«Летний сезон 2013»: «Севильский цирюльник» и «Армида»
«Летний сезон 2013» — это уже знакомый нам цикл кинопоказов оперных спектаклей со сцены «Метрополитен-оперы», записанных в разные годы во время прямых трансляций. Для России это пока лишь пробный камень, дополняющий основной трансляционный сезон, но первый же опыт прошедшего лета отчетливо показывает, что
эта инициатива оказалась на редкость удачной и благодатной,
хотя, конечно же, привлечь к себе столь многочисленную аудиторию, которую обычно собирает основной сезон, она, в принципе, не могла. Однако меломаны, к числу которых, несомненно, отношу и себя, смогли по достоинству оценить усилия организаторов.
Так как каждая из шести опер транслировалась трижды, и можно было выбрать те дни, которые были удобны именно тебе, с первой из двух заявленных постановок опер Россини, «Севильским цирюльником», лично я ознакомился еще 6 августа, а со второй, «Армидой», — относительно недавно, 3 сентября. И поскольку между этими двумя датами я успел побывать еще и на родине Россини в Пезаро, где в это время традиционно проходит фестиваль его опер, то
живые и виртуальные впечатления спрессовались для меня в один неразделимый конгломерат, тем более что между ними обнаружились даже некие связующие пересечения.
Когда заходит речь о тенорах, специализирующихся на партиях в операх Россини, то в первую очередь сразу же возникает персоналия Хуана Диего Флореса, соловьиные трели которого с момента его незапланированного дебюта на фестивале в Пезаро в 1996 году услаждают слух меломанов всего мира вот уже на протяжении 17 лет (его дебют в партии Коррадино в опере Россини «Матильда ди Шабран» состоялся в результате экстренной замены исполнителя).
Когда же в спектакле в партиях главных персонажей сладкоголосый перуанец Хуан Диего Флорес встречается с несравненной «перфекционисткой от вокала», американкой Джойс ДиДонато, предвкушение большого вокального праздника усиливается, пожалуй, даже не вдвойне, а несоизмеримо более, ибо
этот союз всегда рождает поистине совершенное вокально-драматическое качество.
Впервые испытать это мне довелось на основе собственных живых впечатлений всё в том же Пезаро еще в 2005 году, когда названный дуэт – возможно, что даже и впервые – воссоединился на постановке «Севильского цирюльника», поэтому надо ли говорить, что, когда те же самые имена в той же самой опере украсили афишу «Летнего сезона 2013», это просто не могло не вызвать радостного предвкушения. И оно, конечно же, полностью оправдалось.
«Возраст» этой постановки примерно на полтора года меньше упомянутого живого спектакля в Пезаро: оригинальная трансляция из «Met» состоялась 24 марта 2007 года. За это время главные герои практически не изменились, а сравнение живых и виртуальных впечатлений от звучания их голосов показало, что
опера на экране захватывает ничуть не меньше, добавляя при этом ни с чем не сравнимое психологическое богатство крупного плана – то, чего театральная сцена начисто лишена.
Когда в партиях Графа Альмавивы и Розины имеешь дело с такими виртуозами вокала, как Хуан Диего Флорес и Джойс ДиДонато, когда потрясающе красочный, изящно легкий, лаконичный в отношении сценографии, но абсолютно традиционный спектакль режиссера Барлетта Шера поглощает вас без остатка, когда за пультом оркестра «Met» находится такой тонкий «стилист» и знаток бельканто, как Маурицио Бенини, когда, наконец, речь идет об опере Россини «Севильский цирюльник», арии из которой узнают даже те, кто никогда в опере не был, «разбором полетов» вполне можно себя и не утруждать.
По большому счету оснований для «наведения критики» в отношении этой популярнейшей оперы, на постановку которой брошены такие значимые творческие силы, попросту нет.
Единственно, что в этой ситуации остается делать критику, так это, забыв о своих «обязанностях», просто получать музыкальное и визуальное удовольствие. Его просто нельзя не получать, ведь
сценография Майкла Йергана оригинальна, остроумна и весьма эргономична, добротные и яркие костюмы Кэтрин Зубер восхитительны, а каждый такт звучания оркестра буквально заставляет вас радоваться жизни.
Ну, а когда в финале оперы Флорес поет свою коронную «Cessa di più resistere», демонстрируя совершенство кантилены и головокружительный каскад верхних нот, так и хочется промолвить вслед за гоголевским Маниловым: «Майский день… именины сердца…».
В моем случае «именины сердца» имели и восхитительное продолжение, когда чуть позже на фестивале в Пезаро этого года я стал свидетелем дебюта певца в партии Арнольда в новой постановке россиниевского «Вильгельма Телля».
И всё же критик просто перестанет быть таковым, если не отыщет того, на что можно было бы посетовать. Так, в целом положительно отмечая работы певцов, занятых в других ролях, приходится делать акцент, в основном, на их прекрасных актерских перевоплощениях, а не на вокальной стороне.
Несомненно, самый «удалой» и техничный из них — шведский баритон Петер Маттеи в партии Фигаро,
но его глухому, «засушено-плоского» тембра голосу явно не достает кантилены, благородной «округлости» звучания, богатства интонаций и изысканной фразировки, свойственных истинно итальянской манере вокализации.
В партии Доктора Бартоло весьма колоритен американский бас-баритон Джон Дель Карло, кажется, словно созданный для воплощения персонажей-буфф, однако вокальная линия певца оказывается существенно менее яркой и податливой. В партии Берты с ее единственной, но весьма коварной арией наиболее адекватна, хотя и несколько брутальна, Клаудиа Уэйт. Наконец, в партии Дона Базилио канадский бас-баритон Джон Релья со своим небольшим, неполетным и абсолютно жестким голосом на фоне всего ансамбля этой постановки выглядит явным «недоразумением», которое, впрочем, «переживается» весьма спокойно.
Прямая трансляция из «Met» оперы Россини «Армида» состоялась 1 мая 2010 года.
Режиссер-постановщик спектакля – Мэри Циммерман, сценограф и художник по костюмам – Ричард Хадсон, хореограф – Грациэла Даниэле. В данном случае последняя персоналия важна наравне с другими, так как во втором акте наряду с пластической пантомимой присутствует и танцевальный дивертисмент.
От классической традиционной условности воплощения легендарно-эпических сюжетов эта постановка абсолютно далека в силу своей скрупулезно выстроенной и полностью подсказанной творческим воображением абстракции, но на сей раз она обживает не конструктивистскую, а вполне реалистичную визуальную среду.
С точки зрения богатой художественной фантазии и эстетического вкуса, эта театральная продукция просто безупречна и являет благодатный пример того, как средствами современного дизайна, положенного в основу сценографии, костюмов и досконально продуманных пластических и хореографических решений, можно создать шедевр, в котором есть место и серьезному, и иронично-комичному, и возвышенно-прекрасному. Хотя в данном случае красота и чары восточной волшебницы Армиды, проходя через любовь к доблестному паладину Ринальдо, несут на себе деструктивное воздействие, в конце концов всё же отвергая любовь и выбирая мщение.
Эта постановка проста и демократична, в ней нет ничего лишнего и надуманного:
она рассказывает именно ту историю, которую и намеревались поведать публике либреттист и композитор. Но эта история, сюжет которой позаимствован из «Осажденного Иерусалима» Торквато Тассо, наивна и фантастична от первой и до последней буквы. Противостояние Азии, олицетворением которой является принцесса Дамаска Армида, и Европы, олицетворение которой – христианский рыцарь Ринальдо, на самом деле предстает лишь фоном музыкальной феерии как таковой.
Изумительные мелодии, виртуознейшие арии с бесчисленными фиоритурами и вдохновенные ансамбли — вот, что главное в этой «драме на музыку»,
а вовсе не борьба рыцаря Ринальдо между чувством и долгом, вовсе не политическая и не религиозная подоплека отраженных в либретто фантомных, в сущности, событий, отнесенных к исторической эпохе Крестовых походов.
Это, пожалуй, тот самый случай, когда в начале XIX века красота музыкальной формы со всеми условностями и несуразностями оперного жанра явно отодвигает на второй план сюжетное содержание (премьера «Армиды» состоялась в Неаполе в 1817 году). Конечно, вовсе отмахнуться от сюжета невозможно, но если его наивность откровенно забавляет (как, к примеру, и в операх Генделя, в том числе и тех, героем которых является всё тот же рыцарь Ринальдо), то
завораживающая и поразительно живая музыка этого опуса Россини — одно из величайших озарений в его творчестве,
притом что либретто, «по живому» вырванное из контекста бесконечного эпоса Тассо, явно воспринимается как история без начала и конца.
Надев на себя личину страдалицы, Армида впервые появляется в стане рыцарей словно ниоткуда. В финале же, проигрывая противостояние Ринальдо, так как тот вновь покидает ее ради ратных подвигов, разъяренная Армида исчезает «в никуда»: она улетает прочь на своей колеснице, растворяясь в клубáх дыма и огня. А это значит, что финальная сцена Армиды, сцена мщения, недвусмысленно представляет собой открытый финал.
Мы так и не узнаем, поднимут ли рыцари флаг над Сионом
или же неистовая волна мщения главной героини приведет их к погибели. Но, впрочем, не так уж это и важно, на то она и опера-феерия, опера-сказка, опера-видéние: все эти формулы одинаково применимы к «Армиде».
В этом во многом необычном опусе композитора помимо сложнейшей титульной женской партии сопрано, шесть партий поручены тенорам (все они принадлежат рыцарям-крестоносцам) и две – басам.
Три из шести теноровых партий также весьма сложны и значимы.
На первом месте – большая и музыкально разнообразная партия Ринальдо, фигуранта всех трех действий оперы, на втором – партии Гоффредо и Джернандо, фигурантов первого акта (партии с развернутыми сольными и ансамблевыми эпизодами), на третьем – партии Убальдо и Карло, фигурантов третьего акта (партии с ансамблевыми эпизодами), на четвертом – вспомогательная партия Эустазио (партия из разряда «кушать подано»). Басам поручены партии Идраота (короля Дамаска, дяди Армиды) и фантастического персонажа Астарота (демона, одного из повелителей преисподней).
В приведенной раскладке голосов мужских персонажей вполне логично то, что озвучивание представителей сил «добра и света», олицетворяющих христианство, поручено голосам светлым и высоким, то есть тенорам, а противостоящих христианству сил «зла и тьмы» – голосам темным и низким, то есть басам.
Понятно, что опера, для исполнения которой требуется ангажировать целый букет россиниевских теноров, ставится в наше время крайне редко.
К примеру, если поднять архивы, то фестиваль в Пезаро за всю историю своего 34-летнего существования обращался к «Армиде» лишь единожды – в 1993 году. Обсуждаемая постановка в «Met» 2010 года была сделана исключительно для Рене Флеминг в главной партии, причем, на первой оперной сцене Америки «Армида» Россини была поставлена тогда впервые.
Но ведь и 20 лет назад в пезарской постановке в главной партии также была занята не кто иная как американка Рене Флеминг! Уже на тот момент она была достаточно известна в мире, вот только концертное покорение России певица предприняла лишь в нынешнем XXI веке – и это сразу же не замедлило снискать ей любовь самой широкой отечественной публики.
Сегодня она — просто супердива мировой оперы:
во всяком случае в наших СМИ эту певицу давно принято наделять самыми восторженными эпитетами.
В свое время спектакль в Пезаро был записан на СD, и долгое время по отношению к волшебному миру «Армиды» эта запись оставалась для меня весьма желанным проводником. В 2010 году прямыми трансляциями из «Met» Россия еще не была охвачена, но задолго до нынешнего показа в рамках «Летнего сезона 2013» свеженький DVD-диск с записью трансляционной «Армиды» мне случайно попался именно в Пезаро, и виртуальное видеовосприятие, тем более в такой великолепной постановке, конечно же, существенно расширило представление об этой опере.
Однако должен признаться: хотя постановка и музыка, к которым я приобщился на экране компьютера, получая звук через портативные колонки, безусловно увлекли, вокальная сторона исполнения меня, в общем-то, оставила равнодушным.
Ситуацию кардинально изменил большой цифровой экран кинотеатра и отменный звук. Я был настолько потрясен этим эффектом, что лишний раз убедился:
опера на экране в высококачественном стандарте изображения и звука — это особый вид музыкального искусства и новейших технологий XXI века.
И всё же если сравнить записи 1993 и 2010 года, то в первой Рене Флеминг звучит просто потрясающе, а во второй, демонстрируя, конечно же, высочайшее мастерство и опыт, обнаруживает звучание уже не столь свободное и подвижное, не столь впечатляющее верхними нотами, не столь «инструментально» отточенное. И хотя в интервью между актами певица говорит, что сейчас петь фиоритуры ей гораздо легче, чем 17 лет назад (по отношению к 2010 году), это явное лукавство: достаточно послушать запись 1993 года, чтобы в этом убедиться. Но
на сей раз мастерство и опыт делают из певицы совершенно феноменальную драматическую актрису,
поэтому финальные страницы оперы, в которых негодующий нерв злой фурии в душевном состоянии Армиды просто обнажен до предела, и производят такое грандиозное, поистине незабываемое впечатление.
В отношении мужских голосов, в целом, картина достаточно позитивная. С басами вообще всё прекрасно (Идраот – Петер Вольпе, Астарот – Кейт Миллер), а тенора с «подводными камнями» этой партитуры справляются, скажем так, с переменным успехом. Но троих из них всё же хочется назвать «настоящими вокальными героями» – американцев Лоуренса Браунли (Ринальдо) и Джона Осборна (Гоффредо), а также англичанина Бэрри Бэнкса, который в этом спектакле весьма эффектно исполнил не только партию Джернандо, но также и партию Карло. В партии Убальдо выступил певец из ЮАР Коби Ван Ренсбург.
В августе 2010 года, вскоре после серии постановки «Армиды» в «Met», ее главного тенора Лоуренса Браунли мне довелось услышать вживую в Пезаро в партии Дона Рамиро («Золушка» Россини). Живое звучание голоса певца в лирическом амплуа меня совершенно тогда не захватило, но
в «Армиде», в героической партии Ринальдо, голос певца лег на запись просто замечательно.
При этом нельзя было отказать ему и в безграничном артистическом обаянии.
…Этим летом в Пезаро стали известны названия опер Россини, которые будут представлены на фестивале следующего года – пока только названия без дат и имен исполнителей. Одно из этих названий – «Армида». Еще одно «волшебное» пересечение? Пожалуй…
И всё же больше всего интригует то, что будущая постановка «Армиды» заявлена именно как новая постановка известного итальянского режиссера Луки Ронкони. Интрига заключается в том, что и 20 лет назад первая фестивальная «Армида» была поставлена им…
Похоже, что новое путешествие по волшебным садам Армиды обещает быть увлекательным. В связи с этим виртуальное погружение в оперу на большом цифровом экране можно считать не менее увлекательной предтечей предстоящего волшебства…
Фото: Ken Howard / Metropolitan Opera
