La naïade et le pêcheur
Фантастический балет в 3 актах (6 картинах). Композитор Ц. Пуни, либретто Ж. Перро и Ф. Черрито, балетмейстер Ж. Перро.
Премьера состоялась 30 января (11 февраля по н.с.) 1851 года в петербургском Большом театре.
1. Морская раковина. Место действия — Сицилия. Крестьяне и рыбаки собрались на берегу моря. Они готовятся к празднику в честь Богоматери. Появляются молодой рыбак Маттео и Джианнина, с которой он обручен. Маттео приглашает друзей на свадьбу, которая состоится на следующий день. Все расходятся. Маттео, оставшись один, хочет забросить сеть в море, и тут из его глубин возникает большая раковина. Маттео впервые видит живую Ундину, которая до того часто являлась ему во сне. Маттео равнодушен к соблазнам, предлагаемым Ундиной, чтобы заставить его забыть любимую. Он отворачивается и хочет идти к хижине, где живут Джианнина и его мать. Но Ундина взглядом зачаровывает рыбака. Он околдован и шаг за шагом поднимается за Ундиной на скалы. Бросив на него последний взгляд, Ундина соскальзывает в воду. Маттео во власти чар готов броситься за ней вслед, но его спасает появление крестьян. Присутствие людей на время лишает силы колдовское заклятие Ундины. Маттео падает на колени и возносит благодарственную молитву.
Хижина рыбака. Тереза, мать Маттео, и Джианнина с нетерпением ждут его возвращения. Приходит взволнованный Маттео. Нежные утешения Джианнины успокаивают его. Он рассказывает женщинам о своей встрече с Ундиной. Это всего лишь видение», — убеждает мать. Она достает прялку, а Джианнина просит Маттео помочь размотать пряжу. Вдруг, словно от порыва ветра, распахивается окно, и в хижину на гребне волны, подкатившейся к самому дому, вплывает Ундина. Видит ее одна лишь Джианнина. Страх и волнение девушки непонятны Маттео и его матери, им кажется, что и Джианнина во власти видений. Ундина исчезает, все трое принимаются за работу. Однако спокойное счастье этой семьи причиняет Ундине боль, и она начинает досаждать женщинам: то порвет пряжу у Джианнины, то вырвет прялку у Терезы. Морская дева делается видимой Маттео и снова околдовывает его своей сверхчеловеческой красотой. Опьяненный ее прелестью, Маттео уже готов поддаться чарам Ундины, но тут она становится видимой и Джианнине. Девушка пытается схватить Ундину, но та исчезает. Джианнина упрекает возлюбленного в неверности. Маттео успокаивает ее — ведь завтра их свадьба. Тереза благословляет молодых и уводит Джианнину готовиться к празднику.
2. Видение. Ундина уверена в могуществе своей красоты и надеется завоевать сердце Маттео. Она проникает в его сны и раскрывает перед ним чудеса своего сказочного дворца в морских глубинах. Маттео видит во сне очаровательных сестер Ундины, они танцуют вокруг него вместе с самой Ундиной. Забыв все на свете, охваченная восторгом любви, морская дева бросается к ногам своего земного божества, и тут ее застает Гидрола — ее мать, королева рек, озер и родников. Гидрола страшится за дочь. Она убеждает Ундину, что союз бессмертной со смертным невозможен. Иначе жизнь бессмертной станет бренной. Но страсть Ундины сильнее страха. Она срывает бутон с куста розы и говорит матери, что готова увянуть, как вянет этот цветок, если юноша ее полюбит. Гидрола уводит упирающуюся Ундину. На сцене появляется торжественная процессия в честь праздника Богородицы.
Праздник Богородицы. К ногам статуи Богоматери приносят цветы. Жители деревни пляшут огненную тарантеллу. Звон колокола, призывающего к вечерне, доносится из ближайшего монастыря. Крестьяне опускаются на колени, вознося молитву. Из фонтана появляется Ундина, видимая только Маттео. Он хочет следовать за ней, но Джианнина отводит его к изображению Богоматери. Лишь только Маттео подходит к ней, статуя исчезает и на ее месте оказывается Ундина. Юноша хочет показать морскую деву Джианнине, но Ундина исчезает. Праздник продолжается. Маттео и Джианнина собираются домой. Он отвязывает лодку, а Джианнина нагибается к воде. Там ундины — прекрасные сирены. Они манят девушку в воду. Джианнина падает в озеро, а оттуда поднимается Ундина. Выходит луна, и Ундина впервые видит свою тень.
Ундина приняла облик Джианнины и с ним вместе — любовь Маттео. Но теперь морская дева смертна. Новые ощущения охватывают ее. Она не может понять, что с ней, и принимает свою тень за соперницу. Отвязав лодку, Маттео увозит в ней Ундину, которую считает Джианниной.
3. Увядающая роза. Гидрола тоскует у ложа Джианнины, на котором спит Ундина, но исчезает, когда морская дева просыпается. Прежняя Ундина — капризная, своевольная, неземная — исчезла. Бессмертная стала смертной. Ее пугает собственная слабость, и Ундина опускается на колени для молитвы. Снова появляется Гидрола. Она говорит дочери, что бутон розы уже вянет. И умоляет Ундину отказаться от земной любви. Ундина ни в чем не раскаивается. Печально, но решительно она просит мать предоставить ее своей судьбе. Гидрола уходит. Появляются Маттео и Тереза. Печать смерти лежит на челе невесты — идеальное не может жить земной жизнью. Ундина утратила свежесть и юность. Боль и тоска разрывают сердце Маттео при ее виде. Он понимает, что она обречена. Ундина же настаивает на совершении свадебного обряда; и в смертный час она хочет быть уверена, что тот, ради кого она пожертвовала бессмертием, принадлежит ей до конца.
Свадебный обряд. В глубокой печали движется свадебный кортеж. Ундина почти не в состоянии держаться на ногах, она опирается на руку Маттео. Роза роняет по лепестку, и, подобно ей, теряет силы Ундина. В окружении ундин появляется Гидрола, ведя спасенную Джианнину. С глаз Маттео спадает пелена. Страдающая и отвергнутая Ундина вновь обретает бессмертие.
Мировая премьера балета «Ундина, или Наяда» на музыку Цезаря (Чезаре) Пуни в хореографии Жюля Перро состоялась в Лондонском Королевском театре 22 июня 1843 года. Партию Ундины исполняла знаменитая Фанни Черрито, Маттео — Жюль Перро. В 1851 году хореограф перенес свой балет в Петербург под названием «Наяда и рыбак». Партию Наяды исполняла Карлотта Гризи, а партию Маттео, так же как и на премьере в Лондоне, сам Жюль Перро.
«Переделки Перро для петербургской сцены, — отмечал историк балета Юрий Слонимский, — скажем откровенно, ухудшили простой и законченный по линиям лондонский спектакль, затемнили даже его содержание. Видимо, перемены диктовались владычицей сердца и ума Перро Карлоттой Гризи, исполнительницей в Петербурге роли Ундины. Характер ее дарования требовал других сценических красок, нежели Черрито. А может быть, не обошлось дело и без цензуры, свирепствовавшей именно в эти годы. Ведь в изъятой четвертой картине балетмейстер превращал народную пляску в молитву, молитву — в пляску, а деву Марию подменял Ундиной. Это отчасти шокировало зрителей даже в Лондоне».
В июле того же года Перро показал свой балет в Петергофе в день именин одного из членов Императорской семьи. «На берегу залива, — писал современник, — был возведен помост, на котором происходило действие. Но в морских сценах наяды перемещались в лодки в виде раковин и плыли по морской глади, окруженные естественной декорацией — деревьями, среди которых красовались тропические растения. Погода благоприятствовала задуманному представлению, а луна освещала происходящее на сцене».
В 1874 году Мариус Петипа осуществил свою редакцию балета, сохранив название «Наяда и рыбак», премьера состоялась на сцене санкт-петербургского Большого театра. При следующем возобновлении в 1892 году Петипа еще раз кардинально переделал балет.
В 1903 году очередную редакцию предпринял Александр Ширяев — уже «по Петипа и Перро», в этой версии партию Ундины танцевала Анна Павлова. Позднее Ширяев возобновлял балет в 1921 году для Петроградского хореографического училища. Затем на долгие годы этот романтический балет ушел из репертуара театров. В 1984 году на творческом вечере в честь 80-летия Петра Гусева была представлена сюита из балета в хореографии Жюля Перро, восстановленная по памяти юбиляром.
16 марта 2006 года в Мариинском театре состоялась премьера балета «Ундина», в 2 актах, 6 картинах. Композитор Цезарь Пуни, хореограф Пьер Лакотт, либреттисты (по новелле Фридриха де ла Мотт Фуке) Жюль Перро и Фанни Черрито, декорации и костюмы П. Лакотт, художник по свету А. Наумов, дирижер М. Сенкевич. Известный французский хореограф Пьер Лакотт, прославившийся своими стилизациями балетов XIX века, поставил этот балет специально для труппы Мариинского театра.
Лакотт, автор реконструкций балетов «Сильфида» Шнейцхоффера (хореография Филиппо Тальони), «Копеллия» Лео Делиба (хореография Артура Сен-Леона), «Жизель» А. Адана (хореография Ж. Коралли и Ж. Перро), па-де-сис из «Маркитантки» Ц. Пуни (хореография А. Сен-Леона) и других, утверждал, что провел огромную исследовательскую работу, восстанавливая сильно трансформированную и утраченную хореографию Перро. В своей работе по воссозданию балета, которая велась около четырех лет, он опирался на сведения из разнообразных источников, консультировался с прославленными педагогами Гюставом Рико и Карлоттой Замбелли.
Лакотт говорил: «Меня всегда интересовал этот балет. К сожалению, уже в возобновлении 1903 и тем более в версии Гусева 1984 года от оригинальной хореографии Жюля Перро осталось совсем немного. Я изучил первую версию балета, которую Перро поставил в Лондоне в 1843 году. В моем распоряжении были только ноты скрипичной партии, написанной Пуни, и отзывы критики о постановке. Я не имел возможности восстановить костюмы и декорации по имеющимся документам, поэтому я создал их в том виде, который, как мне кажется, диктовала эстетика той эпохи».
Несмотря на благие намерения, практически вся хореография и даже не лучший вариант сюжета принадлежат самому Лакотту. «Ундина» в постановке Лакотта перенасыщена классическим танцем в его разнообразных формах: сольные вариации, дуэты, трио, массовые ансамбли следуют друг за другом непрерывно. Хореограф выплескивает на сцену весь запас своего мастерства, не давая зрителю ни малейшей передышки между отдельными номерами и фрагментами. Поток вариаций кажется бесконечным, притупляя зрительское восприятие. Лакотту-хореографу не хватило мастерства режиссера, который железной рукой отсек бы длинноты, убрал повторы, сделал балет более разнообразным.
Мастера прошлого умели соблюсти пропорцию между танцем и пантомимой. Две имеющиеся жанровые сценки с живым осликом и с мальчиком, утащившим у матушки батон, маловаты для полнометражного «старинного» спектакля. Явно недостает в спектакле и характерного танца, сочинением которого так славился Ж. Перро. При этом тарантелла, лишенная специальной «характерной» обуви, потеряла аромат эпохи и напоминала по стилю скорее «Тарантеллу» Дж. Баланчина.
В премьерных спектаклях Евгения Образцова (Ундина), Яна Серебрякова и Екатерина Осмолкина (Джианнина) продемонстрировали блестящее владение мелкой виртуозной техникой, считающейся трудной для современных танцовщиц. Леонид Сарафанов (Маттео) был прыгуч и, что называется, легок на ногу.
Тем не менее, в 2007 году петербургская «Ундина» была выдвинута на премию «Золотая маска» сразу по трем номинациям — П. Лакотт за хореографию, Образцова и Сарафанов — за исполнение главных партий. Награду за роль Ундины получила обаятельная Евгения Образцова.
А. Деген, И. Ступников
