Апофеоз III Фестиваля Динары Алиевой «Opera Art»
«Русалка» Антонина Дворжака (1900) – опера чешского композитора с либретто на чешском языке, созданным чешским писателем Ярославом Квапилом на основе чешских волшебно-фольклорных сказок Карела Яромира Эрбена и Божены Немцовой. Естественно, что в основе всех этих сказок – старинная славянская мифология, и в марте этого года несчастную судьбу и жгучую боль трагедии мифологической Русалки – с поправкой на зашкаливавшую режиссерскую амбициозность, де-факто приведшую к недвусмысленному театральному коллапсу, – мы смогли пережить на Новой сцене Большого театра России.
Рождение несчастного дитяти «режоперы», хотя к опусу Дворжака главный музыкальный театр страны обратился в своей истории впервые, не стало бы сколь-нибудь значимым событием в музыкальной жизни столицы, если бы оно не было связано с именем исполнительницы главной партии Динары Алиевой, ярчайшей драмсопрано наших дней. В расчете на нее эта постановка, собственно, и появилась. За исключением дирижера из Латвии Айнарса Рубикиса и баса из Венгрии Миклоша Себестьена в партии Водяного, тот проект практически полностью опирался на отечественные исполнительские силы, а ветреный Принц «поймал» свою доверчивую Русалку в «российских театральных водах»…
В исполнительской раскладке представления этой оперы в Москве в Концертном зале имени Чайковского, которое состоялось 21 мая в рамках Международного музыкального фестиваля Динары Алиевой «Opera Art» и в котором хозяйка фестиваля, воскресив яркие впечатления от театральной премьеры, вышла в главной партии, отечественные творческие силы также превалировали. В их число вошли Симфонический оркестр Московского театра «Новая Опера», Академический Большой хор «Мастера хорового пения» (художественный руководитель – Лев Конторович) и дирижер-стажер Большого театра России Александр Соловьев, а партию Ежибабы (Бабы-яги) исполнила меццо-сопрано Елена Манистина, которая пела ее с Динарой Алиевой еще на премьере в Большом.
В партии Водяного выступил бас Денис Макаров, певший во втором премьерном составе, так что с Динарой Алиевой в этой опере на публике он впервые встретился лишь сейчас (прошло всего лишь четыре показа той постановки, так что перемешаться составы еще не успели). А главной изюминкой нынешнего концертного исполнения стало то, что в классической чешской опере приняла участие пара словацких исполнителей: в партии Принца выступил тенор Петер Бергер, а в партии Иноземной княжны – сопрано Йолана Фогашова. Однако заметим, что Динару Алиеву, нашу московскую Русалку, Петер Бергер впервые «поймал» в мае 2016 года в «китайских водах» Пекина. Речь идет о постановке известного режиссера из Аргентины Хуго де Ана в Национальном центре исполнительских искусств (NCPA), в которой Иноземной княжной также была Йолана Фогашова, и поэтому приглашение Динарой Алиевой словацких коллег на свой Фестиваль в Москву отнюдь не случайно, а исключительно закономерно!
Чтобы завершить тему исполнительских сил обсуждаемого фестивального проекта, назовем артистов, которые были заняты в эпизодических ролях, ведь общий вокальный ансамбль, как и в «Мадам Баттерфляй» на этом же фестивале, сложился весьма органичный: Лесник – Алексей Макшанцев; Поваренок – Александра Соколова; Тройка лесных нимф – Анна Емельянова, Юлия Ситникова, Дарья Хозиева; Охотник – Александр Еремеев. А уверенность в самодостаточности и существенно бóльшей отдаче концертных исполнений именно в музыкальном аспекте эта «Русалка» на фестивале «Opera Art» лишь только подтвердила, что, как говорится, и требовалось доказать.
Практика не всех, конечно, но подавляющего большинства оперных постановок наших дней показывает, что музыкальный и, естественно, вокальный аспект оперного сочинения быть главенствующим, увы, перестал. А это уже полнейший нонсенс, ведь с «режиссерской водой» в этом случае всегда неизбежно выплескивается и «оперный ребенок»! И после октябрьской премьеры «Мадам Баттерфляй» нынешнего сезона в «Новой Опере», и после мартовской премьеры «Русалки» Дворжака в Большом театре эффект живого музыкального восприятия этих опер в концертном формате оказался более впечатляющим. При необходимом и абсолютно достаточном минимуме условности, который дает чисто актерская «театральность», внимание, как модно сейчас говорить, на всей этой «актуальности» (читай – на визуальной мишуре) не рассеивалось.
Понятно, что так может быть лишь в случае первоклассных составов исполнителей, но на концертных представлениях как «Мадам Баттерфляй», так и «Русалки» именно такие составы мы и наблюдали! В первом случае позитивный контраст был ощутим особенно сильно, ибо в лице Динары Алиевой партия Мадам Баттерфляй нашла, наконец, свою долгожданную исполнительницу! А в «Русалке» в Концертном зале имени Чайковского певица уверенно взяла еще один рубеж осмысления образа, подняв планку музыкального драматизма и актерской выразительности на еще более высокий уровень академически-вокального мастерства. Пожалуй, больше на сей счет говорить ничего и не надо: для тех, кто имел возможность сравнения спектакля и концерта, этого вполне достаточно! К премьере в Большом театре после «Русалки» в Пекине Динара Алиева подошла, конечно же, во всеоружии, но на концерте своего фестиваля, кажется, превзошла даже саму себя!
Эффект бóльшей драматической музыкальности в этот вечер удалось наблюдать и в отношении Елены Манистиной в партии Бабы-яги. На премьере в Большом театре певице явно не хватило мощи, объемности звучания, полновесной выразительности контральтовой фактуры, что всегда было фирменным коньком певицы, а тембрально она звучала, словно сопрано. На этом же концерте певица вдруг вошла в такой музыкально-артистический раж и настолько «прожгла» колоритно-сочной «меццовостью», что невольно даже дала повод задуматься об этой партии на предмет ее иерархии в опере. Ясно, что де-юре она ключевая, ибо сюжетно значима, но де-факто всегда казалась второстепенной. То, что «акции» Бабы-яги после этого исполнения существенно взлетели вверх, – явная заслуга певицы! А Дениса Макарова в партии Водяного рецензенту довелось услышать на этом концерте впервые, и в музыкальном аспекте это оказалось существенно интереснее – стилистически адекватнее и чувственно притягательнее, чем интерпретация в Большом театре его венгерского коллеги.
Говоря о стилистической адекватности отечественных исполнителей, занятых в этом фестивальном проекте, мы имеем в виду не фонетические аспекты пения на чешском языке (для этого надо быть либо носителем чешского языка, либо филологом в этой области), а именно музыкально-вокальную специфику. Для принявших участие в проекте певцов из Словакии чешский язык, безусловно, – второй родной, а сами певцы, которых мы смогли открыть на фестивале Динары Алиевой, оказались поистине изумительными музыкантами, подлинными профессионалами своего дела! Партия Иноземной княжны – небольшая, но антагонистка прорисована в опере довольно интересно, и Йолана Фогашова показала в ней исключительный класс плакатно-яркого, спинтово-лирического прочтения: на контрасте с партией Русалки – средоточием «драматического лиризма» и психологически-чувственной аффектации – партия Иноземной княжны на этот раз смогла создать эффектно-мощную музыкальную антитезу надменного, рационально-земного «лирического драматизма».
Подлинной сенсацией проекта стал Петер Бергер: не подпасть под обаяние его голоса – светлого и рафинированно-чувственного, чистого и свободно-раскрепощенного, полетно-звонкого и тембрально-благородного – было решительно невозможно! Роскошный тенор lirico spinto в лирической – лишь отчасти лирико-драматической – партии Принца нашел такую «золотую середину» музыкальности и драматичности, лиризма и романтики, трагедийности и пронизывающего всё исполнение психологического «контрапункта», что можно говорить едва ли не об идеальном попадании певца-артиста в этот противоречивый образ: в партии Принца, как и Динара Алиева в партии Русалки, он создает типаж-архетип.
Типаж главной героини дерзновенен, даже амбициозен, но благородно чист и в высшей степени жертвенен. Сама же она ради любви к ветреному избраннику готова на страдания и не предает его даже ценой жизни, то есть невозможности возвращения в привычное для себя состояние Русалки. Она становится призрачным огоньком, которому суждено лишь вечно блуждать в холодных глубинах водной стихии. А типаж героя Петера Бергера – мятущийся, сомневающийся, совершающий роковые ошибки, в итоге встающий «на путь истинный», но губящий и себя, и пойманную им лесную «лань», которая и есть доверчивая Русалка. Так что встреча и с ним, и со всем ансамблем оперы – поистине царский подарок отечественной публике! А весьма вдумчивый и внимательный маэстро-дирижер Александр Соловьёв с помощью вверенного ему оркестра этот царский подарок сноровисто умело и элегантно тонко «обернул» в потрясающе стильную симфоническую упаковку…
Фото предоставлены Фестивалем Динары Алиевой «Opera Art»
