Опера Гаэтано Доницетти «Лукреция Борджа» была написана по пьесе Виктора Гюго в 1833 году для миланского театра «Ла Скала». Спектакль Кристофа Лоя был поставлен в Баварской опере в 2009 для выдающейся певицы стиля бельканто Эдиты Груберовой (1946–2021).
Баварский спектакль лаконичен в оформлении: белые стены, едва заметно смещающиеся за кулисы, — прекрасная находка сценографа Генрика Ара. Мужские костюмы с укороченными бриджами Барбары Дрозин великолепно сочетались с брутальными мизансценами, а пластическая программа повествования с драками, стычками, ссорами и дурачествами логично оттеняла историю про непоседливую и обречённую на смерть за дерзость венецианскую молодежь.
Словом, восторг от стиля и тонкости прочтения, и если оставить за скобками эпизодическое появление наряженной и пёстро-несуразной венецианской массовки, то в целом всё понятно, как текст учебника.
Совершенно изумительно прозвучал в партии Дона Альфонсо Эрвин Шротт, великолепная техника, сфокусированный звук, строгая вокальная линия.
Павел Бреслик в партии внебрачного сына Лукреции Дженаро замечательно грустил с соблюдением всех стилистических нюансов бельканто.
Ольга Перетятько, срочно заменившая в этот вечер заболевшую Анджелу Миде, показалась мне местами даже интереснее и ярче, чем прочтение самой Эдиты Груберовой, которое я тоже имел возможность послушать. Особенно убедительны у Перетятько верхние ноты, будто набухающие в роскошных динамических крещендо. Все технически сложные пассажи у певицы получаются традиционно хорошо. В финальной арии, когда Лукреция против воли убивает сына, Перетятько отказывается от стилистического шёлка в вокале, заменяя его на почти веристскую манеру подачи с элементами жёсткой экспрессии и театральной аффектацией.
Открытием же для меня стало выступление Марии Бараковой в партии Орсини. Плотный звук, умная фразировка, эталонное для стиля бельканто звуковедение без «провалов» и «обрывов», завершённость каждой фразы, — всё было на высшем уровне.
Автор фото — G. Schied
