В честь 80-летия выдающейся русской примадонны
Все существующие в мире вокальные конкурсы похожи друг на друга, но в то же время все они друг от друга отличаются. Естественно, можно найти различия и в их репертуарной специфике, и в регламенте, и в той абсолютно неповторимой кулуарной атмосфере, что присуща каждому из них. Что же до Международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой, который с периодичностью раз в два года проводится в Санкт-Петербурге, то с уходом из жизни его основательницы, недосягаемо яркой оперной певицы XX века, его атмосфера, хотя и лишилась лучезарного света мировой мегазвезды, по-прежнему остается тем магнитом, что притягивает к конкурсу и участников, и публику.
И хотя Елены Образцовой с нами сегодня нет, важнейшее дело ее жизни по открытию молодых певческих талантов находится сегодня в надежных руках. Созданные певицей Благотворительный фонд поддержки музыкального искусства в Москве и Культурный центр в Санкт-Петербурге свою неустанную деятельность в этом направлении ведут в полную силу. При этом одной лишь только сферой организации и проведения вокальных конкурсов творческая активность обоих названных институтов не ограничивается. Сегодня вокальных конкурсов в мире – просто бесчисленное множество, но бренд Международного конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой, как показал и нынешний год, по-прежнему востребован и занимает весьма прочные позиции. Поистине, это конкурс, на котором всегда людно, и это конкурс, на котором всегда тепло…
Автору этих строк довелось присутствовать далеко не на всех конкурсах, которых за двадцать лет (1999–2019) было двенадцать, и последний Двенадцатый Международный конкурс молодых оперных певцов Елены Образцовой прошел в Санкт-Петербурге с 6 по 13 сентября. Он всегда проводится в нечетные годы, и нынешний конкурс мог бы стать не двенадцатым, а одиннадцатым, если бы в 2006 году «внеплановый» конкурс не прошел и в Москве. В 2015 году Десятый конкурс стал первым, состоявшимся без своей патронессы, однако именно на него было подано рекордное за всю его историю количество заявок – порядка 260 из 19 стран (а приехало тогда чуть более 200 участников из 17 стран). В 2017 году на Одиннадцатый конкурс заявок – согласно официальному буклету – было подано 242, а в конкурсных баталиях, начиная с первого тура, приняли тогда участие 184 вокалиста из 21 страны.
Нынешний конкурс, если вновь обратиться к его буклету, собрал 222 заявки, а реально приехало на него 165 участников из 17 стран (если не учитывать вторую страну, указанную шестью участниками, что для международных конкурсов – дело привычное). За последние три конкурса динамика массовости его участников, как видно, снижалась, однако такому «снижению» может позавидовать любой конкурс – цифры всё равно ведь впечатляющие! Первый тур, как всегда, был отборочным, и по его итогам ко второму было допущено 40 человек, которые представили 10 стран: Россию – 24 участника; Казахстан, Молдову и Монголию – по два участника; Болгарию, Грузию, Китай, Польшу, Сербию и Узбекистан – по одному. Итого – 36. А оставшиеся четыре как раз и заявили себя представителями от двух стран: России – Италии, России – Азербайджана, Казахстана – Венгрии и Канады – Италии. Из этих 40 человек борьбу на третьем туре продолжили 11 конкурсантов.
Вопрос о переходе того или иного участника во второй тур на первом туре решался по принципу «да или нет», и на этом история отборочного тура, собственно, и заканчивалась, давая начало более пристальному и более тонкому в аспекте оценивания соревнованию среди участников, прошедших во второй тур. Смысл этого заключен в том, что на втором и третьем турах жюри руководствовалось уже общепринятой бальной системой, и при определении лауреатов из числа прошедших на третий тур учитывало также итоги второго тура, что абсолютно логично и естественно.
Согласно регламенту, на первом туре каждый участник должен был исполнить по две разноплановые арии, на втором – два камерных сочинения (русское и зарубежное) плюс итальянскую арию, а на третьем туре – по две арии в сопровождении оркестра (первый и второй туры шли под фортепиано). Правда, уже не в первый раз (так было и на прошлом конкурсе, и на позапрошлом) решением жюри регламент снова был «скорректирован»: и на сей раз на третьем туре финалисты исполняли всего лишь по одной арии! К этому мы, признаться, уже успели привыкнуть, однако такой регламентный демарш вызывает массу вопросов, ведь многофакторность и степень объективной общности в принятии итогового решения по тому или иному участнику в этом случае неизбежно уменьшается. Этот аспект очень серьезен и важен, и дело чести Конкурса Елены Образцовой – вернуться, наконец, к исконному регламенту, заложенному еще его основательницей!
В третьем туре и в гала-концерте лауреатов Конкурса Елены Образцовой прошлых лет, который состоялся в день торжественного открытия Конкурса этого года, принял участие Государственный симфонический оркестр Ленинградской области под управлением своего художественного руководителя Михаила Голикова. Торжественное открытие конкурса, завершившееся гала-концертом, состоялось 6 сентября. Следующие три дня были отданы первому туру (Малый зал имени М.И. Глинки Санкт-Петербургской филармонии имени Д.Д. Шостаковича), затем два дня – второму туру (Большой зал Санкт-Петербургской филармонии имени Д.Д. Шостаковича). А после репетиционного дня, предусмотренного для подготовки выступлений финалистов с оркестром, они включились, наконец, в свое решающее состязание, состоявшееся 13 сентября
После весьма затянувшихся дебатов в жюри итоговые результаты на торжественном закрытии Конкурса в тот же день были донесены до участников и публики, но перед их оглашением необходимо огласить состав международного конкурсного жюри:
• Ева Мартон (Венгрия) – выдающаяся оперная певица (драматическое сопрано), основательница Международного конкурса вокалистов своего имени, который с периодичностью раз в два года проходит в Будапеште на базе Академии Листа;
• Маквала Касрашвили (Россия) – выдающаяся оперная певица (лирико- драматическое сопрано);
• Ольга Бородина (Россия) – выдающаяся оперная певица (меццо-сопрано);
• Ричард Родзинский (США) – музыковед, продюсер, организатор и промоутер оперно-театральной и конкурсной деятельности;
• Роберт Кёрнер (Германия) – художественный руководитель Национальной оперы Лиона (Франция), руководитель программы для молодых артистов;
• Лариса Гергиева (Россия) – художественный руководитель Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, концертмейстер;
• Надя Михаэль (Германия) – оперная певица (сопрано);
• Маркус Ласка (Италия) – вице-президент Международного артистического агентства Melos Opera (Болонья, Италия);
• Алессандро Ариози (Италия) – руководитель Международного артистического агентства Ariosi Management (Мароджа, Швейцария).
Нынешний Конкурс состоялся при поддержке Фонда Президентских грантов (грант Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества) и Комитета по культуре Санкт-Петербурга, а его организационная сторона, как всегда, была на высоте: в четкости и слаженности работы всем конкурсным службам было не отказать! Однако, как всегда бывает практически на всех конкурсах, проникнуться абсолютным пиететом к решениям жюри не удалось и на этот раз, но как бы то ни было, итоги Конкурса обнародованы, и они уже история, так что как минимум мы их просто аккуратно приведем.
Итак, сначала идут лауреатские премии (с учетом того, что разделения на мужские и женские голоса не было и на этот раз, а номинирование шло в едином конкурсном зачете):
• Гран-при – не присужден;
• I премия (500 000 рублей) – Дзамболат Дулаев (баритон, Россия);
• II премия (350 000 рублей) – Сергей Севастьянов (бас, Россия);
• III премия (250 000 рублей) – Оксана Секерина (Майорова) (сопрано, Россия).
Премии-дипломы (35 000 рублей) для финалистов, не ставших лауреатами:
• Станислав Ли (баритон, Казахстан);
• Сергей Кузьмин (тенор, Россия);
• Мария Солдатенкова (меццо-сопрано, Россия);
• Эльза Исламова (сопрано, Россия);
• Самира Галимова (сопрано, Россия);
• Анна Кучерявый (сопрано, Молдова);
• Азат Малик (баритон, Казахстан – Венгрия);
• Акылбек Пиязов (баритон, Узбекистан).
Специальные премии и призы (лауреаты):
• Дзамболат Дулаев – Специальная премия «За лучшее исполнение камерного вокального произведения русского композитора XIX–XX веков» (за исполнение произведения Георгия Свиридова «Богоматерь в городе»);
• Сергей Севастьянов – Специальная премия «За лучшее исполнение камерного вокального произведения западноевропейского композитора XIX–XX веков» (за исполнение произведения Франца Шуберта «Двойник»);
• Оксана Секерина (Майорова) – Специальная премия «Приз зрительских симпатий» (50 000 рублей), Специальный приз «Участие в программе Радио “Орфей”» от Радио «Орфей» и Специальный приз от Клавдии Завьяловой (дизайнера одежды Елены Образцовой).
Специальные премии и призы (дипломанты):
• Станислав Ли – Специальная премия Благотворительного фонда поддержки музыкального искусства «Фонд Елены Образцовой» (30 000 рублей);
• Сергей Кузьмин – Специальный приз «Выступление в спектакле Московского академического музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко» и Специальный приз «Выступление в спектакле Московского театра “Новая Опера” им. Е.В. Колобова» от этих театров;
• Мария Солдатенкова – Специальная премия «За лучшее исполнение произведения из репертуара Елены Образцовой» (30 000 рублей);
• Анна Кучерявый – Специальная премия Международного фонда «Серж Меценат» (Монголия) «За лучшее исполнение русской музыки зарубежным певцом» (20 000 рублей) и Специальная премия Культурного центра Елены Образцовой;
• Азат Малик – Специальная премия «За лучшее исполнение арии из оперы итальянского композитора XVIII–XIX веков» и Специальная премия Международного фонда «Серж Меценат» (Монголия) «Лучшему баритону конкурса» (20 000 рублей);
• Акылбек Пиязов – Специальная премия «Чистый голос» от компании «Буарон» (Франция), производителя препарата «Гомеовокс», и Специальный приз «Выступление в Московском музыкальном театре “Геликон-Опера” под руководством Дмитрия Бертмана» от этого театра.
Другие конкурсные награды:
• Леонтий Сальенский (участник второго тура, тенор, Россия) – Специальная премия от Председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга В.С. Макарова;
• Алсу Барышникова – Специальная премия «Лучший концертмейстер конкурса» (30 000 рублей);
• Елизавета Дмитриева – Специальная премия «Лучший концертмейстер конкурса» (30 000 рублей);
• Мария Чернова – Специальный приз Ларисы Гергиевой «Лучший концертмейстер конкурса» от Академии молодых оперных певцов Мариинского театра.
Как прекрасно, что мы живем в эпоху развитых интернет-технологий и что оказаться виртуальным свидетелем всех конкурсных событий сегодня особого труда не составляет, ведь для кого-то эта возможность – единственная. И всё же саму конкурсную атмосферу не заменит ни одна прямая трансляция, и ни одно «догоночное» прослушивание в записи. Для конкурсных баталий момент «здесь и сейчас» – такая же неотъемлемая данность, как для человека воздух, и составить собственное, именно «для тебя объективное» впечатление» о ходе борьбы, мирные страсти которой всё равно бушуют не на жизнь, а на смерть, можно, лишь находясь в зрительном зале. Ты – субъект, и твое субъективное, то есть «объективное для тебя» имеет полное право наряду с «объективным каждого члена жюри».
Конкурсный феномен – субстанция вообще очень иррациональная, и очень многому транслироваться в живое человеческое сознание посредством коммуникационных технологий удаленного доступа просто не под силу! В связи с этим то, о чём пойдет речь дальше, основано лишь на живых впечатлениях второго и третьего туров: для рецензента нынешний Конкурс начался с чистого листа – с тех 40 человек, что прошли на второй тур. И первый же извечный вопрос для дискуссий – кого надо было пустить в третий тур, а кого отсеять. В большинстве случаев безболезненного консенсуса невозможно достичь даже среди членов жюри, но ведь есть еще и слушатели в зале, мнение которых сбрасывать со счетов также нельзя! Ведь, в конечном счете, конкурсы являют собой кузницу певческих кадров не для агентов или кастинг-директоров театров, а для нас с вами – то есть для публики, и нам вовсе не безразлично, кого мы услышим, придя в театр или концертный зал завтра, когда предпосылки для этого создаются сегодня – здесь и сейчас…
Поскольку мы говорим о Конкурсе Елены Образцовой, то начнем с меццо-сопрано, дефицит которых здесь наблюдался и в 2015-м, и в 2017 году. На сей раз во втором туре их оказалось шесть, однако в третий тур прошла лишь одна – 19-летняя Мария Солдатенкова, самая юная участница финала, поразившая во втором туре, прежде всего, стилистически точным в технике agilità исполнением арии Марции из «Катона на Утике» Вивальди и дивной красоты тембром темно-густого контральтового отлива. А мало показательная ария Ольги из «Евгения Онегина» Чайковского, ученически прилежно спетая ею в финале, добавить к вокальному портрету певицы просто ничего уже не смогла.
То, что на третьем туре не оказалось меццо-сопрано Юлии Бейбудовой (Россия – Азербайджан) и Наталии Горячевой (Россия), никаких сомнений в решении жюри не вызывает, но то, что на выход в финал вполне могли претендовать и три оставшиеся меццо, также очевидно. Марина Русеишвили (Россия) сразу захватила меланхолией романса Нелли из «Адельсона и Сальвини» Беллини (вообще-то, сопранового раритета, который сегодня почему-то очень любят петь именно меццо), а Татьяна Балугина (Россия) заинтересовала пряной чувственностью «Времени роз» Грига. И всё же наиболее сильно поразила Вэнь Муя (Китай): ей удался и Шуберт, и, в целом, даже Рахманинов, но наиболее эффектной и по технике, и по стилю, и по экспрессии оказалась ее трактовка арии Эболи из «Дон Карлоса»! Все подводные рифы этого мощного хита Верди фактурно-яркое, насыщенно-глубокое звучание певицы смогло преодолеть удивительно легко и уверенно!
Сопрано – всегда самый представительный конкурсный «класс», так что и отсев в этой категории был больше, и в отношении тех, кто в финал не вышел, сожалеть, пожалуй, можно о четырех участницах. Это драматически выразительная, довольно аттрактивная, но в аспекте стиля и техники не всегда выглядевшая безупречной Галина Овчинникова (Россия – Италия), что проступало и в ее оперном Верди, и в ее камерном Чайковском. Это и тяготеющая к насыщенному звучанию lirico spinto Зоя Петрова (Россия), сам эмиссионный посыл которой, подкупающе мастерски выстроенный на дыхании, по нашим временам уже был большой редкостью! Сие выгодно отличало певицу от других сопрано, но выразительностью чувства и артистизмом ее пение должным образом согрето не было.
Это относится к ее трактовкам и опуса Листа «Как дух Лауры», и хрестоматийной арии Джильды из вердиевского «Риголетто»: «породистой» вокальной фактурности без образно-романтического наполнения для них было решительно недостаточно! А выбор миниатюры Мусоргского «В углу» с точки зрения богатых вокальных возможностей певицы следует признать просто неудачным. Еще пара сопрано, запомнившихся на явном позитиве, однако недобиравших музыкально-стилистического лоска, – это Назия Аминева (Молдова) и Гульдана Алдадосова (Казахстан). Обе эффектно представили камерные опусы, и у обеих вокальные портреты Амины из «Сомнамбулы» Беллини, упоительно захватившие в кантилене, обнаружили несбалансированность и форсирование в верхнем регистре…
Разговор о названной четверке певиц-сопрано затеян с одной лишь целью – на явном контрасте констатировать тот факт, что прошедшие в финал сопрано Эльза Исламова и Самира Галимова на втором туре выступили вообще настолько неярко, что этот переход вряд ли себе обеспечили. Первая – лирического амплуа, но ни сцена и ария Джульетты из «Капулети и Монтекки» Беллини, ни «Посвящение» Рихарда Штрауса, исполненные ею на втором туре, меломанского удовольствия не принесли, как и громко спетые в финале явно «в стиле вокального автомата» сцена и гавот Манон из одноименной оперы Массне. Спето всё это было «конфетно-броско», шаблонно, металлически холодно и абсолютно бездушно.
Вокальное амплуа Самиры Галимовой претензию на «крепкую лирику» лишь заявило, но реализовало на уровне музыкально неинтересного вокального эрзаца – скучного, но «зычного»: с такой грубой вокальной подачей у нее не заиграли ни камерные пьесы, ни портреты героинь Пуччини, представленные и на втором (ария Лю из «Турандот»), и на третьем туре (центральная ария Мадам Баттерфляй). Странный случай – Анна Кучерявый. Выход в финал на втором туре с трогательной сценой Мими из четвертого акта «Богемы» Пуччини, очень удачным Римским-Корсаковым («Редеет облаков летучая гряда») и весьма сочным «Испанским болеро» Делиба певица себе явно обеспечила. Но, обладая лирической фактурой голоса, в финале она взялась за арию Валли из одноименной оперы Каталани!.. Для ее воплощения требуется недюжинная драматическая мощь веризма, чего, конечно же, не было, и музыкальное потрясение от этой музыки просто развеялось, как дым…
Единственной певицей, которая в финале произвела подлинный фурор, стала Оксана Секерина (Майорова), лирико-драматическое сопрано, исполнившая убойную во всех смыслах арию (мелодию) Леоноры из вердиевской «Силы судьбы». Вот это был настоящий праздник оперной артистичности, вот это было торжество довольно зрелого мастерства, которое, в сравнении со вторым туром – романсом «Ночи безумные» Чайковского, «Песней ведьм» Мендельсона и арией Луизы Миллер из одноименной оперы Верди – певица мощно прибавила. Она, пожалуй, даже затмила весь «секстет» финалистов-мужчин, но, поскольку разделения лауреатских премий на мужские и женские предусмотрено не было, в лотерее конкурса ей досталась почетная III премия, статус которой явно тянет на первую…
Из всех теноров второго тура право выхода в финал – и здесь с решением жюри полное единение – смог завоевать один лишь Сергей Кузьмин, несколько брутальный в вокальном аспекте исполнитель, обладатель голоса выбеленной, ярко выраженной лирико-спинтовой фактуры. И если в полуфинале в песенку Герцога из вердиевского «Риголетто» певец смог «вписаться» вполне эффектно и точно, то в финале ария Рудольфа из «Богемы» Пуччини, потребовавшая большей чувственной гибкости и лирико-драматической теплоты, заметно просела, шансов на лауреатство не оставив певцу никаких.
На втором туре среди самых низких мужских голосов подобралась четверка вполне достойных представителей, и приоритет их пропуска в финал, если судить по оперному – наиболее значимому – репертуару Верди и, для последнего певца, Россини, выстроился следующим образом: Сервер Кадиров (Россия, ария Фиеско – «Симон Бокканегра»), Божидар Божкилов (Болгария, ария Банко – «Макбет»), бас-баритон Эрдэнэ-Очир Мунхтур (Монголия, ария Сильвы – «Эрнани»), бас Сергей Севастьянов (ария Дона Базилио – «Севильский цирюльник»). Но первые три певца (действительно полновесные кантиленные голоса!) в конкурсной лотерее просто остались за кадром, а четвертый – звонко резонирующий бас, но не раздольный бас-кантанте – с абсолютно непоказательной песней Варлаама из «Бориса Годунова» Мусоргского в финале стал лауреатом II премии.
Парадокс, но подобное на конкурсах бывает сплошь и рядом: конкурсы есть конкурсы, и это именно та сфера, находясь в которой о вкусах спорят! Сергей Севастьянов гораздо органичнее ощущал себя в камерном репертуаре, и врученная ему Специальная премия «За лучшее исполнение камерного вокального произведения западноевропейского композитора XIX–XX веков» (за «Двойника» Шуберта) нашла своего обладателя совершенно по праву! При этом выбор лауреата I премии, коим стал баритон Дзамболат Дулаев, убеждает гораздо больше, ведь не только он, но и вся конкурирующая четверка баритонов-лидеров, куда вошли также Станислав Ли, Азат Малик и Акылбек Пиязов, смогла показать себя в финале.
Мастерство Дзамболата Дулаева раскрылось еще на втором туре: вся его программа – сцена смерти Родриго из «Дон Карлоса» Верди, «Я не сержусь» Шумана и «Богоматерь в городе» Свиридова, за которую он однозначно справедливо получил Специальную премию «За лучшее исполнение камерного вокального произведения русского композитора XIX–XX веков», – прозвучала на редкость артистично, музыкально, технически раскрепощенно, с отменным ощущением стиля и характера каждого исполненного произведения. Да и в русской музыке на третьем туре – в каватине Алеко из одноименной оперы Рахманинова – драматическая кантилена певца также была на высоте!
На втором туре, словно сговорившись, сцену смерти Родриго из «Дон Карлоса» Верди исполнили также Станислав Ли и Акылбек Пиязов. Из поля Верди не вышел и Азат Малик, но он представил сцену Форда из «Фальстафа». Говоря теперь уже о трех трактовках сцены смерти Родриго, всё же трудно отдать предпочтение какой-либо: каждая была довольно весома, и в каждой душу меломана что-то затронуло, а драматически насыщенную сцену Форда (что крайне важно!) Азат Малик психологически тонко и эмоционально рельефно именно спел, а не «прокричал», как это зачастую на практике бывает у многих баритонов.
В финале Станислав Ли исполнил арию Евгения Онегина (сцену отповеди Татьяны) из одноименной оперы Чайковского, Азат Малик – драматически «сильную» арию Жерара из «Андре Шенье» Джордано, а Акылбек Пиязов – искрометную, зажигательную каватину Фигаро из «Севильского цирюльника» Россини, и каждый сделал это поистине мастерски! В камерной музыке первый из этой тройки баритонов впечатлил Шубертом («Ты мой покой»), второй – Листом («В волнах прекрасных Рейна»), а третий – Глинкой («Болеро»).
То, что Азат Малик в качестве одного из номеров своей камерной программы выбрал произведение Листа, думается, закономерно, ведь сегодня он – магистрант Музыкальной академии Ференца Листа в Будапеште, где обучается под руководством профессора Евы Мартон (отсюда и Казахстан – Венгрия). Этого замечательного певца-артиста не забыть еще со II Международного конкурса вокалистов Евы Мартон (2016), на котором он дошел до финала, но лауреатом не стал. Та же ситуация и сейчас, но разве в этом главное? Главное – то, что творческий рост певца за прошедшие три года ошеломил! Главное – то, что проигравших на таких значимых международных конкурсах не бывает!
