«Весна священная» (фр. Le Sacre du printemps, англ. The Rite of Spring) — сцены языческой Руси в двух картинах русского композитора Игоря Стравинского (1912, редакция 1943). Либретто Николая Рериха.
Первое исполнение: 29 мая 1913, Париж, театр Елисейских полей, под управлением Пьера Монтё.
Состав оркестра: 3 флейты, 2 флейты-пикколо, альтовая флейта, 4 гобоя, 2 английских рожка, 4 кларнета, кларнет-пикколо, бас-кларнет, 4 фагота, 2 контрафагота, 8 валторн, 2 теноровых трубы, труба-пикколо, 4 трубы, басовая труба, 3 тромбона, 2 тубы, литавры, малый барабан, треугольник, тарелки, бубен, тыквенная терка, 2 античных тарелочки, большой барабан, тамтам, струнные.
История создания
Замысел «Весны священной» относится к началу 1910 года. В «Хронике моей жизни» Стравинский рассказывает: «Однажды, когда я дописывал в Петербурге последние страницы "Жар-птицы", в воображении моем совершенно неожиданно, ибо думал я тогда совсем о другом, возникла картина священного языческого ритуала: мудрые старцы сидят в кругу и наблюдают предсмертный танец девушки, которую они приносят в жертву богу весны, чтобы снискать его благосклонность. Это стало темой "Весны священной". Должен сказать, что это видение произвело на меня сильное впечатление, и я тотчас же рассказал о нем моему приятелю, художнику Николаю Рериху, картины которого воскрешали славянское язычество. Его это привело в восторг, и мы стали работать вместе. В Париже я рассказал о своем замысле Дягилеву, который сразу же им увлекся. Последующие события, однако, задержали его осуществление».
Последующими событиями явилось создание и постановка второго балета Стравинского — «Петрушка». Лишь после премьеры «Петрушки» в июне 1911 года, вернувшись из Парижа в имение Устилуг, где композитор обычно проводил лето, он начал работу над давно волновавшим его замыслом. Он встретился с Рерихом, который вместе с композитором еще весной 1910 года набросал первоначальный план балета. В знаменитом имении княгини Тенишевой Талашкино, где Рерих, как и многие другие художники, поддерживаемые просвещенной меценаткой, проводил лето, был закончен сценарий. Хореография подробно обсуждалась с Вацлавом Нижинским, которого Дягилев рекомендовал Стравинскому в качестве постановщика.
Работа шла очень интенсивно. С наступлением холодов Стравинские, как всегда, уехали в Швейцарию, там в Кларане 17 сентября 1912 года была закончена партитура. Как явствует из переписки, композитор решающее значение придавал ритмической стороне музыки. Именно она составила основу новаторского сочинения, взломавшего старые стереотипы. На премьере «Весны священной», состоявшейся 29 мая 1913 года в Театре на Елисейских полях под управлением Пьера Монте, зрители были шокированы. Раздавались свистки, гудки автомобильных клаксонов, звон велосипедных звонков, смех и шум. Чтобы усмирить расходившиеся страсти, Дягилеву пришлось несколько раз гасить свет в зале, и все же публику утихомирить не удалось. Спектакль прервался, причем композитор, расстроенный до нельзя, к тому времени бежал из театра.
Однако далеко не все так отнеслись к новому балету. Наиболее чуткие любители музыки поняли его ценность. Так, молодой Луначарский, бывший в это время в Париже, писал: «...Прекрасное далеко не целиком сводится к красивому... Стравинский и Нижинский, давши художественное современное произведение... не пошли ни по пути научной точности, ни по пути балетного обсахаривания материала». В «Хронике...» Стравинский вспоминал: «Я воздержусь от описания скандала, который она ("Весна священная". — Л. М.) вызвала. О нем слишком много говорили...
Я не имел возможности судить об исполнении во время спектакля, так как покинул зал после первых же тактов вступления, которые сразу вызвали смех и издевательства... Выкрики, сначала единичные, слились потом в общий гул. Несогласные с ними протестовали, и очень скоро шум стал таким, что нельзя было уже ничего разобрать... Я должен был держать Нижин- ского за платье; он был до того взбешен, что готов был ринуться на сцену и устроить скандал...» Через год, в апреле 1914-го, «Весна священная» прозвучала в одном симфоническом концерте с «Петрушкой» под управлением Пьера Монте и с тех пор завоевала прочное место на симфонической эстраде.
Композитор не оставил подробного изложения содержания балета, подобно тому, как это сделано в «Петрушке». Да, собственно, содержание как таковое (т.е. сюжет) отсутствует. Каждая из двух частей «Весны священной» состоит из нескольких номеров, которые и определяют действие. Первая часть — «Поцелуй земли» — состоит из Вступления, «Весенних гаданий», «Пляски щеголих», «Игры умыкания», «Вешних хороводов», «Игры двух городов», «Шествия Старейшего-мудрейшего», «Поцелуя земли» и «Выплясывания земли». Вторая часть — «Великая жертва» — состоит из Вступления, «Тайных игр девушек», «Хождения по кругам», «Величания избранной», «Взывания к праотцам», «Действа старцев — праотцев человечьих» и «Великой священной пляски (Избранницы)».
Музыка
Вступление к первой части начинается задумчивой мелодией фагота в верхнем регистре, имитирующим звучание свирели. К нему присоединяется наигрыш английского рожка. Постепенно включаются и другие инструменты, сначала деревянные, затем медные, позднее струнные. Это создает картину постепенного пробуждения природы, от первых робких ручейков к бушующей радости весны. Внезапный срыв возвращает к первоначальному состоянию.
Четкий ритм, выдерживаемый у струнных, возгласы валторн открывают «Весенния гадания. Пляски щеголих». Постоянно звучит втаптывающий грузный ритм, на фоне которого мелькают различные мелодии. Происходит нарастание, приводящее к следующему номеру.
В «Игре умыкания» стремительное движение время от времени перебивается кличами, которые становятся все более властными.
«Вешние хороводы» открываются запевом кларнетов, основанных на попевках старинной свадебной песни «На море утушка» и интонациях веснянок. К кларнетам постепенно присоединяются другие инструменты. Господствует спокойное горделивое движение, лишь однократно прерываемое порывистым напевом.
«Игра двух городов» вводит в действие мужское молодечество, удаль и силу.
В «Шествии Старейшего-мудрейшего» сохраняется движение предшествующего эпизода, но в более тяжелом и торжественном варианте.
Неожиданно все останавливается. «Поцелуй Земли» — миг тишины, завороженности. Его создают отрывистые удары литавр и таинственное звучание струнных.
«Выплясывания Земли» начинаются мощным tutti, грузным, монолитным, упорным. Это яростное заклинание в стремительном темпе внезапно прерывается.
Начинается вторая часть. Ее вступление — призрачное, загадочное — открывают нежные тембры скрипок. Прозрачная оркестровка передает шорохи, таинственные ночные звуки. Здесь зарождаются интонации следующего номера.
«Тайные игры девушек. Хождение по кругам» — продолжает настроение, намеченное во Вступлении. В них также прослеживаются связи с народными напевами (Апрельская песня, записанная в Смоленской области). Постепенно просветляются звучания, более напевными становятся мелодии, чуть-чуть ускоряется темп. Внезапные яростные удары литавр, барабана и струнных разрушают очарование.
Начинается «Величание избранной», в котором господствует страшная неукрощенная стихия. «Словно тяжелые молоты выковывают ритм, и после каждого удара с шипением вырывается пламя» (Асафьев).
«Взывание к праотцам» — краткое, повелительное, основанное на суровой архаической псалмодии.
«Действо старцев человечьих» отличается завораживающим мерным ритмом (струнные и валторны), таинственным диалогом английского рожка и альтовой флейты с их сумрачным тембром. Все более зловеще звучит музыка, подводя к кульминации всего произведения.
Это «Великая священная пляска». В ней безраздельно господствуют стихийный могучий ритм, предельное динамическое напряжение.
Л. Михеева
