«Весна священная» в театре Елисейских полей
«Весенняя» эпидемия охватила музыкальный мир. Кажется, все возможные варианты, постановки, транскрипции и записи «Весны священной» вынуты из запасников. Благодаря многочисленным фестивалям, концертам, публикациям, аудио и видео трансляциям, как и из курса истории музыки (для тех, кто его учил), всем известно, что
в этом году празднуется столетие знаменитого балета Игоря Стравинского.
Но так же в этом году отмечается юбилей (та же круглая дата) столь симпатичного и уютного театра Елисейских полей, как и столетие знаменитого скандала на его сцене 29 мая 1913 года. В свой юбилейный сезон театр, разумеется, не мог обойтись без того, что, в своё время, создало ему репутацию заведения актуального и даже радикального.
Фестиваль-завершение юбилейного сезона, фестиваль «Весны священной» стартовал 29 мая презентацией «Весны» в оригинальной версии Вацлава Нижинского в первом отделении и недавно созданной по заказу Мариинского театра постановки Саши Вальц (премьера состоялась 15 мая в Санкт-Петербурге) во втором.
Оба спектакля игрались и танцевались оркестром и балетной труппой Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.
Словно привлечённая ароматом старого скандала, а может быть блестящей репутацией труппы Мариинского балета (во Франции слова «русский балет» вызывают магическое действие), оркестра, маэстро, не суть чем, но возбуждённая публика переполнила театр в продолжение всех трёх дней представления. Не часто в кассах этого театра не остаётся ни одного билета, не часто они закрыты с горестной надписью — билетов нет, и уж совсем, совсем не часто на подступах к театру в метро (!) бродят сумрачные личности с картонками «ищу билет».
Но все те счастливцы, которым удалось миновать «юбилейные» двери, подтвердят, игра стоила свеч, ажиотаж обоснован.
Стоило придти заранее, чтобы проштудировать программку — юбилейный талмуд, в котором, судя по всему, содержится вся информация, существующая по данному балету — сюжету, постановкам, тому что было, что есть, по слухам, анекдотам и историям, по реконструкции, костюмам, хронологии — всему. Ну и заодно по маэстро Гергиеву, танцорам и оркестру Мариинки. Откровенно говоря, прочитав всё это, ощущаешь себя живой энциклопедией.
Итак, 29-31 мая, 2013 год — атмосфера восторженного ожидания, приправленная воспоминаниями о буйстве 1913 года. Всякий раз, слушая музыку Игоря Стравинского, удивляешься её мощи. А присутствуя при полной версии с декорациями Николая Рериха и хореографией Вацлава Нижинского испытываешь полный катарсис.
Ошарашенные зрители даже не зразу начинающие аплодировать, поражённые силой того, что только что было частью их жизни, разумеется, устраивают овацию и выплескиваются бурлящей массой в коридоры театра. Вот только...
Зря, ох зря поставили версию Саши Вальц после Нижинского.
Это был заведомо проигрышный вариант. Никто не говорит — версия Вальц плоха, что в ней мало энергии, но ей не сравниться с оригиналом. Она могла бы понравиться, если смотреть её первой. И пусть бы хронология была нарушена, но зато напряжение — сохранено, а ведь это важнее.
Версия Саши Вальц очень женственная, красивая. Но... несколько бессмысленная, чересчур эстетская.
После Нижинского кажется, что она вообще ничего не поняла в славянской культуре и музыке Стравинского в частности. В славянской культуре потому, что не думать о ней после того, что ты только что увидел в первом отделении невозможно. При этом хореография Саши Вальц вызывает странное ощущение, что постановщица находилась под глубоким влиянием оригинала. Её балет не пародия, но «Нижинский — сегодня». При этом, повторюсь, если смотреть его отдельно или первым по счёту, он бы, скорее всего, вызвал положительную реакцию.
Однако танцевальная эстафета на современности не завершилась и
5 июня вниманию зрителя была предложена ещё одна версия — Пины Бауш
(без живой музыки, запись Пьера Булеза 1969 года). На неё попасть было уже значительно проще, кассы были открыты, в метро спокойно и мирно текла ежевечерняя жизнь, не нарушаемая любителями искусства.
В эти три дня (с 5 по 7 июня) «Весна» танцевалась одна, но зато перед ней проектировался фильм о репетициях «Великой священной пляски», где можно было увидеть работу Пины Бауш. Вот уж кто стоит совершенно отдельно, не попав ни под чьё влияние. Кого можно было бы дать в один вечер с Нижинским.
Это два антипода:
первый — чуждость и необузданность, дикая сила, балет, где, по словам одного из французских критиков начала 20 века «нет ни одного красивого движения», а вторая — близость и понятность, воплощение красоты и любви, несмотря на жестокость и жёсткость происходящего на сцене.
Если декорации Рериха очаровывают глаз красками, то постановка Бауш (декор — Рольф Борзик) — полумрак и засыпанная коричневой землёй сцена (почему-то крайне притягательно и любопытно было смотреть, как её привезли в «мусорных» контейнерах, высыпали и граблями разровняли по сцене).
Разнообразие костюмов там и бело-коричнево-чёрные простейшие одежды здесь, с одним пронзительным алым пятном сарафана Избранной. Земля, мало по малу оставляющая свои следы на лицах, торсах и одеждах исполнителей... Никакого отношение к славянской культуре, Нижинскому и прочему.
Натуральность и психологичность, правдивость и красота.
Несмотря ни на что, версии стоят того, чтобы увидеть их, все три. Три видения мира, три времени, они словно бы меняют зрителя, делают немного мудрее. Три «Весны» почему-то заставляют задуматься о греческом театре, о празднике Великих Дионисий и об идее очищения через искусство. Ну и особенно приятно, возвращаясь после спектаклей, в метро отмечать людей, углублённых в программки и, показывая свою, смеяться и обмениваться впечатлениями, чувствовать себя «среди своих».
По концепции дирекции театра, главная идея фестиваля «Весны священной» заключалась в том, чтобы представить эволюцию, как балета, так и времени и публики и театра. Начало и сегодняшний итог в один день, версии Вацлава Нижинского и Саши Вальц. Путь между ними в виде хореографии Пины Бауш. И много-много разнообразных чисто музыкальных интерпретаций, предложенных театром до самого конца июня (как оркестровых, так и транскрипций). «Весна» оптом.
Любопытно, что «весенняя лихорадка», начавшись в Москве (апрельский фестиваль в Большом театре), затем добралась до своей «исторической родины».
