Novelletten. Op. 21
Фортепианный цикл «Новеллетты» Роберт Шуман создал в период творческого подъема – весной 1838 г. «Все является ко мне само собою, и временами я чувствую, что мог бы играть все дальше и дальше», – говорил он. Душевное состояние, в котором пребывал композитор, выразилось не только в творческой активности, но и в характере музыки, создаваемой им – даже обозначения темпа и характера в «Новеллеттах» кажутся весьма красноречивыми: «Шумно и празднично», «Чрезвычайно скоро и бравурно», «Все скорей и скорей», – все это свидетельствует о неуемности чувств, кипучей энергии.
Еще не настало счастливое время соединения с Кларой Вик, и возлюбленная – как и прежде – занимала все мысли композитора, чувство к ней вновь и вновь становилось источником вдохновения. «В «Новеллеттах» ты увидишь себя во всевозможных положениях и обстоятельствах», – писал он Кларе. В одном из писем он именует этот цикл «связанными между собой приключенческими историями». По словам Шумана, среди этих историй есть и шуточные, и «эгмонтовские» (вероятно, композитор имел в виду взаимоотношения Эгмонта и Клерхен в трагедии Иогана Вольфганга Гёте), и «семейные сцены с праотцами» и даже свадьба.
В отличие от некоторых других шумановских циклов, «Новеллеттам» не присуще внутреннее единство – хотя Шуман и упоминал, что пьесы «связаны между собой», но связь эта не достигает такой степени, чтобы нельзя было исполнять одну из новеллетт отдельно или изменить порядок их следования (пианисты иногда поступают так, в то время как структура «Карнавала» или «Крейслерианы» подобного не допускает). В сравнении с более ранними циклами здесь наблюдается стремление к укрупнению формы отдельных пьес – не столько за счет развития, сколько за счет сопоставления, «нанизывания» тем. Применительно к тематическому материалу композитор исключительно щедр – прекраснейшие мелодии, которые могли бы стать основой широкого симфонического развертывания, появляются и исчезают словно «мимоходом» – в причудливых сопоставлениях гармоний и тональностей, в причудливой игре фактуры. Главным формообразующим принципом становится рондообразность, сочетающаяся с вариационностью.
В «Новеллеттах» особенно ярко проявилась связь с бытовыми жанрами. Здесь присутствует и маршевость, и лирическая песенность, и различные танцевальные ритмы – вальс, полонез, простонародный танец, близкий к польке, и черты военной и «охотничьей» музыки.
Пьесы цикла весьма разнообразны и в образном, и в жанровом плане, причем разнообразие это проявляется не только в сопоставлении номеров цикла, но и в пределах каждой из пьес. Например, в Новеллетте № 1 энергичный немецкий марш сопоставляется с лирической кантиленной мелодией, расцвеченной яркой игрой тональностей. В Новеллетте № 2 виртуозное начало соседствует с тончайшей лирикой интермеццо, в котором мелодия «парит» над прозрачными фигурациями. Еще сильнее выражена контрастность в Новеллетте № 3 – здесь разделы формы настолько самостоятельны, что один из них (интермеццо) композитор даже опубликовал отдельно – как приложение к издаваемому им журналу – предпослав в качестве эпиграфа фрагмент из «Макбета» Уильяма Шекспира. Эти строки были взяты из сцены с ведьмами, и автор в той публикации не скрывал, что Интермеццо является частью более крупной пьесы, в которой «еще больше… можно обнаружить выражение дикой фантастической игры теней» (вероятно, это и есть та «Макбет-новеллетта», о которой упоминает Шуман в одной из дневниковых записей). Причудливое скерциозное движение и диссонансы действительно выглядят фантастически. Ярким контрастом к этой мрачной фантастике звучит Новеллетта № 4 с ее мягкой, певучей мелодией.
Большой внутренней контрастностью отличается Новеллетта № 5 – рефрен в духе полонеза сочетается с эпизодами, напоминающими лирические и характерные сцены. Новеллетта № 6 заставляет вспомнить слова Шумана о свадьбе – но это крестьянская свадьба, картина которой слагается из энергичных тем в народно-танцевальном духе. Энергии и юмора исполнена сравнительно короткая Новеллетта № 7 с ее имитациями и многочисленными модуляциями.
Весьма необычной формой отличается Новеллетта № 8 – одночастная пьеса здесь приобретает черты, сближающие ее с сюитой. Со страстно-лирической первой темой сопоставляются два трио. В одном из них – оживленно-танцевальном – господствует пунктирный ритм. Появляется он и во втором трио, но в развивающей середине тема с пунктирным ритмом превращается в голос, сопровождающий лирическую мелодию, которую Шуман назвал «голосом издалека». Ее лирическая сущность раскрывается в полной мере, когда исчезает сопровождающий ее пунктирный ритм. После второго трио вместо возвращения рефрена возникает новая тема – трехдольная, но с чертами маршевости. В последующих построениях возникает еще ряд контрастных образов, но в одном из эпизодов вариант мелодии из второго трио («голос издалека»), придавая форме новеллетты черты сквозного развития.
Фортепианное творчество Шумана →
