Монтеверди и Глюк в мадридском Театре Реал
Подобно самому Мадриду, в последние десятилетия обретающему все больше сходства с крупнейшими европейскими столицами (притом, что вплоть до середины двадцатого столетия даже в самой Испании многие склонны были считать его столичный статус неким историческим недоразумением), Театр Реал ныне всерьез претендует на место в высшей лиге европейских оперных компаний. Сегодня здесь выступают практически все те же звезды и суперзвезды, ставят и оформляют те же режиссеры и сценографы, театр делает копродукции с наиболее именитыми из своих собратьев, иногда получая при этом «право первой ночи». Оркестр, правда, не совсем того же уровня, да и дирижеров-звезд за пультом заметно меньше. Впрочем, его шеф Хесус Лопес Ковос — фигура достаточно авторитетная в музыкальном мире.
Понятно, что, как и в случае с самим Мадридом, такая глобализация проходит не без ущерба для национальной самобытности и национального искусства. Произведениям испанских композиторов отводится ныне весьма скромное место в афише, да и доля постановщиков-испанцев не слишком велика. Нынешний арт-директор Антонио Мораль, конечно, прекрасно понимает, что у театра должно быть что-то свое, индивидуальное, отличающее его от других. Только ищет он это свое, как правило, не на испанской почве.
Сегодня специфическим ноу-хау Театра Реал можно считать прежде всего тематические репертуарные блоки. Так, например, в декабре здесь параллельно давались сразу две редакции россиниевского «Танкреда» — венецианская и феррарская, а главным проектом сезона, завершающегося через несколько дней, стала тема Орфея. На протяжении нескольких месяцев одна за другой звучали соответствующие оперы Монтеверди, Глюка, Эрнста Кренека, а также специальная программа «El canto de Orfeo». Впрочем, сценического воплощения удостоился лишь «Орфей» Монтеверди — все остальное исполнялось в концертном варианте. На долю автора этих строк выпали оперы Монтеверди и Глюка.
«Орфей» Монтеверди давался, можно сказать, по высшему разряду. В оркестровой яме расположился знаменитый парижский аутентичный ансамбль «Les Arts Florissants» во главе со своим шефом Уильямом Кристи, ставил спектакль Пьер Луиджи Пицци, исполнительский ансамбль (Дитрих Хеншель, Мария Грация Скьяво, Соня Прина и другие) отвечал самым строгим критериям. Словом, придраться было решительно не к чему. И тем не менее спектакль оставил двойственное и в целом скорее расхолаживающее ощущение.
Пицци (режиссер и сценограф в одном лице), как всегда, сотворил чрезвычайно красивое и изысканное зрелище, которое в данном случае вполне можно назвать условно-аутентичным. Нетрудно поверить, что примерно так все это и выглядело во времена премьеры. Здесь есть аромат древнего мифа, все очень стильно и — очень музейно. Нам ни на мгновение не дают забыть, что речь идет об одной из первых опер в истории, насчитывающей от роду четыре столетия.
Сказанное в полной мере относится и к Уильяму Кристи с его «Les Arts Florissants». Когда на глазах зрителей они проходят в оркестр в нарядах
XVII века, а сам Кристи появляется еще и в мантии, с кружевным жабо, это выглядит весьма милой и остроумной игрой. А дальше начинает звучать подчеркнуто «старинная» музыка — вполне аутентично, безупречно в плане стилистики и техники. Однако воспринимается она столь же музейно, как и зрелище на сцене. И когда на второй акт музыканты и их маэстро выходят уже в нормальных концертных костюмах, в характере звучания ничего не меняется.
Уильям Кристи — замечательный мастер. Незабываемы его блистательные «Галантные Индии» Рамо в Парижской Опере в конце 90-х годов. Но то, что хорошо для Рамо или даже для Генделя, в случае с Монтеверди оказывается куда как менее эффективным и убедительным. Не раз отмечалось, что среди всех композиторов далекого прошлого именно Монтеверди, как мало кто другой, воспринимается ныне едва ли не как наш современник. Очень многие композиторы двадцатого столетия испытали на себе его влияние. Однако для Уильяма Кристи, в чем он сам не раз открыто признавался, музыка заканчивается на Моцарте. Соответственно, его Монтеверди только и может быть Монтеверди XVII века, как мы это себе сейчас представляем. После того, что мы слышали у Арнонкура и особенно у Гардинера, кстати сказать, знающих толк и в музыке ХХ столетия, это вряд ли способно не то чтобы увлечь, но хотя бы и просто удовлетворить. (И, между прочим, недавняя российская версия «Орфея», осуществленная Пермским оперным театром, пусть даже не во всем столь же безупречная, выглядит куда как более живой и художественно состоятельной.)
«Орфей» Глюка прозвучал в раритетной ныне французской авторской редакции. Главная причина, почему ее почти не исполняют, заключается в партии заглавного героя, написанной для тенора-альтино и мало кому в наше время посильной. Театр Реал ангажировал Хуана Диего Флореса. Высокая тесситура, фиоритуры и прочие трудности для Флореса — лучшего сегодня россиниевского тенора — не представляли никаких проблем. Его виртуозность восхищала, однако подчас складывалось впечатление, что она носит в данном случае несколько самодовлеющий характер. Идеально спев партию Орфея в плане не только вокальном, но и музыкально-стилилистическом, Флорес, однако, оставался достаточно индифферентным к переживаниям своего героя, а потому его исполнение не трогало душу, даже в самые патетические моменты.
Глюковского «Орфея», в отличие от оперы Монтеверди, играл собственный оркестр Театра Реал под управлением Хесуса Лопеса Ковоса. Маэстро поставил перед своими музыкантами задачу играть без вибрации, к чему они оказались не совсем готовы. Поэтому игра оркестра часто была недостаточно гибкой и не вполне стройной. Может быть, именно это несоответствие желаемого и звучавшего в действительности отчасти «тормозило» самого маэстро. Дело не только в слишком подчас замедленных темпах, но и в некой общей холодноватой отстраненности, из-за которой опера Глюка начинала казаться скучной.
...В уходящем сезоне театр представил на своей сцене немало опер разных эпох и народов. Но возникает один весьма характерный парадокс. Казалось бы, афиша вполне отвечает сегодняшним представлениям о цивилизованном оперном театре (от Монтеверди и Генделя до Моцарта и Россини, от Вагнера и Мусоргского до Яначека и Бриттена). Однако за пределами Мадрида в качестве фирменного блюда Театра Реал, имеющего отнюдь не только местное значение, воспринимаются прежде всего опера Исаака Альбениса «Мерлин» да сарсуэла Федерико Морено-Торровы «Луиса Фернанда», поставленные несколькими годами ранее и выпущенные на DVD. На афише их давно уже не встретишь («Луису Фернанду», впрочем, регулярно демонстрируют... на большом экране собственного кинозала), как, впрочем, и еще многие шедевры испанских композиторов. В нынешнем сезоне Испания в афише представлена лишь одной оперой Мартина-и-Солера. В следующем объявлен одноактный «Балаганчик мастера Педро» Мануэля де Фальи да мировая премьера оперы современного испанского композитора Леонардо Балады. Оперы же Альбениса или, скажем, Гранадоса ныне можно услышать только в записи. Такая вот глобализация.
Дмитрий Морозов
Приобрести лицензионные музыкальные диски CD и DVD, а также детские игрушки и сувениры можно в интернет-магазине «Голд диск». Магазин отличается невысокими ценами и большим ассортиментом, быстрой доставкой.
