«Кармен» Бизе в Гамбурге поставил немецкий режиссёр Йенс-Даниэль Херцог в 2014 году. Действие происходит в испанском захолустье во времена мирового экономического кризиса (2008 год). Основной источник дохода в этой местности – сигаретная фабрика, производимые на ней сигареты продают легально и нелегально. Железные ворота фабрики – как ворота тюрьмы; солдаты с удовольствием обыскивают работниц на входе, хотя, логичнее было бы делать это на выходе (тогда, правда, нечем было бы заняться во время увертюры). Обыскивают, всё же, небрежно: нож-то всё равно оказался внутри. Пока Кармен соблазняет Дона Хозе, Цунига печатает приказ об аресте на машинке. На сцену навалено всякого хлама. Корриду смотрят по старому телевизору, на билеты денег уже нет. Несмотря на отдельные бестолковые и немузыкальные моменты, это приятная постановка с неплохими костюмами и декорациями (их автор — Матис Найдхардт).
11 апреля партию Кармен исполнила Надежда Карязина, Дона Хозе – Мартин Мюле, Цуниги – Алин Анка. 16 апреля в роли Кармен выступила Клементин Маргейн, Дона Хозе – Йонас Кауфман, Цуниги – Флориан Шпис. В остальном состав не отличался. Оба спектакля прошли на низком уровне, хотя первый, всё же, немного выделялся в лучшую сторону (билеты на второй были в два раза дороже).
Костюмы Кармен рассчитаны на артистку с очень хорошей фигурой. Под рабочим халатом у Кармен – корсет и чулки на подтяжках, её хабанера – бурлеск, в конце зрители без особого уважения бросают ей за выступление деньги. В таверне она танцует перед солдатами в коротком блестящем платье, позже в нём же помогает контрабандистам. Только в самом конце Кармен не на работе, поэтому платье на ней элегантное, не отмеченное массовыми представлениями о сексуальности.
Тонкая стройная Надежда Карязина отлично смотрелась на сцене в этих костюмах, ни на секунду не становясь вульгарной. Её голос особенно красиво звучал в нижнем регистре, набирая там силу, объём, глубину и тёмную окраску. Она много улыбалась, создавая образ лёгкой, весёлой Кармен.
Французская же исполнительница Клементин Маргейн выступала в просторных платьях, на плечи был наброшен бабский платок, скрывающий недостатки фигуры. Маргейн постоянно резко поводила головой в сторону, изображая какой-то там аспект характера Кармен. Её голос — ровнее и стабильнее, чем у Карязиной, но «голубиное воркование» в нём очень уж на любителя. В итоге получилась тётка со скверным характером.
Обе артистки, в сущности, потеряли второе действие (в таверне у Лильяса Пастьи): цыганская песня была лишена энергии и блеска, позже не хватало отделки и выразительного акцентирования отдельных музыкальных фраз, вроде «Vous arrivez fort mal, hélas!».
В гамбургской постановке идальго Дон Хозе бьёт лежачего – уже поверженного другими Цунигу. Мартин Мюле в этой роли издалека был похож на пожилого Марлона Брандо. Он несколько переигрывал и слишком метался по сцене, усиленно изображая импульсивность Дона Хозе и его неспособность себя контролировать. Мюле по-настоящему удалась финальная сцена: в пении был подлинный нерв и захватывающий напор. К слову, Дону Хозе могли бы дать ножик и побольше – а то он зарезал любимую женщину чуть ли не перочинным. У Кармен на фабрике нож был раза в три больше.
Йонас Кауфман играл более тонко и сдержанно – внутренняя необузданность его персонажа была скрыта и только иногда прорывалась намёками. Но если один из самых известных в мире теноров позволяет себе так выступать в партии Дона Хозе, то уже настали последние оперные времена. Кауфман своим знаменитым потёрто-поцарапанным тембром решил с Кармен, фактически, негромко поговорить: сначала рассказать о своей любви, потом уговорить её остаться с ним – никакой тебе ни звенящей страсти, ни ревности, ни накала эмоций.
Тореадор в этом спектакле – провинциальный Элвис в спортивном костюме цветов испанского флага. Бас Александр Виноградов сделал своего персонажа не лишенным самоиронии, голос его – несколько ригидный, но сильный и звучный.
В партии Микаэлы была скована и скучновата Рузан Манташян. Мизансцены усугубляли эту скованность, например, в начале Микаэла, в сущности, шутит с солдатами, повторяя мотив их песенки, но в это время артистка зажата в кольцо в кресле, изображает страх, и таким же сжатым и потерянным получился звук.
Контрабандисты (Зияд Неме и Виктор Рудь) — хорошие товарищи; к романам Кармен они относятся иронически и даже изображают их в виде пародийной сценки. Сопровождающие их Фраскита и Мерседес (Катарина Конради и Марта Свидерска) запомнились, в основном, яркими цветными колготками. Эффектно смотрелся кениец Зак Карити в роли Моралеса – раскованный морской пехотинец. Позже во время арии тореадора он изображал бычка.
Звучание оркестра под управлением Пьера Джорджо Моранди вызывало недоумение: дирижёр не влил туда ни крови, ни жизни. Оказывается, и в «Кармен» звук может быть блёклым и полумёртвым, совсем не сверкающим – никакого поединка ни с женщиной, ни со смертью.
Поскольку речь об опере на испанскую тему, можно вспомнить о дуэнде – «таинственной силе, которую все чувствуют и ни один философ не объяснит». Если исполнитель с дуэнде порой «превозмогает убогий матерьял и творит чудо», то тут было наоборот. Продолжим цитировать прекрасного Фредерико: «Великие артисты испанского юга — андалузцы и цыгане — знают, что ни песня, ни танец не всколыхнут душу, если не придёт дуэнде. И они уже научились обманывать — изображать схватку с дуэнде, когда его нет и в помине». На этих спектаклях никого не обманули.
Foto: © 2014 Brinkhoff / Mögenburg
