Россиниевский фестиваль в Пезаро
«Он вечно тот же, вечно новый» — знакомые каждому пушкинские строки о Россини могут быть отнесены и к ныне знаменитому фестивалю его имени, который ежегодно проходит на родине композитора, в приморском городе Пезаро. Нынешний фестиваль — двадцать четвертый по счету, а, значит, в будущем году это музыкальное мероприятие традиционно высокого уровня будет отмечать первый юбилей.
Программа Россиниевского фестиваля включает три «большие» оперные постановки, для которых предназначены три разные театральные площадки — старинный театр, ныне носящий имя великого земляка, аудиториум Педротти в консерватории — нечто схожее с Малым залом Московской консерватории, и огромный и мрачноватый Палафестиваль, в прошлом дворец спорта. Опера «попадает» на ту или иную площадку в соответствии с собственными характеристиками. Театр Россини хорош для опер-буффа или сериа, не требующих грандиозных артистических сил, — в этом году здесь ставят французскую комическую оперу «Граф Ори». Зал Педротти — для грациозных ранних фарсов типа «Шелковой лестницы», ныне здесь возобновлена постановка 1999 года «Адины». Палафестиваль с его большой сценой предназначен для больших опер и большого скопления публики — двадцать четвертый фестиваль представляет в нем «Семирамиду».
«Семирамида» — опера, завершившая в 1823 году итальянскую карьеру великого композитора, исчезла из репертуара еще при жизни автора и пережила многократные и бурные возвращения на сцену в годы россиниевского ренессанса в основном благодаря уже ставшим легендой Джоан Сазерленд и Мэрилин Хорн. С тех пор Европа непрерывно воздает почести этому единственному в своем роде шедевру: начиная с 1962 года, года — появления в Ла Скала, «Семирамида» насчитывает 75 воплощений. Постановка «Семирамиды» — воистину грандиозное предприятие. Это — нескончаемая партитура (четыре часа чистой музыки), требующая выдающихся голосов, «специальностью» которых является стиль bel canto. Как часто случается на Россиниевском фестивале, который не боится представлять оперы, давно ставшие достоянием истории, в неожиданных и часто спорных сценических «одеждах», отдельные представители публики потратили немало сил на «буканье». Можно «букать», можно спорить, но такую «Семирамиду» стоило поставить и стоило затратить большие силы и средства: в «производстве» спектакля, кроме Россиниевского фестиваля, участвуют Театр Реджо в Турине, Театр Реал в Мадриде, Театр Лисео в Барселоне.
Уильям Орланди не собирается имитировать всем знакомые по музейным экскурсиям мотивы вавилонского искусства. Он превращает дворец ассирийской царицы в современный нам конференц-зал, зал диспетчерского управления, шикарный спортивный зал. Единая установка на все четыре часа действия использует наклонные зеркала с нанесенными на них картами мира в разных ракурсах, с обозначенными огоньками городами, панель с вспыхивающими разноцветными лампочками, черный блестящий пол, в котором скрыта круглая платформа, обладающая нескончаемыми возможностями: по ходу действия она играет роль карточного или обеденного стола, порой роль стола «диспетчерского», уставленного компьютерами, или же превращается в возвышение для главных персонажей в самые острые моменты оперы. Кружа в темноте по платформе, Арсак поражает насмерть Семирамиду. Точно так же Орланди пренебрегает историзмом в костюмах: мужчины одеты современно, и индийский царь отличается от ассирийского принца лишь головным убором, Арсак же и вовсе появляется в шинели, портупее и ушанке, в то время как Семирамида блещет немыслимыми изяществом и роскошью женственных нарядов.
Инсталляция Орланди оттесняет на второй план режиссуру Дитера Каеги, который, кажется, занят придумыванием трюков, может быть, и вызывающих любопытство, но не имеющих отношения к действию. Знаменитая выходная ария героини поется в окружении женского хора, изображающего фехтовальщиц, а дуэт Ассура и Арсака звучит на фоне карточной игры, для которой так удобен все тот же вырастающий из пола «стол». Удачная находка, пожалуй, дуэт Семирамиды и Ассура, находящихся далеко друг от друга на разных концах «стола», на этот раз трансформировавшегося в обеденный.
«Семирамида» в Пезаро — праздник музыки, особенно благодаря некоторым исполнителям, которые чудесным образом создают живое представление о стиле bel canto, одним из последних представителей которого был Россини. Даниэла Барчеллона — Арсак не в первый раз вкушает заслуженные овации публики Россиниевского фестиваля: эта молодая певица, обладающая большим голосом (редкость в наши времена!), владеет чарующе мягким звукоизвлечением, мастерством колоратуры, кажущимся невероятным, и убедительностью в ролях травести. Дарина Такова — Семирамида темпераментна, невиданно эффектна на сцене и, кажется, не ведает трудностей в предельно сложной партии. Кроме того, голоса Барчеллоны и Таковой прекрасно сливаются, и в знаменитых дуэтах певицы доставляют публике высокое, эстетическое наслаждение. Ильдар Абдразаков в не менее трудной роли Ассура радует глубиной и мягкостью голоса и демонстрирует уверенность на сцене. Единственный из солистов, который испытывает явные трудности с высокими нотами, — Грегори Кунде в виртуозной и неблагодарной роли царя Идрена.
Непременный участник Россиниевского фестиваля Пражский камерный хор блестяще подготовлен, и Симфонический оркестр Галисии в руках уверенного, не знающего устали Карло Рицци дает незабываемый урок стилистически безупречного прочтения партитуры старинной оперы-seria. Совершенно иной род удовольствия — «Граф Ори», восхитительный комический шедевр, не часто балующий нас своим появлением на афише. Подобно тому, как Орланди в «Семирамиде» отказывается от исторического Вавилона, Луис Паскаль (режиссер, сценограф и художник по костюмам) в «Графе Ори» пренебрегает Средневековьем. Действие может происходить и в наши дни: герои носят пиджаки и брюки, а дамы одеты в элегантные платья для коктейля, а порой в дезабилье. Место действия — элегантный салон со столом для бильярда, обилием хрустальных люстр и алыми драпировками. Все происходящее можно счесть грациозной эротической игрой.
Уморительна сцена в доме графини, когда мнимые богомолки в точном соответствии с темпом музыки распахивают монашеские одежды, являя на обозрение публики нижнее белье, как две капли воды похожее на знаменитые семейные трусы.
«Граф Ори» — праздник вокала, в котором лидируют неотразимый Хуан Диего Флорес в главной роли — обладатель невероятно звонкого и виртуозного тенора, и Мари-Анж Тодорович в роли пажа Изольера — бархатное и таинственное меццо-сопрано, с невиданной естественностью живущая в травестийной роли. Под стать им почти гениальный комический бас Бруно Пратико в роли Рембо и элегантная и безупречная Стефания Бонфаделли — графиня Формутье.
Оркестр болонского Театра Комунале под управлением Йезуса Лопеса Кобоса испытывает видимое наслаждение от встречи с лукавой россиниевской партитурой.
«Семирамида» и «Граф Ори» — два основных события фестиваля, который подарил и массу других открытий. В зале Педротти возобновлен маленький шедевр «Адина», Экспериментальный театр приглашает на традиционную встречу из серии «Мир фарса» — с оперой «Аделина» некогда популярного современника Россини Пьетро Дженерали, мастера bel canto разливаются соловьиными трелями в сольных концертах, молодежь пробует свои силы в «Путешествии в Реймс», в церкви Марии Магдалены развернута выставка костюмов и концертных платьев — дар Ренаты Тебальди, а тех, кто хочет узнать больше о представляемых операх, ждут известные музыковеды. Раскаленный итальянский август зовет не только к морю, но и к утонченным интеллектуальным и музыкальным наслаждениям. На родине Россини, в маленьком приморском городе Пезаро.
