На концерте абонемента «Примадонны оперной сцены»
Этот абонементный концерт в Малом зале Московской консерватории, состоявшийся 14 июня, был адресован, прежде всего, неисправимым любителям оперы — тем, кто готов слушать оперные арии, сцены и дуэты, не смущаясь отсутствием оркестра и благодарно довольствуясь сопровождением фортепиано.
Если круг «подозреваемых в любви к опере» сузить, то этот концерт, несомненно, не могли пропустить, в первую очередь, те, кто был завсегдатаем Большого театра с начала 90-х годов минувшего века вплоть до закрытия его Исторической сцены на реконструкцию-долгострой в 2005-м.
Речь идет о тех, для кого новый театр, открывшийся после реконструкции в 2011 году, за свои три сезона, наполненные, в основном, «шествием рядом с творчеством», так и не стал родным: он явно уже не тот, что прежде.
Речь о тех, кто помнит старый Большой театр, золотая эпоха которого вместе с его реконструкцией безвозвратно ушла в прошлое,
словно провалившись в углубленный котлован под его фундаментом, хитроумно, по последнему слову инженерной техники посаженным на сваи в грунте. Речь идет о тех, кто помнит такие его великолепные драматические голоса, как сопрано Ирины Рубцовой и меццо-сопрано Ирины Долженко. Первая влилась в труппу Большого театра в 1993 году, вторая — в 1996-м.
Именно эти голоса, зазвучавшие в концерте по линии консерваторского абонемента «Примадонны оперной сцены», и напомнили о его былом, утраченном ныне величии.
Обе певицы служат Большому театру и сейчас, но старые спектакли, в которых они пели, постепенно снимаются с репертуара,
а политика комплектации составов новых постановок, давно уже ориентированная на приглашение со стороны (лишь бы только пригласить!), сохраняется, похоже, и при нынешнем, недавно сменившемся руководстве.
Основным фигурантом названного вечера явилась Ирина Долженко: можно сказать, что это был ее творческий бенефис. Наряду же с Ириной Рубцовой был в этом концерте еще один участник — солист Оперного театра Московской консерватории Дмитрий Галихин (тенор). Однако сей кавалер, обладая красивым, тембрально наполненным голосом, своим дамам — нашим оперным примадоннам — по уровню певческой оснащенности заметно уступал.
«Собирательницей» программы и чутким музыкальным «штурманом» великолепного, на славу удавшегося гала-концерта стала концертмейстер Марина Агафонникова.
Ирина Долженко как главное действующее лицо события пела в этот вечер по-щедрому много.
Трепетно страстный, проникающий в душу и сердце голос певицы открыл концерт арией Принцессы де Буйон из «Адриенны Лекуврер» Чилеа. Вердиевский репертуар был представлен ею песней и рассказом Азучены из «Трубадура», а также сценой и арией Ульрики из «Бала-маскарада». Не была забыта и русская опера: обращением к Римскому-Корсакову стала финальная сцена Любаши из первого акта «Царской невесты», обращением к Чайковскому — ария Иоанны из «Орлеанской девы» и романс Полины из «Пиковой дамы».
Голос Ирины Долженко, богатый драматическими обертонами, выразительно фактурный и объемно крупный, не на шутку заставляя сопереживать оперным героиням певицы, властно приковывал от первой и до последней спетой ею ноты.
С Ириной Рубцовой Ирина Долженко исполнила дуэт Амнерис и Аиды из оперы Верди «Аида»,
дуэт Полины и Лизы из «Пиковой дамы», а также четыре номера для сопрано и меццо-сопрано из «Шести дуэтов» Чайковского (op. 46). Ими стали «Вечер», «Слезы», «В огороде возле броду» и «Рассвет».
Заключительная сцена Кармен и Хозе из оперы Бизе «Кармен» прозвучала в дуэте с Дмитрием Галихиным, который сольно исполнил в этом концерте два номера — арию Хозе «с цветком» и ариозо Германа «Прости, небесное созданье».
Истинно драматический накал и тонкую музыкальность Ирина Рубцова отчетливо проявила в арии Аиды «Ritorna vincitor!». И, возвращаясь к «Аиде», нельзя не отметить, что именно дуэт Амнерис и Аиды и стал подлинной кульминацией вечера.
Именно в нем наиболее ощутимо проступила творческая близость двух певиц и с точки зрения понимания вокальных задач стиля Верди, и с точки зрения общего подхода к академическому вокалу, зиждущемуся на полновесной кантилене, широком использовании богатой тембральной палитры звучания грудного регистра и драматически выверенном посыле, скрупулезно точно поставленном на дыхание.
Именно поэтому — а не в вульгарном понимании пробивающей эмиссионной мощи — подобные голоса с полным основанием можно назвать большими.
Но большой голос в контексте старой школы Большого театра — это не только голос, без труда заполняющий зал, но и голос большой вокальной культуры.
Именно звучание такого типа голосов сегодня и олицетворяет творчество Ирины Долженко и Ирины Рубцовой. И сегодня подобные голоса — большая редкость.
Понятно, что Малый зал консерватории с его гипертрофированно звучной акустикой для этих объемно наполненных голосов крайне тесен, и развернуться в полную силу своего потенциала здесь им просто невозможно. Но сегодня Большим театром эти голоса практически не востребованы. Сегодня у главного музыкального театра России совсем иные приоритеты…
На фото: Ирина Долженко
