В апреле 2017 года в пятый раз на Мальте пройдет Международный музыкальный фестиваль. Как и многие европейские форумы, Мальтийский ежегодно выбирает нового композитора-резидента. В 2017 резидентом станет Алексей Шор. Он родился в Киеве, учился в Москве, затем вместе с семьей иммигрировал в Израиль и позже в Америку, где получил докторскую степень по математике. Шор совмещает профессии математика и композитора. Его произведения исполняются многими оркестрами мира и звучат на престижных музыкальных форумах. Накануне Мальтийского фестиваля Алексей Шор дал интервью порталу Belcanto.ru.
— Господин Шор, ваша музыка очень мелодична и абсолютно тональна. Между тем окружающий нас мир не очень гармоничен и полон стрессов, катаклизмов и проблем. В чём тогда вы находите источник вдохновения, что подпитывает ваше творчество?
— Мир всегда был не очень гармоничен и полон проблем. Например, большая часть «классического периода» в музыке
прошла во время Французской революции и последующих войн. Для меня обычно источником вдохновения являются
вещи личного плана, а не события глобального масштаба. Хотя иногда бывают исключения. Например, я написал короткую пьесу «Потеря», посвященную только что упавшей арке Ажурного Окна на Гозо, утрата которой явилась огромной трагедией для жителей Мальты.
— Играете ли вы сами на каких-либо музыкальных инструментах и необходимо ли это для композитора?
— Традиционно почти все композиторы играли на фортепиано. Но я играю так плохо, что это практически бесполезно для моей композиторской деятельности. В результате я почти не прикасаюсь к роялю, из-за чего играю еще хуже, и так далее… Получается замкнутый круг, и к данному моменту я вообще перестал играть.
— Расскажите историю создания вашего произведения «Вердиана», как появилась идея этого сочинения? Есть ли у вас особое отношение к Верди? В знаменитом споре конца XIX века — Верди или Вагнер — кого вы выберете и почему?
— Замечательный кларнетист Юлиан Милкис должен был играть концерт, посвященный Верди, и он попросил меня написать что-нибудь связанное с Верди. Выступление было запланировано в Южной Америке, и я подумал что было бы забавно написать что-то базирующееся на мелодиях Верди, но звучащее по-южноамерикански (первая часть «Вердианы» — это самба, вторая — босанова, а третья — танго).
Что касается темы «Верди или Вагнер», то тут у меня нет никаких сомнений. Я люблю отдельные куски из Вагнера и каждую секунду музыки Верди.
— Не было ли у вас желания дирижировать вашими произведениями? Раньше это являлось обязательной традицией, которая во многом сохраняется до сих пор.
— Я счастлив, что моей музыкой интересуются прекрасные дирижеры, а дирижировать самому у меня нет ни желания, ни способностей.
— Лев Толстой говорил, что иногда роман начинает сам диктовать ему путь развития сюжета, бывают ли у вас похожие ситуации при сочинении?
— Конечно. Очень часто в процессе сочинения возникает сильное и определенное ощущение того, как произведение должно дальше развиваться.
— Есть ли, на ваш взгляд, проблема восприятия слушателями современной, особенно авангардной, музыки? Какая степень эксперимента в музыке возможна?
— Музыка находит свою аудиторию. Конечно, заполнить зал поклонниками современной музыки сложнее, чем поклонниками Моцарта, но, тем не менее, в Нью Йорке — где я живу большую часть года — современная музыка часто звучит в огромных, заполненных залах.
Что касается допустимой степени эксперимента, никаких правил и ограничений на это нет. Будущее рассудит, какие эксперименты были удачны, а какие — не очень, но композитор волен делать то, что считает нужным.
— Должен ли композитор думать о какой-либо высшей цели при сочинении музыки?
— Я не думаю ни о какой высшей цели.
— Отражается ли личность композитора в его произведениях?
— Не обязательно. Например, мне не кажется что музыка Баха или Моцарта так уж хорошо отражает их личности (насколько мы можем представить их личности по сохранившимся документам и фактам биографий). С другой стороны, музыка Бетховена или Шумана для меня тесно связана с их характерами.
— Разделяете ли вы мнение о том, что классическая музыка элитарна и доступна не каждому, что для полноценного её восприятия необходимо серьёзное образование?
— Смотря что вы имеете в виду под «классической музыкой». Мой трехлетний сын целыми днями слушал Баха (и, на удивление, не желал слушать Моцарта). Очевидно это было чисто инстинктивно и к образованию не имело никакого отношения. В то же время сложно представить что кто-то может полюбить Шёнберга без предварительного знакомства с большим количеством разной музыки.
— Есть ли у вас мечта, связанная с музыкой?
— Хочу, что бы моя музыка нравилась слушателям и игралась хорошими музыкантами. Более сложных или определенных мечтаний у меня нет.
