Оперный гала-концерт как мегасобытие на финише московского сезона
Вечер, в программе которого в сопровождении оркестра исполняются арии из опер, «разбавляемые» инструментальными пьесами (как правило, оперными увертюрами, иными фрагментами из опер или же, порой, и симфоническими произведениями малой формы вне оперного контекста), – формат традиционный, популярный, давно проверенный временем. И всё же такого блистательного оперного мегапроекта, как гала-концерт, состоявшийся в Москве на сцене Концертного зала им. П.И. Чайковского 4 июня нынешнего года, главной филармонической площадке столицы принимать не доводилось давно!
Что такое настоящий оперный гала-вечер, центр притяжения которого – голоса певцов-солистов, чье мастерство всегда вызывает слушательскую эйфорию не иначе как на уровне подсознания, мы успели порядком подзабыть. Но сопрано Динаре Алиевой, тенору Бехзоду Давронову (солистам Большого театра России), Симфоническому оркестру Республики Татарстан и Александру Сладковскому (худруку и главному дирижеру сего коллектива) напомнить об этом удалось и содержательно мощно, и эстетически стильно, пусть даже в иные моменты маэстро «заносило» так, что его оркестр норовил взять реванш над певцами неимоверно напористыми, явно передержанными, несбалансированными tutti.
Спишем это на досадные случайности, ибо во взаимодействии оркестра с певцами в целом всё-таки наблюдалась и согласованность, и внушавшая чувство оптимистичности доверительность, которая всегда возникает между истинными художниками от музыки, и без которой творимая ими музыка такой мощной эйфории, как на этот раз, вызвать бы просто не смогла. Другое дело, что особого энтузиазма не вызвал довольно большой пласт инструментальной музыки, рутинно прозвучавшей и в плане энергетически вялых, аморфных темпов, и в плане отсутствия рафинированности оркестрового звука, и в плане недостаточности проработки нюансов, несомненно, присущих стилистике композиторов, чья музыка – на сей раз исключительно оперная – прозвучала в обсуждаемый вечер.
Для меломанов (не для широкой публики) этот вечер закономерно не мог не предстать естественным – эмоционально концентрированным и методично уверенным – развитием музыкально-драматической линии, которую на концертном подиуме (на этой же сцене) так последовательно, так осознанно и так многообещающе Динара Алиева, кажется, впервые обозначила пять лет назад. Речь идет о концерте 2018 года, посвященном памяти Дмитрия Хворостовского (1962–2017). Дирижером был всё тот же маэстро Сладковский, но оркестр был другой – ГАСО России им. Е.Ф. Светланова, точек творческого соприкосновения с которым – особенно в чисто оркестровых номерах – маэстро сумел найти тогда значительно больше. Нынешнее же продолжение в развитии стало новой важной вехой в карьере не только певицы, но и ее молодого коллеги по сцене.
В первом отделении гала-вечера вокальная ставка была сделана на Верди и Пуччини. При этом в качестве чисто оркестровых образцов музыки Верди мы всего лишь приняли «к свéдению» прозвучавшие «Триумфальный марш» из «Аиды» и длиннющую увертюру к «Сицилийской вечерне». Вместо заявленного в программе интермеццо из «Манон Леско» Пуччини вдруг неожиданно прозвучало интермеццо из «Сельской чести» Масканьи, и эта восхитительно мелодичная, но вместе с тем щемяще чувственная, мучительно драматичная пьеса для включенной в программу симфонической музыки стала единственным «светом в окошке». «К свéдению» была принята и открывшая второе – русское – отделение вечера интродукция к «Пиковой даме» Чайковского. Но все мы собрались зале, конечно же, ради певцов-солистов, и именно их искусство стало для публики благодатнейшим бальзамом!
Этот проект соединил оперных артистов разных певческих поколений, но их дуэт, что продемонстрировал изумительное слияние голосов и полную гармонию музыкантского сотворчества, поистине стал сенсацией! В число солистов Большого театра Динара Алиева влилась в 2010 году, а Бехзод Давронов – в 2018-м. Певица, давно зарекомендовавшая себя как primadonna assoluta, профессионально расчетливо начинала карьеру с лирических партий, но сегодня она предстает искуснейшей мастерицей, харизматичной артисткой и подлинной перфекционисткой вокала на поле сильных оперных страстей, и нынешний концерт показал, что теперь драматический репертуар – стопроцентно ее вотчина.
Правильный лирический тренд – речь о театральных постановках – прослеживается и в развитии карьеры талантливого, чрезвычайно перспективного артиста Бехзода Давронова. На теноровом штатном безрыбье Большого театра в свои 29 лет этот певец – единственная на сегодняшний день надежда главной оперной сцены страны! И коль скоро мы заговорили о дуэте, то в этот вечер в совместном исполнении артистов прозвучали дуэттино Рудольфа и Мими из «Богемы» Пуччини и дуэт Иоланты и Водемона из «Иоланты» Чайковского, единственного композитора, чья музыка составила на этот раз всё второе отделение.
Был еще и третий совместный номер, и им стала спетая на два голоса популярнейшая «Гранада» мексиканца Агустина Лары (1897–1970). Зажигательная canción, написанная в 1932 году на собственные слова композитора, – бессмертный гимн испанской Гранаде, и он стал культовым хитом многих выдающихся оперных певцов XX века. В качестве биса в финале программы потрясающе жизнерадостную, ликующую точку он поставил и на этот раз, после чего сразу же захотелось «требовать продолжения банкета»! При этом названые дуэты из опер Пуччини и Чайковского, вошедшие в «меню» вечера, явили прекрасную лирическую субстанцию, в звучании которой глубоко чувственный посыл сопрано весьма изысканно и деликатно сливался с пластично-мягкой, но рельефной подачей тенора.
Мими и Иоланта – партии, за многие годы впитанные (впетые) Динарой Алиевой, что называется, в плоть и кровь, и ее сформировавшееся на сегодняшний день драматическое (лирико-драматическое) сопрано эти партии, очевидно, «переросло». Ее голос от природы всегда был и остается сильным, объемным и полетным, и поэтому в названные партии певица всегда вносила и продолжает вносить особое драматическое наполнение, расширяя и укрупняя психологические рамки своих героинь так, что творческая индивидуальность и самобытность не перестают коррелировать с задачами музыкальной стилистики. Создавать красочно-чувственную палитру характеров своих героинь легким голосам всегда проще, чем голосам сильным, и потому та нюансировка, которую нынешняя драмсопрано Динара Алиева культивирует в лирических партиях, неизменно вызывает меломанский восторг!
Поэт Рудольф и граф Водемон – лирические партии, неоднократно спетые Бехзодом Давроновым на сцене Большого театра, но единственной партией драматического амплуа, исполненной им в этот вечер, стала ария Каварадосси из третьего акта «Тоски» Пуччини. Захватить ею – и это объективно так! – певцу удалась сполна, так что чувственный надрыв на «вытаскивающей душу» кантилене заставил пережить подлинно волнующие мгновения. И всё же эта маленькая ария потребовала от артиста – и это ощущалось так отчетливо! – несоразмерно большой мобилизации всех его вокальных ресурсов, а посему определенная «зажатость посыла», сопровождавшая исполнение, стала неизбежной платой за это.
Два номера из «Мадам Баттерфляй» Пуччини, потенциально «опасных» для молодых лирических теноров, однако заявленных в программе, так и не прозвучали. Но вместо дуэта Пинкертона и Чио-Чио-сан из финала первого акта мы услышали названное выше дуэттино из «Богемы», и из нее же, вместо пронзительно-спинтовой арии Пинкертона из третьего акта, – арию Рудольфа. На сей раз поговорка «Что Бог ни делает, всё к лучшему» и вправду предстает абсолютно уместной, так как большой дуэт из «Мадам Баттерфляй», в котором Динара Алиева, естественно, блеснула бы своим музыкально-драматическим мастерством, в рамках оперного гала, требующего преимущественно хитов и шлягеров, был воспринят бы не столь выигрышно, как в контексте всей оперы в масштабе театральной постановки.
Заметим, что триумфальный театральный дебют певицы в партии Чио-Чио-сан состоялся в 2019 году в Парижской национальной опере (на сцене Оперы Бастилии). Он также стал и ее дебютом в этом театре, а его «репетицией» сезоном ранее стал концертный проект в Москве. И если Пинкертон для Бехзода Давронова однозначно пока преждевременен, то Рудольф, прелестнейшая ария которого на упоительной лирической кантилене прозвучала легко и свободно, возвышенно и чувственно, стала для певца идеальным попаданием в десятку! Между тем, спинтовая насыщенность этой партии для молодых голосов коварна не менее, но исполнитель «примерил» ее на свой голос впечатляюще элегантно и стильно, предъявив и зрелое лирическое парение в верхнем регистре, и обладание внутренним драматизмом.
В русском блоке всепоглощающую лиричность в квадрате певец продемонстрировал в хрестоматийной арии Ленского из «Евгения Онегина», и не насладиться благородством и красотой кантилены исполнителя было решительно невозможно! При этом в поэтически возвышенном романсе Водемона эмоционально-свободная кантилена Бехзода Давронова, в чём усматривается его интеллектуально-тонкая артистичность и вокальная вдумчивость, предстает уже едва ли не лирико-драматической субстанцией, палитра которой расцвечена изумительно гармонично и экстатически ярко. «Программный» романс Водемона, навеки «забитый» популярнейшей, едва ли не «народной» арией Роберта из этой же оперы, на хит претендует вряд ли, но на сей раз исполнитель дает повод всё же задуматься об ином…
Свою первую Аиду – титульную партию в одноименной опере Верди – Динара Алиева спела на сцене Немецкой оперы в Берлине (Deutsche Oper Berlin) совсем недавно – в трех спектаклях, прошедших в марте-апреле нынешнего года. И словно отголосок названного ролевого дебюта в программу вечера была включена ария Аиды из первого акта, которую певица провела на таком драматическом нерве и с такой чувственной экзальтацией, что стало ясно: галерея ее вердиевских героинь пополнилась еще одной знаковой партией!
Неистово музыкально и психологически емко певица провела и арию вердиевской Елизаветы из последнего акта «Дон Карлоса», и если в этой партии в Большом театре с той или иной степенью регулярности услышать певицу сегодня мы возможность имеем, то об отсутствии «Аиды» в репертуаре Большого, когда в его труппе есть такая феноменальная певица, можно лишь только сокрушаться! Однако, к счастью, есть «Тоска», специально поставленная на певицу, но в последнее время не дающая покоя пытающимся вписаться в нее – и уже бледно вписавшимся – новоявленным «примадоннам». Тщетность их усилий с новой силой проступила, когда в этот вечер Динара Алиева поистине загипнотизировала одновременно страстным и нежным исполнением молитвы Тоски из одноименной оперы Пуччини, партия которой – бесценный бриллиант в «итальянской короне» певицы.
Многокрасочная обертональная палитра звучания, выразительность интонирования на mezza voce, поразительно свободный и яркий музыкальный полет в верхнем регистре, а также восхитительно матовая, затемненная окраска развитого за время карьеры нижнего регистра дают повод заявить, что итальянский репертуар – творческий конек артистки. Так думал и ваш покорный слуга после посещения в 2010 году в Москве ее первого оркестрового рецитала, славянско-русская часть которого осталась тогда в тени Верди и Пуччини. Всё так, но уже тогда обращение к ним выявило огромный творческий потенциал певицы, суливший ей большое музыкальное будущее…
Время шло, и это «будущее» наступило не сегодня, а еще вчера. Динара Алиева стала просто идеальной Русалкой в одноименной опере Дворжака (это о «славянском»). Однако стереотип в отношении русской оперы, несмотря на то, что она зарекомендовала себя самобытнейшей Иолантой, продолжал сохраняться вплоть до того момента, пока на обсуждаемом концерте она не исполнила два новых для нее фрагмента из опер Чайковского – ариозо Лизы из первого акта «Пиковой дамы» и колыбельную Марии из «Мазепы». Всё то, на что рецензент, уже тогда отдавая должное богатым природным задаткам певицы, в 2010 году с искренней досадой сетовал в аспекте русского репертуара (в частности, на проблемы с фразировкой, интонированием и даже певческой дикцией), сегодня утратило былую актуальность окончательно и бесповоротно!
Колыбельная Марии – «малый русский ответ» сценам сумасшествия в итальянской опере. Она была спета с невероятно сильным трагическим надломом, и при этом каждое слово несло весомую музыкально-психологическую нагрузку. Но если кто-то вдруг сочтет этот фрагмент не вполне показательным, то ариозо Лизы «Откуда эти слезы?», в каждом слове и такте которой проступила истинно русская чувственность и ощущался истинно русский интонационный драйв, убедительно показала, что в музыкально-драматической вотчине певицы, однозначно, есть место и русскому оперному репертуару!
Фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии
Если вам предстоит переезд в Москве, закажите грузчиков на сайте https://gruzchik-good.ru/. Лучше всего делать заказ заранее — за 1-2 дня. Также можем упаковать вещи для переезда.
