Фестиваль Пендерецкого в Варшаве
На фестиваль, посвященный его творчеству, уже несколько десятилетий волнующему любителей музыки во всех частях света, собрались многие известнейшие солисты — инструменталисты, певцы, камерные и оркестровые коллективы. Приехали Ирина Антоновна Шостакович, известный русский виолончелист Иван Монигетти, скрипач Григорий Жислин, популярный хор из Санкт-Петербурга.
Молодость композитора пришлась на бум европейского авангарда, и Пендерецкий моментально нашел в нем свое место. Всего-то два года понадобилось молодому композитору, чтобы стать королем польского соноризма, и дальше стена — исчерпанность средств и, несмотря не резкую критику западных и отечественных критиков, маэстро пишет другую музыку. Говоря его словами, вобрать в себя все, что раньше существовало, включая древние полифонические техники и неоромантический симфонизм — Брукнера, Вагнера, Малера, Шостаковича. На первом концерте фестиваля прозвучали три сонорных произведения композитора — «Полиморфия для 48 струнных инструментов», «Каприччио» для скрипки и оркестра (солистка — неизвестная нам блистательная Вивиан Хагнер из Мюнхена). И вот следом за авангардными сочинениями, не потерявшими, кстати, своей свежести и обаяния, зазвучали два сочинения — Первый скрипичный и Третья симфония. Как будто бы совсем другая музыка. И тем не менее общую логику уловить можно. Это первоначальное статическое ядро, из которого постепенно растет и ширится энергия звукового потока вплоть до фейерверка, затем исчерпание этой энергии, появление нового зародыша, иной тип звучащей массы, иной тип звукового содержания, который, в свою очередь, «взрывается» новым звуковым вторжением, неожиданным, ошеломляющим.
Его музыка притягивает, волнует, восхищает, рождает энтузиазм и размышления. У некоторых будит неприятие, даже протест. Других удивляет. В ней поразительно сосуществует то, что лежит на поверхности и что находится в глубине. В первом слое преобладают неожиданные перепады, удивительные перемены, острые повороты. В глубинном же — композитор остается постоянным, заботясь о логике структуры и энергетике целого.
Нет возможности описать все концерты — каждый день их было три. Отмечу лишь то, что называется эстетическим шоком. Это была мировая премьера Третьего струнного квартета в исполнении Шанхайского квартета. Ламентозная пастораль, как осень жизни и воспоминание об ее невзгодах — словом, «и жизнь, и слезы, и любовь»... Надо сказать, что даже в камерных сочинениях композитора присутствует заряд драматизма, не говоря уже о крупных формах. Из воспоминаний Пендерецкого: «Моя молодость, детство — это все же война. Постоянное присутствие смерти. Ликвидация гетто. Я с этими ребятами играл. И в 1939 году мы вместе пошли в школу. Из окон квартиры я сам видел ликвидацию гетто, будучи ребенком. Расстреливали детей, стариков». И все это осталось на всю жизнь. Многих до сих пор шокировала только однажды неисполненная «Бригада смерти», которую сам Пендерецкий считает удачным произведением. Она действует открытым сопоставлением звуковых фактур — крики, выстрелы, удары. А в оратории «Dies irae» пространство пронизывает вой сирены. Агрессивным драматизмом, криком души наполнены Концерт для валторны (польская премьера), Третья симфония.
По-иному волнуют камерные сочинения композитора. Одно из них — последняя Восьмая симфония, названная «Песни о минувшем». Другие шедевры композитора — прозвучавший на фестивале Секстет, Вторая соната для скрипки и фортепиано в исполнении нашего соотечественника Григория Жислина — это своего рода поэмы о деревьях, о саде, который много лет сажает маэстро. Пендерецкий называет их «Musica domestica». Она сочиняется в имении композитора — в Люславицах — своеобразном оазисе, отделяющем творца от суеты городской жизни.
23 ноября — день рождения Кшиштофа — был на фестивале совершенно особым. К 8 утра собрались все гости фестиваля. Был испечен огромный торт, звучали поздравления. После чего состоялась месса в кафедральном соборе Св. Яна, после нее хор из «Спб Lege Artis Choir» божественно спел «Stabat Mater» «Agnus Dei» Пендерецкого и в заключение исполнил один из концертов Б.С.Бортнянского.
Кульминацией всего фестиваля стала прозвучавшая в Большом театре Седьмая симфония «Семь врат Иерусалима» — по жанру оратория для нескольких хоров, оркестров, солистов и чтеца. Эта вполне самодостаточная в музыкальном отношении композиция снималась варшавским телевидением при участии танцевальной труппы. Над эстрадой для балета был установлен помост, а на экране проходили цветовые картины — образы гибнущего Иерусалима.
Ирина Никольская
