Berceuse sur le nom de Gabriel Fauré
К числу немногочисленных камерно-инструментальных ансамблевых сочинений Мориса Равеля принадлежит «Колыбельная на имя Габриеля Форе» для скрипки и фортепиано. Эту небольшую, но очень изящную пьесу композитор создал в 1922 г. для сборника, опубликованного в качестве приложения к журналу «Revue musicale». Тот номер посвящался творчеству французского композитора Габриеля Форе, а в приложение вошли произведения Луи Обера, Флорана Шмитта и других композиторов-учеников Форе, одним из которых являлся Равель. Все сочинения, вошедшие в сборник, объединял общий замысел: их темы представляли собою анаграммы имени Габриеля Форе. Не являлась исключением и мелодия «Колыбельной» Равеля, хотя совпадение буквенных обозначений составляющих ее нот с именем оказалось приблизительным.
«Колыбельная» – очень лиричная и задушевная пьеса. Композитор словно погружается в чистый, незамутненный мир детской души, завороженный чудесными мечтаниями. По своему образному строю пьеса перекликается с сюитой «Моя Матушка-Гусыня», романсом «Рождество игрушек», оперой «Дитя и волшебство», а мелодия интонационно родственна старинным народным песням Франции. Это истинное средоточие «чистой лирики». Связь с фольклорными истоками проявляется и в диатоничности «Колыбельной» – впрочем, только в начале пьесы. Тема представляется удивительно хрупкой – кажется, что такую мелодию могла бы исполнять флейта. Эту особенность чутко уловила французская скрипачка Элен Журдан-Моранж, ставшая первым интерпретатором пьесы – она подчеркивала, что эту мелодию необходимо исполнять без вибрации, слегка холодноватым звуком, и только тогда выявляется все ее очарование. Журдан-Моранж прекрасно чувствовала природу сочинений Равеля, она была первой исполнительницей не только «Колыбельной на имя Габриеля Форе», но и Сонаты для скрипки и виолончели, а также помогала ему советами в отношении скрипичной техники, когда Равель работал над Сонатой для скрипки и фортепиано (исполнить это произведение она не смогла из-за болезни руки, но именно ей Морис Равель посвятил Сонату).
Соответственно природе жанра колыбельной, в ритмическом движении пьесы постоянно ощущается «покачивание». Не забывает композитор о том, что колыбельные песни обычно поют очень тихо – всю пьесу скрипач исполняет с сурдиной.
В процессе развития этой песенной темы постепенно происходит усложнение строя. Возникающий в фортепианной партии контрапункт, который присоединяется к мелодии, проводимой скрипкой, строится на тех же интонациях, что и скрипичная партия. Возникает лад «тон-полутон», который Равель нередко использовал, и даже появляются политональные сочетания. Но они не кажутся «резкими», «угловатыми» или пугающими, а словно уводят в мир грез и снов. Диатонический строй возвращается в репризе, но при этом сохраняется прозрачная двухголосная полифоническая фактура, «расцвеченная» секундовыми созвучиями.
Звучность постепенно истаивает в коде, где композитор применяет интересный гармонический прием: на фоне педали возникают созвучия, далекие от нее в тональном отношении. Как и в предшествующих разделах «Колыбельной», эти политональные сочетания не вызывают ужаса – они лишь создают то впечатление зыбкости и ирреальности, которое всегда сопровождает сны.
«Колыбельная на имя Габриеля Форе» впервые прозвучала на концерте в Милане в исполнении автора и скрипача Реми Принчипе 28 октября 1922 года.
Некоторые черты этого миниатюрного обаятельного сочинения отразились в Сонате для скрипки и фортепиано, созданной позднее – в частности, прозрачность полифонической фактуры и использование политональности позволяют провести параллели между этими сочинениями, хотя по образному строю они глубоко различны между собою.
