Кажется невероятным, что легендарному Тутси и человеку дождя, Дастину Хоффману, на днях исполнилось семьдесят. Это ни больше ни меньше — сорок лет в кино.
Дебют Хоффмана состоялся в 1967 году, когда Дастину стукнуло тридцать. Ситуация была критическая. Артист с соответствующим дипломом на руках не играет, не снимается, не поет, не танцует. Но страшно хочет всего этого — особенно играть в кино. Связей не было, деньги доставались тяжким трудом — в больнице, магазине, библиотеке. Все, что угодно, только не вблизи желанных театра и кино. Постоянные отказы в пробах довели человека до крайнего предела — могла и трагедия произойти. Однако везение с запозданием пришло. Режиссер фильма «Выпускник» Майк Николс обнаружил Хоффмана в одном из внебродвейских театров, куда он с трудом успел устроиться и даже получить премию за роль в спектакле «Путешествие пятой лошади». После спектакля «А?» Николс подошел к Хоффману и предложил роль бунтующего подростка в своем фильме. Тот сразу согласился, но внутри себя испугался: парню в фильме — 18, а ему самому уже 30.
Хоффман справился — получил «Золотой глобус» и любовь зрителей навсегда. Есть свидетели, что Дастин проникал в среду подростков, пропитывался атмосферой молодежной тусовки, от которой отстал на десять лет. Тогда он впервые попробовал физиологический метод в освоении роли. Понятно, что эти тренинги нужны были ему только для морального спокойствия и уверенности, на съемочной площадке он умело импровизировал. Но все-таки странность эта за ним закрепилась.
Следующей работы ждали — ею стал знаменитый фильм (хотя он изначально проходил по категории X, то есть как порнофильм) Джона Шлезингера 1969 года «Полуночный ковбой». С этого момента и родился Хоффман. Начался его спор с актерами старшего поколения. Чтобы добиться реализма в изображении героев, Хоффман взял за правило проживать их жизнь по-настоящему — испытывать те же чувства, вместе с ними страдать, болеть, но также радоваться и любить.
В «Ковбое» он изображал пожилого бомжа Рико Риццо по прозвищу Крыса. Дастин научился хромать — но не театрально, а как настоящий калека. Он насыпал в ботинки камешки — и неделями учился ходить. Результаты были фантастические. Готовясь к роли аутиста в «Человеке дождя», он прожил среди больных чуть ли не год. Сэр Лоуренс Оливье, которого Дастин заинтересовал своей необычностью подхода к ролям и глубиной реализма, советовал артисту все-таки проводить грань между жизнью и театром, предупреждал, что процесс взаимовлияния может стать необратимым. Хоффман никого не слушал, но слова Оливье быстро подтвердились. Он так заигрался в фильме «Крамер против Крамера» (и получил своего первого «Оскара»), так правдоподобно разводился с женой и брал на себя ответственность за ребенка, что не заметил, как от него самого ушла жена. И так было постоянно.
Никто не знает, каков на самом деле Дастин Хоффман — бывает ли он собой в кино, бывает ли он дома обычным человеком, может ли маска оторваться от лица, или она приросла навсегда. Понятно только, что он — абсолютный лицедей. Никогда не живет сегодняшним днем. Когда замаячила неприятная для многих артистов дата — 60 лет, он, как сам потом признавался в интервью, мысленно проигрывал в голове один и тот же сценарий: вот он приходит к своему продюсеру, а тот говорит — все, мол, для стариков ролей нет. Он мучительно думал, что же он будет делать, куда денет свою жизнь, как выкарабкается, что придумает еще, чтобы продолжать осмысленно существовать.
За прошедшие десять лет он, как ни странно, много снимался. И в семьдесят снимается, и есть контракты на будущее. Сюжет о никому не нужном старике актере сосуществует в его голове вместе с реальными киносценариями. От последнего юбилея хотел сбежать, но встретил свои семьдесят очень публично и ярко. Может, секрет его успешности и творческой плодовитости как раз в том, что секрет артиста и человека Дастина Хоффмана на надежном замке?
Александра Германова
