The Tale of the Stone Flower
«Сказ о каменном цветке», соч. 118 — балет Сергея Сергеевича Прокофьева в четырёх актах и восьми картинах с прологом и эпилогом на либретто Миры Мендельсон-Прокофьевой и Леонида Лавровского по мотивам уральских сказов Павла Петровича Бажова.
Премьера состоялась 12 февраля 1954 года в Большом театре Союза ССР.
Вторая редакция балета (под названием «Каменный цветок») в трех актах и семи картинах — балетмейстер Ю. Григорович, художник С. Вирсаладзе, дирижер Ю. Гамалей.
Премьера состоялась 22 апреля 1957 года в Ленинградском государственном академическом театре оперы и балета имени
С. М. Кирова (ныне Мариинский театр).
Действующие лица:
- Данила
- Катерина
- Хозяйка Медной горы
- Прокопьич, старый мастер
- Северьян, приказчик
- Огневушка-Поскакушка
- Друзья Данилы, подруги Катерины, рабочие, мастера, обережные, цыгане, лавочники, приказчики, купцы, самоцветы
Действие происходит на Урале в начале XIX века.
История создания
Идею балета на сюжет уральских сказов П. Бажова (1879—1950) «Малахитовая шкатулка» (1939) Прокофьеву предложил балетмейстер Л. Лавровский (Леонид Михайлович Иванов, 1905—1967). Окончивший Петроградское хореографическое училище, Лавровский с 1922 года танцевал в ГАТОБе (Мариинский театр), в течение 1935—1938 годов руководил балетной труппой Малого оперного театра, а в 1938 году был приглашен на тот же пост в Кировский (Мариинский) театр. Во время Великой Отечественной войны Лавровский работал в Ереване, а с 1944 года занял должность главного балетмейстера Большого театра. С Прокофьевым он уже встречался во время работы над «Ромео и Джульеттой», балетом, ставшим их общим шедевром.
Композитор, которого давно привлекал богатый и прекрасный Урал, увлекся мыслью воплотить в музыке его красоту, его своеобразные предания, с большой поэтической силой воплощенные Бажовым в «Малахитовой шкатулке». «Вы знаете, меня уже скоро начнет мучить тема Хозяйки Медной горы, — говорил он Лавровскому. — Какая она будет, еще не знаю...» Работа над балетом началась в 1948 году (по другим источникам — летом 1949-го). Либретто было написано Лавровским совместно со второй женой композитора, Мирой Мендельсон-Прокофьевой (1915—1968). Сочинение шло увлеченно, в тесном содружестве с Лавровским. Через год клавир был закончен, началась работа над партитурой. Однако в театре на прослушиваниях начали раздаваться голоса о нетанцевальности музыки, ее мрачности, несоответствии образам Бажова.
Прокофьев тяжело переживал задержку, его здоровье ухудшилось. Со времени создания музыки прошло около двух лет, когда театр, наконец, приступил к репетициям: они начались 1 марта 1953 года. Днем 5 марта Лавровский забежал к Прокофьеву и застал его за партитурой балета, в которой были необходимы некоторые поправки. Через несколько часов композитор скончался. Премьера «Сказа о Каменном цветке» состоялась 12 апреля 1954 года в московском Большом театре в постановке Лавровского, который воплотил образ Хозяйки Медной горы в извилистых, «змеиных» движениях, Северьяна — в резких, грубых жестах, а Катерину — в плавных линиях, заимствованных из фольклорных женских танцев.
Через 4 года после смерти композитора, 22 апреля 1957 года, в Ленинградском театре оперы и балета им. Кирова (Мариинском) балетмейстером Ю. Григоровичем (р. 1927) была осуществлена другая, трехактная версия балета.
Музыка
В «Каменном цветке» Прокофьев обратился к стихии народной песенности. На первый план выходит мелодическое начало. Композитор не использует подлинных напевов, но его музыка проникнута живыми интонациями фольклора. Три главные образные сферы — фантастическая, связанная с миром Хозяйки Медной горы, лирическая, воплощающая образы Катерины и Данилы, и народно-жанровая, воплощенная в массовых сценах. Им противостоит Северьян как воплощение зла и жестокости.
Л. Михеева
Сюжет
1. Изба уральского мастера-камнереза Данилы. Он мечтает создать малахитовую вазу невиданной красоты, воплотить в камне прелесть живого цветка. Пока это ему не удается. Данила так увлечен, что не замечает пришедшую к нему Катерину, но, увидев ее, искренне радуется. Они решают объявить о своей помолвке. Собираются друзья. Гости поздравляют жениха и невесту. Внезапно распахивается дверь, и в избе появляется ненавистный всем приказчик Северьян. Он пришел забрать барский заказ — малахитовую чашу. Когда Данила отказывается отдать недостаточно красивую работу, Северьян замахивается на него плетью, но между ними встает Катерина. Забыв о чаше, приказчик пытается грубо обнять девушку, но, заметив недовольные взгляды окружающих, уходит. Данила задумчив, и постепенно друзья расходятся. Он не задерживает и Катерину. Художник весь во власти дум о заветной чаше, от старых мастеров он слышал, что тайной камня владеет Хозяйка Медной горы, хранительница подземных сокровищ. Внезапно она возникает перед ним, показывая ему прекрасный каменный цветок. Видение исчезает. В приступе бессильного отчаяния Данила разбивает свою вазу и падает без чувств.
2. Заповедное место — Змеиная горка. Перед Данилой появляется Хозяйка. Он просит еще раз показать каменный цветок, но она очаровывает его, являясь ему то зеленой ящерицей, то прекрасной девушкой. Данила снова умоляет, и по мановению руки Хозяйки перед ним открывается ее царство. Сверкают и переливаются аметисты, веселят глаз самоцветы. А вот возникает и чудесный цветок — символ непреходящей красоты. Как зачарованный, Данила протягивает к нему руки.
В избе Данилы Катерина тоскует по жениху. Прошло много дней, как он пропал, но девушка не верит в его гибель. Появляется Северьян. Грубо и нагло он пытается овладеть Катериной, но та хватает серп, и приказчик с угрозами и бранью вынужден удалиться. Девушка решает идти на поиски любимого.
В царстве Хозяйки Данила работает над своим каменным цветком. Хозяйка открывает перед мастером всё новые пути к совершенству.
На ярмарке царит веселье. Грустна лишь Катерина, забредшая сюда в поисках Данилы. В окруженье цыган и пьяных обережных появляется Северьян. Поднимается неистовый пляс. Увидев Катерину, Северьян пытается увести ее с собой. Народ заступается за девушку, и той удается убежать. Северьян бросается в погоню, но неожиданно выясняется, что пьяный приказчик и его слуги гонятся за какой-то незнакомкой. Достаточно той было оглянуться, и ноги Северьяна приросли к земле. Слуги в ужасе разбежались. Собрав все силы, приказчик продолжает погоню. А незнакомка заманивает его все дальше. Северьян достает пистолет и стреляет, но незнакомка ловит пулю и бросает ее к ногам приказчика. Северьян проваливается по колено в землю. Только теперь он понял, что перед ним Хозяйка Медной горы. Напрасно он молит о пощаде, земля постепенно поглощает его.
3. В зимнем лесу у костра греется Катерина. Из костра возникает Огневушка-поскакушка и зовет девушку за собой.
Во владениях Хозяйки Медной горы Даниле, наконец, удалось создать свой каменный цветок. Появляется Хозяйка, она грустна и понимает, что, познав силу камня, Данила-мастер больше не останется у нее. Хозяйка полюбила молодого художника и умоляет не покидать ее. Она готова сделать его «горным мастером», перед которым откроются все богатства ее царства. Данилу тянет к людям, ведь для них он познавал красоту камня. Хозяйка в отчаянии завораживает его, Данила превращается в камень. Появляется Катерина. Грозно встречает Хозяйка соперницу, но ее трогает самоотверженная любовь девушки. Оживив Данилу, Хозяйка в последний раз предлагает ему выбор. Он, не колеблясь, устремляется к Катерине.
Раннее утро. Данила и Катерина среди друзей. Все приветствуют их. А на заднем плане колышется зеленый цветок — символ неустанных поисков красоты. Художнику суждено разрываться между земными радостями и творческими тревогами.
Начало работы Сергея Прокофьева над балетом «Каменный цветок» относится к 1948 году. В день смерти 5 марта 1953 года композитор работал над партитурой сцены встречи Катерины и Данилы. И дело было не в том, что больной композитор работал не спеша. Балет создавался в нелегкие для музыкального театра годы. Постановление 1948 года ошельмовало талантливейших композиторов Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна и требовало ответить на «партийную критику» новыми работами.
Первоначально сценарий, основанный на «Уральских сказах» Павла Бажова, был написан женой композитора Мирой Мендельсон-Прокофьевой. Затем ее соавтором стал балетмейстер Леонид Лавровский, желавший в новом спектакле повторить в возглавляемом им балете Большого театра успех совместной работы с Прокофьевым над «Ромео и Джульеттой». Однако путы ложно понимаемого «реализма в балете» тормозили работу. Требовались все новые доделки и переделки. И как печальный итог — громкая неудача спектакля «Сказ о каменном цветке», поставленного в Большом театре в феврале 1954 году (балетмейстер Л. Лавровский, художник Т. Старженецкая, среди исполнителй Г. Уланова, М. Плисецкая, А. Ермолаев). Меж почти натуральных изб персонажи в тяжелых национальных одеждах разыгрывали бытовую драму, далекую и от мудрых бажовских сказаний, и тем более от того, что на самым деле волновало Прокофьева в своем последнем балете.
Образ художника-камнереза, неустанно стремящегося к постижению красоты, идущего ради этого на жертвы, был центральным в балете и близким для композитора по духу. Фантастические образы Хозяйки Медной горы и ее царства были чужыми и враждебными лишь для бездушного Северьяна. Для талантливого Данилы мир фантазии также необходим и близок как мир земной. Другое дело, что принадлежность творца к обоим мирам порой трагична, и счастливый финал балета, возможно, лишь временная «передышка» героя.
В музыке «Каменного цветка» привлекал нетрадиционный для балетов на русскую тему («Петрушка» и «Жар-птица» Стравинского, «Шут» Прокофьева) лиризм, который оттенялся ярким цыганско-ярмарочным разгулом. И все же при всем богатстве партитуры «Каменного цветка» даже по прошествии полувека музыка последнего балета Прокофьева не получила такого признания, как «Ромео и Джульетта» или «Золушка». И ее сценическое прочтение ограничилось по существу только одним спектаклем Юрия Григоровича и Симона Вирсаладзе, впрочем, открывшим именно «Каменным цветком» новый этап отечественной хореографии.
Молодой хореограф Григорович, за плечами которого были лишь два спектакля в самодеятельном коллективе, и опытный мастер сценографии Вирсаладзе с той поры стали соавторами-единомышленниками на долгие годы. Сегодня трудно сказать, что в «Каменном цветке» первично: сознательная лаконичность сценографии, оставившая для танца максимум места, или решение балетмейстера поставить этот балет «как непрерывное хореографическое действие, как непрерывный танцевальный рассказ, в котором средствами классического танца, обогащенного приемами народного танца, раскрываются поэтические образы сказок П. Бажова».
Вся сценография Вирсаладзе есть не художественное оформление, а живописный образ спектакля. В глубине сцены окаймленная черным бархатом кулис светилась сказочная малахитовая шкатулка. Она могла трансформироваться и в избу Данилы, и в царство самоцветов, а то и прикинуться ярмарочной пестротой, не уступающей кустодиевским образцам. Это дало возможность сократить балет до трех актов, внутри которых деление действия на картины стало весьма условным.
В «Каменном цветке» впервые выявилось умение Григоровича создавать сценические образы разной психологической глубины и сложности. Катерина привлекательна своей цельностью. Более сложен Данила. В процессе творчества он мог забыть о любимой, а затем, создав желанную вазу, отказаться от дальнейшего художественного самосовершенствования. Хозяйка предстает не только символом красоты природы, но и влюбленной и ревнивой женщиной. И к тому же обладающей мудростью, позволявшей ей отпустить Данилу, понимая, что неуспокоенность художника может заставить его еще не раз вернуться. Да и Северьян не был примитивным злодеем. Он не понимал красоты ни природы, ни созданий человеческих рук, но не случайно его привлекала нежная красота Катерины, а не угарная соблазнительность Молодой цыганки.
И для того чтобы чуткий зритель мог осознать сложность замыслов и поступков героев, не надо было читать либретто — все можно было ощутить в танце. «В „Каменном цветке", — утверждала Вера Красовская, — танец — не так называемый действенный танец, когда, следуя репликам сценария, исполнитель вкладывает некий буквальный смысл в каждый арабеск или кабриоль, нередко подкрепляя такую логику танца, в зависимости от сюжета, эмблемой быта — винтовкой или лопатой, — а танец, обращенный к эмоциональному восприятию зрителя, танец, идущий от музыки».
В первом и третьем актах главенствовал классический танец, во втором царствовала стихия народного праздника. Праздник, по правде говоря, был не слишком радостным. Доминировала разгульная цыганская сюита, созвучная душевной смуте и тоске Северьяна. За танцующими цыганками постоянно возникала уродливая фигура горбуна с гитарой. Прекрасная Молодая цыганка в своей сурово-страстной пляске отчаянно проклинала свою несвободу, привычно и буднично вторил ей Молодой цыган. Бурные цыганские танцы в балетных спектаклях нередко подаются как реализация мечты тоскующих по свободе героев. У Григоровича Северьян далек от грез о свободе, отсюда прекрасный по форме и сильнейший по эмоциональному накалу танец отдавал жутковатой пародией.
Новый балет репетировали три состава, однако именно те артисты, которые танцевали премьеру, наиболее отвечали замыслу композитора и хореографа и создали образцы интерпретации для последующих поколений.
Катерина в балете резко отличается от своего прототипа в сказах Бажова. У писателя она: «Девка возрастная, оплечье крутое, глаз решительный, и топор, видать, в руках бывал». Основная черта образа Катерины в спектакле — безыскусная душевная чистота и мягкая лиричность, однако в нужную минуту ей свойственна и сильная воля и решительность. Ирина Колпакова рисует образ русской девушки, любящей и, главное, понимающей своего избранника. Некоторая простоватость Александра Грибова в роли Данилы искупалась неподдельным невинно-улыбчатым обаянием русского парня и легким уверенным танцем. Образ Хозяйки был решен Григоровичем средствами классического танца, оплодотворенного акробатическими элементами. Ветераны балета вспоминали «Ледяную деву» Федора Лопухова. Алла Осипенко была столь неотразимо красива и в облике ящерицы и в облике женщины, что зритель с трудом соглашался с выбором Данилы. Впрочем, и в жизни нередко теплота и надежность жены побеждают блеск любовницы. Строгий в своих оценках Лопухов писал: «Образ Северьяна, созданный Григоровичем, принципиально нов. Северьян — Гридин страшен с того момента, как он появляется и впервые осеняет себя раскольничьим крестным знамением. Никакая мимическая жестикуляция не могла бы создать этот страшный образ, ибо это и есть образ в танце». Все четверо первых исполнителей прославились в одночасье: сначала в Ленинграде, а затем и в иных землях, где «Каменный цветок» показывался на гастролях.
Второй спектакль танцевали признанные мастера. Аскольд Макаров в роли Данилы выглядел сказочным богатырем, однако червь сомнений художника ему был чужд. Холодноватая природная красота Инны Зубковской была более «впору» Хозяйке — женщине, нежели ящерке. Тонкому психологизму Аллы Шелест не хватало природной простоты в роли Катерины. Немного позднее станцевали «Каменный цветок» и совсем молодые Алла Сизова, Калерия Федичева и Игорь Чернышев. Последнему удалось ярко подчеркнуть нестандартность своего героя-художника.
Пресса в целом приняла спектакль с энтузиазмом, однако от приверженцев хореодрамы и действенного танца еще долго сыпались упреки в формализме, заимствовании худших западных образцов и т. п. Уже в 1959 году постановку Григоровича—Вирсаладзе перенесли в Большой театр. Здесь полноценный образ Данилы-мастера создал восемнадцатилетний Владимир Васильев.
Многие годы «Каменный цветок» не сходил со сцен московского и ленинградского театров. В 1991 году по спектаклю Кировского театра, выдержавшего к тому времени почти 200 представлений, был снят видеофильм. В нем в роли Катерины снялась Анна Поликарпова, вскоре переехавшая в Гамбург, где стала звездой труппы Джона Ноймайера.
А. Деген, И. Ступников
Фото Ефраима Лесова / Мариинский театр. 1957 год
