Кристина Шапран и Сергей Полунин в «Жизели»
Дебют Кристины Шапран в «Жизели» в Москве был ожидаем не менее дебюта Сергея Полунина в той же «Жизели» четыре месяца назад. Дебютантку вводил сам Полунин, как показал спектакль, основательно в нем освоившийся. Они уже станцевали спектакль в Новосибирске, теперь паре предстояло станцевать «Жизель» в Москве.
Обычный путь выпускницы хореографического училища в театре — это постепенное повышение ранга. Балет — искусство иерархическое: начало — кордебалет, затем участие в двойках — четверках — шестерках, далее небольшие сольные партии и только потом — партии главные.
Кристина Шапран из той редкой когорты молодых балерин, что привлекают внимание театров еще в училище
(отличница, выпускница Вагановки и просто красавица!), и для которых театр ломает традиционную балетную иерархию: многообещающая выпускница сразу же по приходе в театр получает первые партии.
Две ровесницы, две отличницы — выпускницы знаменитой Академии русского балета 2011 года в Петербурге, ученицы одного и того же знаменитого педагога Л. Ковалевой, Ольга Смирнова и Кристина Шапран после выпуска оказались в Москве, одна — в Большом, другая — в Театре Станиславского, и сразу же вышли на сцену в первых ролях.
В качестве дополнительного бонуса обе получили шанс стать известными всей стране, поучаствовав в телевизионном проекте телеканала «Культура» и этот шанс реализовали —
Ольга стала официальной победительницей проекта, Кристина получила приз зрительских симпатий.
Не меньший, а может и больший, приз ей преподнесла судьба в театре — партнерство с балетной звездой — Сергеем Полуниным. Они уже танцевали вместе премьеру «Копеллии» Пети, в которой состоялось такое памятное первое появление Полунина на московской сцене. Эта премьера запомнилась не только виртуозным и своенравным Францем-Полуниным, но и прелестной озорной Сванильдой-Шапран.
«Жизель» — второй романтический балет, в котором Кристина Шапран получила главную роль.
Она с успехом станцевала «Сильфиду», хотя и не совсем каноническую (в театре идет версия Пьера Лаккота, знаменитого воссоздателя старинных балетов), и, несмотря на отсутствие в ее арсенале хорошего прыжка, обязательного для балерины романтического стиля, с лихвой компенсировала недостаток полетности ощущением стиля старинного балета, идеальным фактурным попаданием, точностью позировок, утонченной грацией.
«Жизель» — балет намного трудней, особенно для юных балерин, у которых мало сценического опыта: если и можно здесь спрятаться за выигрышной фактурой (а у Кристины истинная фактура романтической балерины — утонченная красота, удлиненные линии, стать) и юностью, то только частично.
Партия коварна, технически и актерски сложна.
Юность, внутреннее сияние (у Кристины оно особое — чуть с грустинкой) и красота, наделяющие простолюдинку привлекательностью для аристократов (ей очаровываются не только Альберт, но невольно и его невеста), которые не сыграешь и которое дается только природой, помогли ей в первом действии создать достоверный образ кроткой и трогательной Жизели, которой врать нельзя — ее хрупкое сознание не выдерживает обмана.
Здесь все было естественно, не было натяжек между самой балериной и той историей, которую ей надо сыграть: она юна, неопытна, доверчива, для нее встреча с красивым юношей — начало большой любви, она не замечает, что юноша использует наработанные приемы соблазнения (а Полунин играет в первом действии именно такой вариант Альберта — аристократа в поисках приключений, юного, но уже искушенного в любовных интрижках).
Мир Жизели рушится одномоментно с разоблачением переодетого и помолвленного графа.
У артистов по бытующей в русских театрах традиции большая степень свободы в решении сцены безумия Жизели, Кристина выбрала вариант грезы: придуманный ей при жизни идеальный мир, в котором ее все любят, преобразуется в идеальный же мир виллис.
Но в том же первом, пейзанском, действии проявилась некоторая техническая слабость балерины — технически сложная диагональ прыжков на одном пальце в вариации первого действия была заменена комбинацией туров, что не стало критичным, поскольку компенсировалось сценической естественностью и очарованием.
Но техника второго, фантастического, действия оказалась для юной балерины практически непреодолимой.
«Жизель» с момента своего рождения в 1841 году никогда не сходила с репертуара, и на протяжении своей истории технически усложнялась вместе с изменением и усложнения балетной лексики, в отличие от «Сильфиды», где техника старинного балета тщательно охранялась. У Жизели появились большие прыжки, в дуэтах Альберта и Жизели второго действия — высокие поддержки на вытянутых руках. В больших позах, высоких поддержках и больших прыжках балерине надо сохранять иллюзию бестелесности, ведь Жизель-виллиса — это дух, не имеющий плоти.
Шапран — балерина высокая и статная, на пуантах возвышается над своим партнером, а в силу небольшого сценического опыта не обладает нужными партнерскими навыками.
Кроме первой воздушной поддержки второго акта (на балетном жаргоне «покойничек») получившейся у пары эффектно, остальные воздушные поддержки совершались одним Полуниным, а
Кристина буквально висла на партнере.
Вместе с «весомыми» поддержками тяжелые прыжки, в которых балерина едва отрывалась от земли и гулко приземлялась, обнаруживали ее вес, иллюзия бестелесности постоянно исчезала, непрерывная борьба с текстом парадоксально привела даже к утрате «сильфидности» — качества, в полной мере продемонстрированного Шапран в одноименном балете.
Тем не менее, несмотря на личную неудачу, Кристина сотворила в «Жизели» своего рода чудо. Она увлекла своего Альберта в плен неподдельных страстей, и
Полунин станцевал один из своих лучших спектаклей в Москве, спектакль из категории, которые остаются в памяти на долгие годы,
как доказательство того, что в недрах старинного балета, за всей условностью танцевального языка и картонностью сюжета, могут открываться понятные каждому зрителю чувства.
Первый раз Полунин станцевал «Жизель» с сверхопытной партнершей — Натальей Ледовской, которая старше своего партнера почти вдвое, но
балерина-дебютантка, юная и прекрасная как едва распустившийся цветок, выступила как сильнодействующий наркотик
— для танцовщика в этот вечер, казалось бы, не существовало преград ни в технических, ни в актерских задачах. Ему всё удавалось, технические сложности разрешались с легкостью и изяществом.
Но не виртуозность Полунина царила на сцене, хотя, казалось бы, пределов для его возможностей не существует, а дух неистового, страстного героя, которого почти случайный флирт привел к моменту истины — катарсису и началу новой жизни.
Зерно роли осталось тем же, что и при дебюте,
— аристократ, родившийся, как говорят, англичане, с «серебряной ложкой во рту», ни в чем не знающий отказа и не ведающий пределов в осуществлении любых желаний. Уже поднаторевший в любовных утехах в своем кругу, в котором принято относиться к любовным утехам как к игре, он решает поискать любовных приключений на стороне, в «низкой» среде, а встречается с искренним и глубоко чувствующим существом, для которого его ложь и игра оказываются смертельным оружием.
Сумасшествие и смерть Жизели для Альберта — первое столкновение со страданием и смертью, усугубляется его личной виной. В конце первого действия его перерождение сопровождается бурной реакцией (он никак не может поверить в необратимость трагедии), а во втором — скорбью и бесконечным раскаянием.
Все это уже было, в первом спектакле танцовщика. Но
по сравнению с дебютом исполнительский градус Полунина-Альберта неожиданно резко скакнул, он отыграл неистовое смятенье чувств.
Удивительно, но Сергей Полунин, станцевавший в Москве уже шесть партий, известный в мире танцовщик, для нас все еще вещь в себе.
Хорошая школа, виртуозность, такт, аристократизм, элегантная подача — мы уже к этому привыкли. Цивилизационная, сдерживающая составляющая его актерской натуры до сих пор доминировала над открытостью, яркостью эмоций, актерским самозабвением.
Первая его «Жизель» в Москве была «джентльменской», с четко просчитанной дозой чувств, а
«Жизель» с Кристиной Шапран стала фейерверком эмоций и настоящим откровением,
зрительный зал очень чутко отреагировал на полунинский энергетический посыл, признавая в этом парне «своего».
Интересно, что будет дальше —
сместится ли у Полунина баланс с английской, дозированной, модели существования на сцене на более открытую, русскую?
Увидим ли мы еще когда-нибудь Полунина неистового?
Что ж, поглядим. Пропускать Полунина в афише нельзя.
Автор фото — Виктор Дмитриев, x1.ru
