Так назывался проект Московского ансамбля современной музыки (художественный руководитель — Юрий Каспаров), прошедший в Камерном зале ММДМ в рамках Московской биеннале современных исполнительских искусств. Музыка Яниса Ксенакиса звучит в Москве исключительно редко, поскольку очень трудна для исполнения и рассчитана на элитарную аудиторию, а между тем общепризнанно, что Ксенакис является одной из ключевых фигур в искусстве ХХ века. Кстати, именно Московский ансамбль современной музыки пригласил Ксенакиса в Москву осенью 1994 года, и именно этот коллектив стал организатором и исполнителем его первого в России авторского вечера.
Поводом для нынешнего концерта стало 85-летие со дня рождения Яниса Ксенакиса, которое он отметил бы в мае этого года. У него очень непростая судьба: грек по происхождению, он родился в Румынии, во время Второй мировой войны участвовал в греческом Сопротивлении, в результате тяжелого ранения потерял левый глаз. Был приговорен фашистами к смертной казни, но чудом избежал ее и в дальнейшем обосновался во Франции, с которой связана большая часть его творческой биографии. В Париже тесно общался с Онеггером, Мийо, Мессианом. Композитор и музыкальный теоретик, архитектор и математик, один из лидеров европейского авангарда, Ксенакис в той или иной мере повлиял на всех прогрессивных музыкантов наших дней. Московский ансамбль современной музыки под управлением молодого французского дирижера Жана Деруайе, который, впрочем, уже успел получить мировое признание, представил вниманию публики программу из сочинений самого Яниса Ксенакиса и его коллег по композиторскому цеху — Жерара Гризе, Яна Мареша и Филиппа Манури.
Программу вечера открыло произведение Яниса Ксенакиса «Phlegra» для ансамбля солистов (названия его партитур обычно восходят к древнегреческим корням, многозначны и трудно поддаются переводу). Ксенакис — создатель концепции так называемой стохастической музыки, которая опирается на математическую теорию вероятности. Он — противник тотальной запрограммированности сериализма и предпочитает работать с управляемым хаосом. И вот в его композиции «Phlegra» ощущение первозданного хаоса, и вместе с тем дисциплина мышления, стихийность алеаторических глиссандо и императивные унисоны, а также яркие противопоставления тембров в целом создают совершенную архитектонику формы.
«Ступени» для ансамбля Жерара Гризе, как и другие сочинения этого автора, основываются на природном спектре обертонового звукоряда (Гризе — один из основоположников спектральной композиторской школы). Во многом его музыка является глубинным отражением природных процессов, при этом чуть ли не реально ощущаешь движение воздушных потоков и океанических течений, и человеческое мышление здесь — тоже часть природы.
«Затмение» Яна Мареша для кларнета и ансамбля (солировал Олег Танцов) ориентируется на «Бездну птиц» из знаменитого мессиановского «Квартета на конец времени», но не только. Короткие «флейтовые» фразы кларнета, светоцветовые блики и пятна тембров сопровождающих инструментов, их легкое постимпрессионистское звучание сменялось более жестким, булезовским, с холодноватыми колокольчиками, звенящими подобно «кубикам льда в стакане воды» (это слова Игоря Стравинского по отношению к «Молотку без мастера» Пьера Булеза).
Наконец, Филипп Манури в «Пассакалии для Токио» для фортепиано и ансамбля (соло Михаила Дубова), по всей вероятности, в своей идее отталкивался от «Сириуса» Карлхайнца Штокхаузена, где вся драматургия вращается вокруг одного центрального звука — своего рода ориентира, «путеводной звезды».
Все прозвучавшие произведения можно по праву считать шедеврами, и исполнение было адекватно уровню этих шедевров. Московский ансамбль современной музыки в очередной раз подтвердил свою высокую квалификацию в области современного исполнительского искусства. Во многом это и результат сотрудничества с дирижером Жаном Деруайе, основные артистические качества которого — точность, энергия и воля, предельно дифференцированное слышание каждой партитуры и, конечно же, за его прочтением неизменно чувствовалось доскональное знание современного музыкального контекста.
Ирина Северина
