В последние годы Михаил Плетнев расширяет свой дирижерский репертуар ударными темпами. Еще не так давно коньком его считалась почти исключительно русская музыка, но не успели мы оглянуться, как Плетнев стал одним из лучших отечественных интерпретаторов Бетховена, а затем и австро-немецкого романтизма. Однако французская музыка в сферу внимания маэстро до сей поры практически не попадала, а оперный его репертуар не включал вообще ничего западного, если не считать вагнеровских оркестровых фрагментов. Таким образом, нынешнюю «Кармен», представленную в КЗЧ в формате semistage (режиссер Юрий Лаптев, художники по свету Дамир Исмагилов, Елена Древалева), можно назвать первой пробой пера.
Вопрос о целесообразности обращения в концертном (пусть даже и наполовину) варианте к одной из самых популярных опер, идущей аж на четырех московских сценах, здесь снимался изначально: художник такого масштаба, как Плетнев, безусловно, имеет право предложить свое прочтение любого материала, и внимание публики ему всегда гарантировано. Другое дело, что об интерпретации как таковой говорить в данном случае несколько преждевременно.
Интерпретации оперы Бизе можно условно поделить на два типа: в квазииспанском духе, с максимально ускоренными темпами и предельной эмоциональной взвинченностью, и во французском, с изысканной элегантностью и без излишеств. Плетнев оказался где-то посередине, маневрируя то туда, то сюда. Для первого у него все же не столь открытый и неистовый темперамент, а для второго он, похоже, еще недостаточно вжился во французскую стилистику и фонетику.
Были оркестровые фрагменты, прозвучавшие на лучшем уровне Плетнева и РНО, были точные попадания в характер музыки, но были также и шатания в некоторых ансамблях, и откровенно сырые моменты. Кстати, музыка звучала в не совсем полном объеме. Наверное, вариант «ни речитативов, ни диалогов» в данном контексте можно считать оптимальным. Но Плетнев кроме того буквально в каждом действии оперы Бизе сделал купюры, когда не очень заметные, а когда и явственно нарушающие музыкальную форму (как, например, отсечение финала первого акта).
Кастинг вряд ли можно счесть абсолютно безупречным, хотя, с другой стороны, если вспомнить прошлогоднюю «Кармен» в Большом, критические замечания застынут на кончике языка. Беатрис Урья-Монзон в заглавной партии, голосу которой, пожалуй, несколько не хватает звучности, имеет зато в своем арсенале те эротически-пряные тона, без которых не может быть Кармен (и которых как раз недоставало Наде Крастевой в премьере Большого). Джулиан Гэвин — хороший тенор, не лишенный драматической жилки (в сравнении с тем Хозе, что был в упомянутой премьере, его можно назвать почти звездой). Приятным открытием стала молодая француженка Натали Манфрино в партии Микаэлы. А вот известный итальянский певец Симоне Альбергини не лучшим образом прозвучал в партии Эскамильо, которая, как показалось, не вполне ложится ему на голос (может быть, из-за этого Плетнев и снял дуэт Хозе и Эскамильо в третьем акте?).
Итак, Михаил Плетнев попробовал свои силы на новой для себя территории, предприняв, что называется, разведку боем. В первом приближении и с некоторыми оговорками «Кармен» ему во многом удалась. И можно предположить, что, когда придет время браться за нее в театре, маэстро будет во всеоружии.
Дмитрий Морозов
