К итогам II Международного конкурса имени Святослава Рихтера
Финал Международного конкурса имени Святослава Рихтера оказался довольно драматичным. Ни один из участников не смог претендовать в полной мере на роль лидера, и, в результате, жюри решило первую премию не присуждать. Вторую премию получил Евгений Божанов (Болгария), еще раз подтвердивший завоеванную в Москве репутацию замечательного моцартианца. Изумительное туше, умение рельефно выявить каждый интонационный изгиб, филировать фразу — все это позволило с наслаждением слушать его интерпретацию Концерта № 25 Моцарта. Это был лучший классический концерт на третьем туре: остальные конкурсанты играли с исключительным пиететом перед венскими классиками, но крайне статично. Да и рояль порой не звучал вовсе. Однако Концерт № 2 Рахманинова в исполнении Божанова прозвучал слишком камерно, излишне лирично.
Третье место разделили представители азиатской школы — кореянка Чонъюн Пак и пианист из Китая Цзюэ Ван, выбравший Концерт Моцарта
№ 27 и Концерт № 2 Прокофьева. В его трактовке Моцарт предстал совершенно в ином ключе: точный, суховато-отстраненный. Прокофьев же озадачил отсутствием инфернальной составляющей, символистской недосказанности, которая особенно присутствует в средних частях. Тот же недостаток трактовки этого Концерта можно отметить и у Алексея Зуева, получившего пятое место. «Игра мускулами» пока преобладает у этого пианиста, что и обусловило довольно низкое призовое место. Ведь конкурс имени Рихтера ориентирован не на «спортивные» достижения, а на интеллектуальный поиск. Шестое место получил также россиянин Александр Осминин. На него после первого тура возлагались некоторые надежды, но, как показалось, он не выдержал «длинной дистанции». Все-таки еще мало опыта играть подобные масштабные программы. И в финале как откровенную неудачу можно расценить его исполнение Первого концерта Листа: форма распадалась на отдельные кусочки, совсем не было «мефистофельского» начала и драматического нерва: только в последних тактах Осминин неожиданно приободрился и выдал ожидаемые публикой октавы. Но, наверное, для победы этого недостаточно.
Что касается Чонъюн Пак, то ей определенно выпал счастливый последний номер: ее динамичная игра, темперамент пришлись «в точку» в драматичном ре-минорном Концерте Моцарта и опять же Втором Рахманинова. Кстати, хочется еще раз подчеркнуть, что выбор репертуара сыграл решающую роль в успехе или неуспехе финалистов. Например, лауреат четвертой премии, итальянец Фабио Романо, имевший хорошие шансы на победу, поставил в программу труднейший Концерт Бартока и, как выяснилось, играл его на конкурсе впервые в жизни. Естественно, что художественный результат оказался далек от идеала.
Прибавим также, что и Московский симфонический оркестр (художественный руководитель — Владимир Зива) далеко не всегда был на высоте. И хотя приглашенный дирижер Дмитрий Лисс делал все возможное (и невозможное), чтобы оркестр аккомпанировал достойно, уровень игры коллектива в этот раз был весьма низким. После объявления результатов третьего тура, Дмитрий ЛИСС ответил на несколько вопросов:
— Вы наблюдали конкурсантов «изнутри», распределение премий, на ваш взгляд, справедливое?
— Да, я примерно так его и представлял себе, оно совпало с моими музыкантскими ощущениями.
— Вы с кем-то из финалистов выступали раньше?
— С Уральским филармоническим оркестром играл Евгений Божанов, когда мы гастролировали в Германии. Должен отметить, что с тех пор он значительно вырос. Я рад, что он интенсивно развивается.
— На конкурсах часто третий тур с оркестром оказывается не самым удачным. В чем причина?
— Выступление с оркестром — другой жанр, иной способ коммуникации, чем игра соло. Требуются масштаб, реакция — не все эти качества развиты у молодых исполнителей.
— Для многих, кроме Божанова, интерпретация Моцарта стала серьезной проблемой.
— Трудно его играть живо и не нарушить границы канонов и традиций. Моцарт — действительно большое испытание на творческую зрелость.
— Сколько было отведено репетиций?
— И я, и оркестр, и участники были поставлены в экстремальную ситуацию. Каждый конкурсант получил одну 70-минутную репетицию — на два концерта, по времени идущих ровно столько же. Сами понимаете, что главное было хотя бы успеть их проиграть. И в день конкурсного прослушивания — 45 минут. Естественно, что о полноценном концертном исполнении речь не шла — времени для работы с оркестром просто не было. Отсюда различные шероховатости и накладки. Тем более, замечу, что утренние репетиции плюс четыре концерта за вечер — это огромная перегрузка для оркестра. Так что мы добивались максимального качества в таких, повторюсь, экстремальных условиях.
Что касается общего уровня конкурса, его планки, очерченной именем Рихтера, то афористично высказался от имени жюри Валерий АФАНАСЬЕВ: «В наше время трудно создать что-то великое, но можно двигаться по верному пути, по мере сил приближаясь к идеалу. Не стоит думать о том, чтобы понравиться публике: надо служить искусству».
Евгения Кривицкая
