Петербургский пианист Пётр Лаул ведёт активную концертную жизнь, выступая с сольными и камерными программами, преподаёт в консерватории. Его имя на слуху, 37-летний музыкант преподносится средствами массовой информации как один из лучших представителей пианистического Петербурга. Тем интереснее было познакомиться с его творчеством и оценить, насколько многочисленные положительные отзывы соответствуют действительности.
5 февраля 2015 года состоялся клавирабенд артиста в Концертном зале Мариинского театра.
В первом отделении прозвучала си-бемоль мажорная, последняя, соната Франца Шуберта (№ 21, D 960)
— музыка, в которой вызванные предчувствием скорой смерти скорбные эпизоды удивительным образом контрастируют с безмятежными жизнерадостными картинами. Одно из последних откровений 31-летнего гения, полное внутреннего драматизма и философской глубины и в тоже время проникновенного светлого лиризма, — огромных размеров: одна первая часть длится больше двадцати минут, а все четыре — около сорока пяти! Исполнить эту сонату так, чтобы донести до слушателя все её красоты и при этом не потерять нить, скрепляющую её форму, — задача, посильная лишь музыкантам экстра-класса.
Несмотря на добротный профессиональный уровень, игра Петра Лаула содержала ряд существенных недостатков.
Его интерпретации явно недоставало полёта фантазии и погружённости в музыку,
когда каждая нота пропускается через сердце исполнителя, а потом проникает в душу слушателя.
Игра Лаула была очень «объективной»: артист был скорее отстранённым повествователем, нежели героем, с которым происходят трагические события. Исполнение было эмоционально заторможенным: пианисту не удавались быстрые переходы из одного состояния в другое, его форте только формально наполнялось необходимым количеством звука, но не должной энергетикой. Фразировка иногда грешила однообразием, а верхнему мелодическому голосу не хватало певучести и выразительности.
Второе отделение, состоящее из произведений Мориса Равеля, произвело более благоприятное впечатление.
Были исполнены Сонатина, «Благородные и сентиментальные вальсы», Прелюдия, «Павана на смерть инфанты», «Менуэт на имя “Гайдн”» и «Вальс», хореографическая поэма.
В импрессионистической музыке французского композитора Пётр Лаул смог частично реабилитироваться и показать лучшие стороны своего пианизма: отменную беглость пальцев, разнообразное туше, тонкую педализацию. Особенно ему удавались состояния созерцательности, отрешённости, в которых требуется большая палитра нюансов пиано и истаивающего пианиссимо. Поэтому лучшими номерами концерта стали Павана и сыгранная на бис Форлана из «Гробницы Куперена», ряд вальсов из цикла «Благородных и сентиментальных».
А вот в исполненном в конце основной программы весьма непростом технически «Вальсе» пианисту неожиданно отказало в целом присущее ему чувство стиля — в кульминации его захлестнуло, и звук на фортиссимо стал неопрятно-стучащим. Тем не менее пианиста тепло принимала публика, которую он достойно отблагодарил милой безделушкой «В манере Бородина», эффектным «Островом радости» Дебюсси и изысканной Форланой.
Фотография с сайта Мариинского театра
