«Джоконда» Понкьелли в театре Комунале в Модене
Театры области Эмилия-Романья сделали, вне всякого сомнения, дорогой подарок публике. На сценах театров Пьяченцы, Модены и Реджо-Эмилия предстала «Джоконда» Амилькаре Понкьелли, опера прекрасная и известная, но очень редко появляющаяся на сцене. Инициатива постановки «Джоконды» принадлежала директору Муниципального театра в Пьяченце Кристине Феррари, и совместная постановка трех театров дебютировала именно здесь. За миг до того, как Даниэле Каллегари взмахнул дирижерской палочкой, под сводами театра раздался возглас некоего любителя оперы с галерки: «Viva Ponchielli!». «Джоконда» не появлялась на этих подмостках болеее полувека, и жажда услышать красивейшую музыку Понкьелли была огромной.
Известна крылатая фраза Габриэле Д’Аннунцио, который назвал вердиевский «Бал-маскарад» «самой мелодраматической из всех мелодрам». Если прочитать либретто «Джоконды», принадлежащее перу Тобиа Горрио (псевдоним Арриго Бойто, который в будущем станет сотрудником Верди и либреттистом его поздних шедевров, «Отелло» и «Фальстафа»), меткое словцо гораздо больше подошло бы «Джоконде». Опера Понькьелли содержит огромное количество pattern, которые кочуют из одной мелодрамы в другую: любовь дочерняя и любовь материнская, любовь двух женщин к одному мужчине, страстная любовь, вынужденная преодолевать препятствия, супружеская измена, месть, чудовищное злодейство, самопожертвование, самоубийство и т.д. Все это выражено скульптурным образом в талантливых стихах Бойто.
Партитура Понкьелли воистину прекрасна: чудесные, богатые партии для всех типов голосов (один «бестселлер» следует за другим), великолепная оркестровка, выдающиеся хоровые страницы, снискавшие всесветную популярность танцевальные фрагменты.
Многие сердца радостно забились при виде «Джоконды» на афишах театров Пьяченцы, Модены и Реджо. Им пришлось забиться еще сильнее, внимая великолепному вокалу большинства исполнителей. Но не подвела и театральная оправа. На сцене возник самый странный, самый загадочный город на свете.
Сценограф Андреа Белли не воссоздал, а создал Венецию поразительно малыми средствами. Из ничего, можно было бы сказать. Этим «ничем» стали большие куски прозрачного целлофана, весьма похожего на занавески в ванной. Благодаря тонким световым эффектам Фьямметты Бальдисерри они создали поэтический эффект венецианского неба и венецианской воды. Небо лагуны далеко не всегда бывает открыточным ярко-синим, оно часто серо-голубое и в легкой дымке, в полной гармонии с дворцами венецианской знати, вырастающими из воды, и покачивающимися в грязноватой воде гондолами. В первом действии знамя с изображением льва Святого Марка и пара свай полностью довершили иллюзию.
Легкие деревянные элементы (во времена императорских театров их называли «пратикабли», фр. praticable), скомпонованные наподобие детского конструктора, переносили воображение зрителя во дворец Альвизе Бадоэро или в бедное жилище Джоконды на острове Джудекка. Главной вдохновительницей сценографа была вода, которая делает Венецию единственным в своем роде городом; вода неизменно присутствовала во всех действиях, темная и нечистая. В ней мочили по колени ноги представители народа, что в первом акте развлекались, взирая на регату, в нее падала рука покончившей с собой Джоконды в финале.
Выразительная игра с цветом завораживала воображение; с туманно-голубыми небесами лагуны контрастировал душно-красный цвет внутреннего интерьера дворца Альвизе.
Столь тонкая и правильно дозированная фантазия сценографа обрела идеальных союзников в лице художницы по костюмам и постановщика «Джоконды». Валерия Доната Беттелла нашла источник вдохновения в костюмах семнадцатого столетия, прибегнув к изысканным и блеклым цветам, за исключением алого платья Альвизе. Режиссер Федерико Бертолани обошелся малыми средствами, скромными эффектами. Подлинно великолепно было начало спектакля, главные герои и венецианский народ застыли наподобие живой картины, и внимательный взор мог выделить среди толпы Джоконду и Слепую. Через несколько мгновений движение возвращалось к ним, и воображение публики было захвачено невероятной историей, подмостками для которой служила La Serenissima.
Бертолани ловко и зрелищно развел мизансцены с участием масс; третье действие, на бригантине Энцо, поразило внешней красотой, специальными эффектами с участием огня и тонкой работой артистов хора. Бертолани помог солистам в тщательной обрисовке персонажей. Если ухо было захвачено красотами музыки Понкьелли, то глаз был не менее захвачен красотами постановки, а сердце – убедительностью существования певцов-актеров на сцене.
«Джоконда» требует шести первоклассных голосов, и большинство певцов, имена которых стояли на афише, могли быть признанными таковыми.
В минувшем оперном сезоне испанское сопрано Сайоа Эрнандес блистала на сцене театра Комунале в Модене в партии Валли в одноименной опере Каталани, так что ее искусство уже было известно слушателям. Ныне она явила поразительную Джоконду.
Главная роль в одноименной опере, возможно, еще более убийственная, чем роль пуччиниевской Мадам Баттерфляй, и Эрнандес доказала, что Джоконда ей полностью по плечу. Певица явила голос красиво окрашенный, крепкий, звонкий, выносливый, пела мудро, с необходимой осторожностью расходуя вокальные силы, и раскрылась во всем своем великолепии в знаменитой арии «Suicidio». Особенно поразила в ее искусстве способность без малейшего усилия переходить от одного вокального регистра к другому. Невозможный с точки зрения здравого смысла персонаж оперы (к которой понятие здравого смысла неприменимо воообще) получился у Эрнандес убедительным и трогательным.
Анна-Мария Кьюри, подлинный Протей в юбке (за последнее время только автору этих строк пришлось слышать ее в партиях Адальджизы в «Норме», мусорщицы Фруголы в «Плаще», Княгини в «Сестре Анджелике») с точки зрения вокального и актерского великолепия ничем не уступила Эрнандес. Голос полный и красивый, высокая вокальная культура, незаурядные актерские способности,— слушать дуэт Эрнандес и Кьюри было подлинным наслаждением.
Франческо Мели в партии Энцо заворожил публику превосходным вокалом и тончайшей интерпретацией и сорвал самые горячие и заслуженные аплодисменты. Возможно, его вокальный блеск несколько померк по сравнению с предыдущими годами, но у тенора из Генуи нельзя было отнять покоряющей страстности, с которой он обращался к публике, как если бы хотел продемонстрировать вечную силу «прекрасного пения», проработанной в мельчайших деталях фразировки и удивительной прозрачности дикции. За хит тенорового репертуара, романс «Cielo e mar» публика наградила его горячими и полностью заслуженными аплодисментами, простив слишком быстро оборвавшуюся финальную высокую ноту.
На премьере в Пьяченце было объявлено о простуде исполнителя роли Барнабы баритона Себастиана Катаны, но, несмотря на это, он спел трудную и огромную по протяженности партию самым достойным образом. Высокие качества Катаны полностью подтвердились, когда опера «переехала» на сцену Театра Комунале в Модене; баритон поразил публику ничуть не меньше, чем прекрасные дамы и традиционный любимец тенор. Голос певца Катаны, крупный, яркий, с подобающим Барнабе «дьявольским» оттенком, произвел эффект разящего клинка, а актер Катана героически провел большую часть спектакля по щиколотку в воде.
Агостина Змиммеро оказалась идеальной Слепой, благодаря phуsique du role и удивительно низкому, бархатному и звучному голосу. Джакомо Престиа казался сошедшим со старинной картины венецианской школы, и исполнил партию Альвизе с бесконечной выразительностью.
Отдельных слов заслуживают хор Муниципального Театра в Пьяченце, превосходно подготовленный Коррадо Казати, артисты которого не только показали блеснули безупречным вокалом, но и увлеченно разыграли положенные им роли, Детский хор, являющийся частью хора «Farnesiano» того же города, и хореограф Моника Казадеи, художественный руководитель труппы «Artemis», которая с фантазией поставила танцы, включая знаменитые «Танцы часов», с участием всего лишь шести артистов.
Подлинно грандиозен был вклад Даниэле Каллегари в успех постановки. Оркестр области Эмилия-Романья под его управлением играл с очевидным вдохновением. Темпы и динамика Каллегари были безупречны, равновесие между оркестром и мощными голосами солистов идеально. Огромная партитура «Джоконды», без единой купюры, переливалась самыми разными и рафинированными красками, и безудержная страстность гармоничным образом сочеталась с элегантностью.
Редкий, незабываемый подарок любителям итальянской мелодрамы. Можно почти с уверенностью утверждать, что для представителей среднего и старшего поколения публики эта «Джоконда» последняя.
Автор фото — Rolando Paolo Guerzoni
Партнер Belcanto.ru — Театральное бюро путешествий «Бинокль» — предлагает поклонникам театра организацию поездки и услуги по заказу билетов в театр им. Паваротти в Модене, в театр Ла Скала, Ла Фениче, Римскую Оперу, Флорентийскую оперу, театр Реджио, театр Сан-Карло, театр Карло Феличе, а также заказ билетов в итальянские концертные залы и на летние музыкальные фестивали.
