным оркестром.
Вся продукция театра готовится там, а потом начинаются выступления в Глазго на съемных площадках (по такому же принципу работает Английский национальный балет, хотя и не имеет столь оснащенной базы в Лондоне) и гастроли по стране и миру в сопровождении оркестра.
В неполном составе музыканты оркестра и вокалистка приехали в Москву и исполняли «Лунного Пьеро» Шёнберга. Одна из программ, в которую вошли два привезенных в Москву балета «Силуэты» и «Лунный Пьеро», была показана в рамках проекта «Танцевальная Одиссея» на Эдинбургском фестивале в прошлом году. В контексте «Одиссеи» смогла выступить и показать себя на фестивале также и вторая компания, которая сама по себе приглашения на знаменитый фест не получает.
Шотландский балет как бы курирует «младшего» брата, помогает ему продвинуться, лучше представить себя.
Любопытно, что Шотландская национальная опера не имеет никакого отношения к балету, но пользуется аналогичными привилегиями (прежде всего, субсидиями правительства).
Большую часть времени Шотландский балет исторически проводил в поездках по стране, но на ближайшие годы запланированы большие гастроли в Китай, США и Италию. Недавно компания вернулась из важных гастролей в Гонконге.
Сегодняшний руководитель компании Кристофер Хэмпсон (руководит с 2012) считает, что труппа должна иметь свое лицо, не быть похожей на другие британские театры. Прилагательное «шотландский», присутствующее в названии, не означает, что репертуар должен крутиться вокруг национальной идентификации и сугубо шотландских тем. Скорее прилагательное «шотландский» должно указывать на качество, уникальность и своеобразие компании и ее продукции. Поэтому он не спешит обзаводиться очередными версиями классических спектаклей вроде «Лебединого озера» или «Корсара», впрочем, для их демонстрации труппе не хватит артистов.
Классика в чистом виде тут не приветствуется, балетная история начинается сразу с неоклассики:
Баланчин и его последовали, к числу которых можно отнести и самого Хэмпсона. Похожая ситуация с модерном — есть установка на новые работы, но реставрация забытых шедевров хореографии XX века — это обязательная программа.
В Москву шотландцы привезли три программы, в которых заключена вся сегодняшняя жизнь компании.
Это представляющий всю труппу в парадном свете «Силуэт» Хэмпсона, поставленный на музыку «Сельского концерта» для клавесина с оркестром Франсиса Пуленка. «Лунный Пьеро» пионера американской хореографии Глена Тетли — архаический модерн, за бережное хранение и доставку в Россию (московская запоздавшая премьера опуса Тетли состоялась в Москве 4 июня 2014 на этих гастролях) которого отдельное спасибо К. Хэмпсону и В. Шадрину, умеющему выбрать лучшее из репертуаров привозимых театров.
Трижды шотландцы показали дневную программу «Хореографические миниатюры»
— 9 фрагментов постановок современных британских хореографов: Джеймса Казинса, Питера Даррелла, Кристен МакНелли, Хелен Пиккетт, Мартина Лоренса, Софи Лаплан и Кристофера Брюса.
Все эти люди, разной степени известности, получили возможность поработать с Шотландским балетом. Это так называемое будущее британской хореографии, одним из форпостов в котором, несомненно, окажется и Шотландский балет.
Номера были разные — и старомодно скучноватые, и эпигонские, и ученические, но треть все же показалась любопытной.
Есть идеи, и есть нетривиальные способы их подачи.
Завершал эти двухнедельные гастроли «Шотландский перепляс» Мэтью Боурна — хореографа, чьи балеты собирают тысячные залы в Британии и за ее пределами. Здесь важно, что Шотландский балет является единственной компанией, которой звездный хореограф и режиссер доверил танцевать свой авторский спектакль. Это тоже результат деликатной внешней политики Хэмпсона. Согласие Боурна на перенос «Перепляса» в Глазго он получил с первого раза. Балет старый (1994), но уже несущий в себе все приметы стиля зрелого Мэтью Боурна.
Открывал гастроли «Силуэт» — благородный балет о балете.
Такой спектакль нужен хореографу для демонстрации его высоких чувств по отношению к искусству, которым он занимается, труппе — для демонстрации своих возможностей, премьерам труппы — для здорового соревнования друг с другом.
«Симфония до мажор» Баланчина, «Этюды» Ландера, «Класс-концерт» Мессерера — что-то роднит эти балеты, наверное, их бравая танцевальная составляющая, когда танец — это и служение искусству и чистый восторг. Баланчин посвятил свой балет Франции и России, их древним балетным традициям с иерархией балерин. Ландер воспел датский балет, неожиданно вырвавшийся в XX веке в бессюжетную реальность и не потерявший своего национального лица. «Класс-концерт» Мессерера углублен в школьную московскую традицию — чуть-чуть советскую, чуть-чуть героическую, но в итоге все равно — это гимн классическому танцу, который своим неповторимым цветом расцвел в послевоенной Москве.
Хэмпсон до мозга костей англичанин (родился в Миддлтоне), чтит все английское.
Его балет похож на все три упомянутых балета, так как хореограф по духу баланчинист, так как учился у русских учителей, в том числе и у Мессерера, и потому что ему нравится строгий стиль «Этюдов». Но коренные традиции у него свои — это Нинетт де Валуа, дама основательница английского балета, Аштон, Мясин и др. У Де Валуа есть балет 1937 года «Шахматы» на музыку Блисса — сюжетный, костюмный балет о противостоянии династий, странных страстях и придворных кознях. «Силуэт» — отчасти отголосок того красочного архаического балета.
Спектакль Хэпмсона сначала строго двухцветный как шахматная доска
— белые девы, черные кавалеры, и наоборот — белый король и черные фрейлины. Ближе к концу (в пятой части) на сцену выходят серые кнехты — кордебалет.
Хэмпсон соблюдает симметрию в построениях, и тут же разрушает ее в движениях. Кажется, что артисты (выделяются звезды труппы — единственный в компании шотландец Кристофер Харрисон и француженка Софи Мартен) «заваливают» позиции в конце комбинации, но потом замечаешь, что так задумано хореографом — вытягивать подъем в батман тандю и сразу сгибать колено, словно в книксене. Это не что иное, как старинные менуэты, которые стильно цитирует Пуленк и за ним Хэмпсон, ну и дань сельскому названию опуса.
Не положено на сельском празднике танцевать как в Версале, здесь надо попроще, и с юмором. Юмор английский, не всем смешно.
Где-то шотландской труппе не хватает чистой виртуозности, и даже аккуратности, присущей большим компаниям,
у которых есть возможность поставить артистов на те позиции, в которых они смотрятся наиболее выигрышно. Здесь же речь идет о людях-трансформерах, которые все должны уметь всё, особенно в условиях гастролей.
Но лирического танцовщика из барселоны Виктора Заралло практически некем заменить в роли Пьеро в балете Глена Тетли. И он один танцевал все четыре московских спектакля, правда, освобожденный от дворцовых перипетий «Силуэта».
Тетли сочинил много балетов, но «Лунный Пьеро» (1962) стоит в отдельном списке, потому что его танцевал Рудольф Нуреев, подуставший от «Корсаров».
Нуреев хотел танцевать новую хореографию, купаться в достижениях Запада. И американец Тетли оказался той самой «новой волной» — связующим звеном между классикой и авангардом.
Сейчас трудно понять, в чем же именно заключался протест хореографов 60-х. Происходящее в балете «Лунный Пьеро» кажется детским лепетом по сравнению с темповыми эскападами Твайлы Тарп и открытой сексуальностью Бежара, при этом исполнители заглавной партии признаются, что не танцевали в жизни ничего сложнее.
Пьеро — наследник фокинского Петрушки, но насколько уплотнился танцевальный текст роли!
Диктат музыки Шёнберга, доминанта речитатива (танцевать в ритме слога, действительно, необычно), нелинейность характера самого Пьеро, масса настроений, которые навязывает ему постановщик. Герой находится на сцене около 40 минут, и даже когда он просто созерцает или спит, он объект пристального внимания зрителя и двух агрессивных персонажей комедии дель арте Коломбины и Бригеллы. Но они претендуют на захват «внешнего» Пьеро, а до «внутреннего» Пьеро — до его подсознания добирается пронзительная музыка Шёнберга.
В целом, «Пьеро» заинтриговал, хочется увидеть еще что-то, чтобы понять стратегию и фирменный стиль Тетли.
С «Шотландским переплясом», или «Хайланд флингом» (название одного из четырех старейших традиционных шотландских танцев) все проще.
Боурн взял знаменитый балет «Сильфида», в котором, как известно, дело происходит в Шотландии, и перенес его сюжет в наше время.
Джеймс как бы романтик, все время бежит от реальности при помощи «колес», которыми его снабжает драг-дилерша Мэдж (она же барменша в ночном клубе «Highland Fling»). Джеймс видный парень, и у него есть невеста Эффи — обычная девушка. Ее не смущает поведение Джеймса, она надеется, что после свадьбы он успокоится. У Эффи есть поклонник Гурн — он не пьет, не курит, одет в футболку с надписью «Иисус меня любит».
Развеселая компания хорошо проводит время за танцем хайланд флинг (в Шотландии по сих проводятся соревнования в этом танце, рассчитанном на мужчин и женщин, и участники обязаны надевать килт!), готовясь к свадьбе Джеймса и Эффи. Вот только с Джеймсом что-то происходит. Как только он засыпает, его навещает сильф — странное готическое существо с крылышками. Приглашает его вместе потанцевать, ластится к нему, в общем, всячески соблазняет. А потом и вовсе является на свадьбу и танцует в общей массе, оставаясь заметной для одного Джеймса. В какой-то момент сильф применяет хитрость, чтобы увести за собой Джеймса — вылетает в окно и туда же вываливается наш герой.
Во втором акте Джеймс просыпается в жиденьком лесу, сквозь кроны деревьев просвечивает свалка — старая машина, креслице без ножки.
Налетает стайка танцующих сильфов, среди которых есть и существа мужского пола. И уже виден финал балета — Боурн дает зрителю подсказку. У сильфов-мужчин под белой краской просвечивают килты и кошелечки на ремешках. Это человеческие жертвы других девушек-сильфов, которым удалось увести с собой мирских парней и обратить в свою веру.
Сильфы нравятся Джеймсу — они заразительно танцуют свой танец. Но ему не дают покоя крылышки его избранницы, он хочет, чтобы она была похожа на девушек из его мира, и он грубо отпиливает крылья. Сильф тут же истекает кровью и умирает.
Но Джеймса ждет не только разочарование, его ждет месть готических чудовищ.
Что с ним на самом деле случилось, мы узнаем из финальной картины, когда поженившиеся Эффи и Гурн сидят в пуританских зеленых халатах на красном клетчатом кресле из первой картины и пьют свое вечернее молоко, а в их окно заглядывает набеленный Джеймс-сильф — он теперь может летать.
Боурн, конечно, погрешил против правды, так как романтические балетные сильфы были все-таки преимущественно существами женского пола, но нерешенный, как в «Сильфиде» финал, он сделал феноменально. Кому сопереживать? Кого пожалеть? Джеймс пережил приключение, избавился от рутины этого мира, пара Эффи-Гурн скучают друг с другом, их жизнь предсказуема. Мечта и реальность — как их развести?
Труппа показала, на что она способна. Прекрасен Харрисон-Джеймс, представший интересным актером. На пресс-конференции он сказал, что, может, однажды станцует датскую «Сильфиду». Было бы любопытно.
Автор фото — Andy Ross
